Легион Хаоса (СИ) - Сапожников Борис Владимирович - Страница 4

- И кто же это был? - спросил я не без живейшего интереса. - Ромео или Делакруа?

- Не знаю, - равнодушно ответил брат Карвер. - Он был в маске.

- И почему же ты еще жив? - не без скепсиса поинтересовался Сахар.

- Все в руце Господней, - тихо произнес клирик, поднимая пистоль и нацеливая его черную фигуру, замершую посреди улицы.

- Не трать пули, - иронично произнес тот, - они еще пригодятся тебе. Я хочу чтобы ты передал Зиг Вархайту, что я жду его у собора святого Себастьяна и солнце не взойдет покуда мы не встретимся. Тебе же и его спутнику из царства там лучше не появляться. То, что я скажу ему не для чужих ушей.

- Даже так, - усмехнулся Сахар, - только Весельчак, а мы, значит, пошли прочь.

- Вам лучше последовать его совету, - буркнул я. - Раз этот черный тип знает мое имя, то это - Делакруа. С нашей встречи у собора вернется только один.

- Исключено, Зигфрид, - покачал головой брат Карвер. - Я обязан разобраться с тем, что творится в этом городе.

- Я тоже, - добавил Сахарок, - карайский царь тоже должен обо всем знать.

- Вас предупредили, - равнодушно пожал плечами я и направился к собору.

Клирик с карайцем двинулись следом. Брат Карвер держал наготове пистоль и крест-кинжал, Сахар забросил за спину гитару в чехле и к его длинному кривому ножу прибавилась сильноизогнутая сабля, которую он извлек из того же чехла.

Долго мы вместе не прошли. Сверху нам на головы обрушилось нечто, напоминающее серого человека с громадными кожистыми крыльями. И главная беды состояла в том, что тварь эта была не одна.

Я не успел кликнуть Танатоса, когда эти уроды разделили нас. Одна подхватила меня подмышки, вторая - за ноги и понесли к собору.

Сахар отбивался от крылатых саблей и кинжалом, стараясь точными ударами разорвать тонкую мембрану кожистых крыл, лишая гадов возможности летать. Но легче сказать чем сделать. Длинные когти и мощные челюсти постоянно угрожали ему, не давая ни минуты покоя, крылатые словно намеренно теснили его подальше от той улицы, по которой они шли к собору. И когда Александр с грохотом ввалился в один из домов, разнеся спиной в щепы дверь, монстры тут же потеряли к нему всякий интерес. Они уселись за порогом и принялись со всем тщанием зализывать многочисленные раны, нанесенные карайцем.

- В домик, значит, не суетесь, сволочи, - пробурчал Сахар, отрывая от рубашки длинную полосу и используя ее вместо бинта. Не он один ранил. - А я отсюда вылазить и не буду, покуда вам тут сидеть не надоест.

- Ты, парень, помрешь раньше, - раздался за его спиной глухой голос, отдающий металлом. - У этих тварей все когти в трупном яде и он уже попал в твою кровь.

Сахар резко крутанулся, вскакивая на ноги и подхватывая с пола саблю и кинжал. Из темного угла выступила громадная фигура в черном готическом доспехе, укомплектованном древним топхельмом, в зрительной щели которого поблескивал алый огонь.

- Ты кто такой? - спросил Александр, готовя оружие к бою.

Рыцарь сложил на груди руки, звеня сталью брони. Он подошел к Сахару, как-то словно оценивающе разглядывая карайского барда-шпиона из-за щели топхельма. Не выдержав этого Сахар сделал быстрый выпад, целя алую смотровую щель, разделенную надвое фиксированным наносником. Рыцарь поймал его руку и поднял в воздух, так что ноги карайца повисли в полуфуте над полом.

- Отличный материал, - донеслось из-за шлема, - из тебя выйдет отличное орудие моей мести. К тому же, ты и так почти мертв. - И щель топхельма заняла все поле зрения карайского шпиона по прозвищу Сахар.

Больше о нем никто ничего не слышал. А в этом мире стало на одного Рыцаря Смерти больше.

Стрелять по крылатым из пистоля брат Карвер не стал, следуя совету неизвестного в маске он не стал тратить пули, которых у него было не так и много. Да и перезаряжать хитрую гномью машинку для убийства на максимальном расстоянии, как переводилось с языка подгорного племени слово "пистоль", если что будет некогда. На это как правило никогда времени не хватает. Вот и приходилось клирику отмахиваться от монстров коротеньким крестом-кинжалом, который был существенно уступал в длине когтям иных из них. Поэтому он решил, дабы несколько уровнять шансы, сузить им угол атаки, а также по совместительству еще и выровнять высоту.

