Там, на неведомых дорожках (СИ) - "СкальдЪ" - Страница 26

С самим Криви мы также уже успели обмолвиться парой слов и обо всем договорились. Он фотографирует и отсылает фото не только Малфоям, но и Ксенофилиусу Лавгуду, а я пишу и отправляю материал о турнире и вообще, заметки о Колдовстворце и русских магах. Представляю, какой ажиотаж вызовут эти статьи!

Наконец, директор и окружающие его ученики пришли к какому-то решению. Каждый чемпион отобрал себе двух помощников. Салтыков взял у помощника список и принялся оглашать фамилии «счастливцев». Драко выбрал меня и Невилла. Вот так, совершенно неожиданно, мы с Лонгботтомом из зрителей превратились в участников.

Нам дали тридцать минут, на то, чтобы тепло одеться, взять все необходимые вещи и, так сказать, морально подготовиться.

Снейп также провел небольшой инструктаж, суть которого можно передать несколькими словами — он надеялся, что мы не будем тупить, не станем расслабляться и выступим достойно.

— Гох, спасибо за честь, конечно, но мне интересно, почему мы с Невом, а не тот же Диггори, к примеру? — задал я вопрос, воспользовавшись свободной минутой, пока остальные обговаривали последние детали.

Лонгботтом, одетый в зимнюю мантию и тяжелые ботинки, хмурый и сосредоточенный, лишь кивнул на эти слова, показывая, что и ему этот вопрос интересен.

— Я позвал друзей, — сказал Малфой и неловко улыбнулся.

— Спасибо, — после неловкого молчания первым ответил Невилл. Я мельком посмотрел на него — для Лонгботтома такие слова явно не пустой звук. Впрочем, и для нас всех это тоже не просто так.

И тут сам факт того, что тетка Малфоя — Беллатриса запытала до смерти родителей Невилла отходит на второй план. Тем более, в таких семьях за многие века случались различные взаимоотношения. И люди научились не только помнить, но и прощать… Это не отменяет того, что в будущем много чего может произойти, но прямо сейчас мы друзья.

Перед распределением в Хогвартс меня смущал именно этот факт, когда я планировал собрать всех нас в одну компанию. А теперь он разрешился вполне хорошо. Вот ведь как жизнь вывернула! И хотя и я сам приложил к этому руку, но все же мне приятно, что так все обернулось.

Все зрители наблюдали, как по неширокой дорожке в сопровождении взрослых магов мы подошли к внушительной и старой каменной арке. Воздух в арочном проходе «плыл», как пар над закипающим чайником. Это выглядело немного странно, так как мы твердо знали что никакого портала тут нет и в помине. И все же странный эффект… Интересно, что он значит?

Шагов через десять после арки дорожка разделялась на три более узких тропинки, за которыми начинался Лес.

Все сооружение выглядело необычно — простая арка, нет никакого забора. Но почему-то все входили в Лес именно через неё, словно пересекая невидимую черту или порог.

Сама арка была покрыта потрескавшимися от времени узорами и рунами. У ее основания росла особо густая, уже пожелтевшая трава и она почему-то двигалась под порывами ветра, хотя мы все, стоящие совсем близко, никакого движения воздуха не чувствовали.

Директор Колдовстворца давал нам последние указания. Перед испытанием нас всех проверили, чтобы мы не могли взять с собой в лес какие-то редкие или необычные ингредиенты, а потом выдать их за найденные. Малфой и остальные лидеры групп получили вместительные кофры — с массой полочек, пробирок и мест, где «в безвременье» хранить различные предметы. Нам дали по сумке с едой, палатку и карту Сказочного леса.

— Итак, мы начинаем! — громко произнес директор. Ученические «тройки», одна за другой, начали проходить сквозь арку. На миг я почувствовал резкий порыв ветра. Мне даже показалось, что мы преодолели едва заметную преграду.

Сделав несколько шагов все остановились. Никто особо не торопился — впереди целые сутки и времени хватит.

Под нашими ногами шла тропинка, которая чуть дальше разделялась на три части, и сразу за этим ответвлением шумел Сказочный Лес. Он начинался резко, сразу, словно кто-то отрезал огромный пласт гигантским ножом. Здесь практически отсутствовал подлесок и кустарники. Мощные, величественные стволы, поросшие мхом, поднимались к небесам.