Отступив в угол, образованный стенами двух домов, брат Карвер выстрелил-таки из пистоля, сбив одну из тварей и распугав остальных, а затем ухватился за водосточную трубу и резво вскарабкался на крышу. Пришедшие в себя монстры налетели на него, разозленные собственной минутной слабостью. Перезарядить пистоль у брата Карвера, естественно, времени не хватило и он оторвал одну черепицу и запустил ею в гадов. Те с издевательскими воплями разлетелись в стороны и только прибавили темпа, широкие крылья заработали с удвоенной силой.

- Стоять! - раздался властный окрик с земли. - Эта жертва не про вас!

Брат Карвер посмотрел на голос, на мостовой стоял уже знакомый ему тип в черном, кажущийся еще темнее окружающей тьмы.

- Я ведь предупреждал тебя, клирик, - произнес он, даже не глядя на Преступающего законы, - мне лишние трупы не нужны. Я сюда пришел единственно за Вархайтом.

- Тебя не берут пули, как ты говоришь, - усмехнулся брат Карвер, - а как ты отнесешься к такому достижению Церковной алхимии. - И он выудил из кисета, где хранил сигары, небольшую плоскую стеклянную флажку, сделанную не без помощи гномьей магии, официально именующейся Церковной алхимией (магия как-никак под запретом), в нее помещалось до десяти ее собственных объемов и сейчас они были заполнены чистейшим энеанским огнем. Бросок - и флажка разбивается о верх стены противоположного дома, залив черного густой жидкостью.

- Ну и? - спросил тот с раздражением, соизволив-таки повернуться к клирику.

- Это еще не все.

Брат Карвер щелкнул зажигалкой - дракончик расправил крылышки, из пасти его вырвался язычок пламени и он отправился в свой последний, очень недолгий полет к земле.

Огонь охватил всю улицу, поглотив темного типа. Брат Карвер спрыгнул с крыши на безопасном расстоянии от огненной стены и посмотрел на нее, жалея о потере отличной зажигалки. Но тут среди языков пламени обозначилось какое-то движение, клирик отступил, шепча молитвы, хотя за ним особенной набожности не водилось, а тем временем из огненной стены выступил тип в черном. Совершенно неповрежденная одежда на нем словно жила собственной жизнью - она плясала от жара, поднятого энеанским огнем, как и длинные волосы цвета платины, равно не пострадавшие от этого жара.

- Ты потратил столько усилий и ценных веществ, - равнодушно произнес он. - И все ведь зря. Последний раз говорю тебе, клирик, не становись на моем пути. Следующая наша встреча станет последней для тебя. - И он прошел мимо остолбеневшего брата Карвера и зашагал дальше по улице, как много позже понял Преступающий законы - к собору святого Себастьяна.

Крылатые опустили меня у самого собора и улетели. Я весьма удивился их поведению, но бдительности не потерял. Твари даже не удосужились отобрать у меня меч, так что, в случае чего, я сумею за себя постоять.

- Меня ты уже в расчет не принимаешь? - ехидно осведомился Танатос из Хаоса. - Мог бы и призвать меня, когда измененные на вас налетели.

- Как-то не додумался, - пожал я плечами, - слишком все быстро произошло.

- Не лги хоть сам себе, - возмущенно бросил он, - после смерти Шейлы ты сам не свой. Теряешь сноровку. Былой Зиг Весельчак все и всегда делал вовремя.

- Не начинай этот разговор. Сейчас не время и не место.

- Это верно, Зиг.

Голос этот я узнал бы из тысячи. Он принадлежал Виктору Делакруа. Мой бывший друг шагал по улице - и создавалось такое впечатление, что за его спиной вставало солнце. Ибо чем ближе он подходил к собору, тем светлее становилось вокруг. Я уже различал цвет неба и серость туч, проливавших нам на головы тугие струи ливня.

Он сильно изменился с нашей последней встречи. Волосы не то поседели не то просто выцвели. Лицо скрывала маска. Пристрастия в одежде у него сильно изменились с тех пор. Раньше он носил все больше белое, разбавленное синим - его любимым цветом, теперь же Делакруа был облачен в черное с синим, как и прежде, кантом.