Странное дело, мы прошли сквозь арку и сделали всего несколько шагов, но воздух успел измениться. Он стал более свежим, невероятно «вкусным». Казалось, им можно дышать сутки напролет, ощущая тончайшие запахи трав, деревьев и неведомой лесной жизни.

— Идем вместе или порознь? — к Малфою повернулся Браге, прервав общее молчание.

У дурмстранговцев группа полностью сформирована из парней — так же, как и у нас.

Колдовстворец, кроме Анастасии Бажовой, выставил еще одну девушку и парня.

Японцы и африканцы — одна девушка и двое парней. Ребята из Уагаду выглядели высокими и мускулистыми. К тому же они явно были братьями — уж больно похожи. Пожалуй, если сравнивать нас всех, именно на лицах африканцев можно было прочитать более всех эмоций — смесь удивления и опасения.

Самыми невозмутимыми казались ученики Махотокоро. Если они и переживали, то по их совершенно бесстрастным лицам понять это было невозможно.

— Я думаю, лучше каждая группа будет сама за себя, — подумав, ответил Малфой. — Так никому никаких претензий и обижаться можно лишь на себя.

— Мы также думали, но все же решили предложить. Итак, всем удачи, — Браге оглядел нас, всех остальных и махнул рукой своей команде — Мстиславу Шуйскому и Керну Лорингсону.

Дурсмтранговцы обменялись несколькими фразами с группой Бажовой, подхватили сумки и вещи, и не мешкая отправились по левой дороге.

Анастасия Бажова повела свою группу по центральной тропинке. Африканцы посовещались и последовали за ними.

А вот японцы сели в кружок в позе лотоса и принялись медитировать.

— Командуй, Драко, — предложил я, провожая взглядом исчезающие среди деревьев спины дурмстранговцев.

— Я вот что думаю, — он достал карту, развернул ее и на минуту задумался. — Здесь обозначено, где что растет и где что можно найти. Для начала попробуем собрать самые простые и базовые ингредиенты. А уже потом я буду прикидывать, что из этого можно сварить и чего не хватает. Так что идем по правой тропинке.

— Как скажешь, — Невилл кивнул. Мы кинули прощальный взгляд на все еще медитирующих японцев, помахали трибунам и зашли в лес.

На миг меня посетила ассоциация, что сейчас мы находимся в русской сказке, где перед героем встает выбор по какой дороге пойти. Как там? Налево пойдешь — коня потеряешь, направо пойдешь — жизнь потеряешь, прямо пойдешь — женатому быть. В различных сказках, насколько я помню, были различные «обещания» будущего. Сейчас я впервые задумался, что это все не просто так, а каждая дорога это проверка чего-либо, своеобразный экзамен. Интересно будет услышать, что скажет по этому поводу Флитвик — он-то, как раз и сможет оценить всю прелесть и глубину подобной конструкции.

По тропинке, заваленной листвой и веточками, мы прошли около сотни шагов. Звуки окружающего мира делались все тише и тише и, наконец, пропали. Исчез, словно кто-то его выключил, шум и смех с трибун…

Мы вошли в Лес — и теперь слушали звуки лишь леса. Где-то далеко куковала кукушка, дятел долбил ствол дерева, появился противный писк от прилетевшего одинокого комара.

Вокруг, несмотря на конец октября, была зелень, которая самим фактом своего состояния словно говорила, что сейчас август или даже июль. Сквозь листву тут и там, словно копья, пробивались солнечные лучи. В их свете летали мошки.

— Парни, не раскисаем, — я обратил внимание, что на лицах друзей, после того, как их перестали видеть посторонние, промелькнула неуверенность. Что Малфой, что Лонгботтом происходили из старых семей. Сомневаюсь, что они часто попадали в дикий и суровый лес. Да и сам я чувствовал себя бы куда неуверенней, если бы не прошлая жизнь и ее опыт. Конечно, лесником я не был, но все же поход в лес для меня не такое уж невероятное приключение, как для парней. У меня хватало опыта и ночевок, и походов за грибами, да и на лодках мы несколько раз сплавлялись по реке, делая привалы в лесу.