Черный лед - Фитцпатрик Бекка - Страница 8

– Снаружи холодает, – сказала я, нервно кусая губы. – Может, повернем назад?

– До хижины вряд ли больше часа. Теперь нет смысла поворачивать.

– Льет так, что я не вижу разметки. – Навалившись на руль, я прищурилась, пытаясь рассмотреть желтый ромб впереди – черные символы было почти не разобрать. Темнело с ужасающей быстротой. Было еще только пять вечера, но казалось, уже наступили вечерние сумерки.

– Я полагала, что Wrangler предназначен для езды по плохим дорогам. Уверена: он прекрасно справится с дождем. Только дай ему бензина, и мы заберемся в эту гору.

– Давай посидим еще десять минут – вдруг прояснится. – У меня было мало опыта вождения в ливень, особенно в такой жуткий, да еще с порывистым ветром. Надвигающаяся темнота только усугубляла плохую видимость. Ехать сейчас, даже очень медленно, казалось опасным.

– Посмотри на небо. Он не кончается. Надо двигаться. Как думаешь, дворники выдержат?

Хороший вопрос. Резина на металлических рычагах начинала стираться, и те с тихим скрипом царапали стекла.

– Наверное, стоило заменить их перед выездом, – заметила Корби.

Своевременное замечание.

– С другой стороны, боюсь, как бы погода не оказалась слишком суровой для твоей машины, – продолжила подруга вкрадчивым обеспокоенным тоном.

Я продолжала молчать, боясь выпалить что-нибудь, о чем потом пожалею. Корби всегда так подкапывается – исподтишка. Она довела эту технику до уровня искусства.

– Но вообще поразительно, как год от года совершенствуются внедорожники, правда? – добавила она все тем же елейным голоском. – В смысле: разница между твоим и моим джипом просто поразительная.

Я почувствовала, что невольно выпрямляю спину. Она превращает это в соревнование, как всегда!

Никогда не признаюсь ей, но прошлым летом, ночуя у Корби после вечеринки, я заглянула в ее дневник. Думала откопать какие-нибудь секреты про Келвина – что-нибудь, чем потом его поддразнивать. Вообразите мое удивление, когда я наткнулась на табличку с двумя колонками, в которой Корби сравнивала нас. Согласно табличке: у меня лучше ноги и более выражена талия, но губы слишком тонкие, много веснушек, и поэтому я была всего лишь «в целом привлекательной». Среди достоинств подруги оказались размер лифчика, форма бровей и вес на пять килограмм меньше – разумеется, упомянуть о том, что она на семь сантиметров ниже, Корби «забыла»! Список занимал две страницы и, судя по разному цвету чернил, регулярно пополнялся. Каждой детали присваивались баллы, в конце они суммировались. На тот момент она обгоняла меня на целых десять очков. Что было, конечно, смешно: она оценила свой маникюр на пять баллов выше, хотя мы делали одинаковый и в одном и том же салоне.

Сейчас, вспомнив о ее тайной табличке, я решила во что бы то ни стало защитить честь своей машины. Я заеду в эту гору, чтобы не дать ей записать еще одну победу в свой глупый список. (Машина лучше? Галочка.) Я знала, что эта игра бессмысленная, нечестная, прекрасно понимала, что подруга ни за что не даст мне выиграть, но мне очень хотелось. Просто ужасно.

Странно, но я превращала в такой же глупый фарс свои отношения с Келвином, когда из кожи вон лезла, убеждая всех вокруг, особенно Корби, что у нас с ним все великолепно. Навеки! До этого я никогда об этом толком не задумывалась – о том, что мне было просто необходимо продемонстрировать Корби, какая у меня потрясающая жизнь. Может быть, из-за этой таблицы. Может быть, потому что меня раздражало то, что она ведет этот счет, словно мы соперницы, а не лучшие подруги.

– Ты перед выездом надела на эту штуку зимние шины? – решила уточнить Корби.

На эту штуку? В такие мгновения мне приходилось мысленно притормаживать и напоминать себе, почему я дружу с Корби. Сколько я себя помню, мы были неразлучны, и, хотя и начали расходиться, особенно в последний год, разрушить такие отношения, складывавшиеся годами, было нелегко. Кроме того, когда я начинала предполагать такую возможность, то не могла сосчитать, сколько раз Корби бросалась ради меня на амбразуру. Начиная с самого детства, она платила за вещи, которые я не могла себе позволить, и ныла, пока ее родители не брали меня с собой на отдых. Корби заботилась о том, чтобы я никогда не оставалась одна. И какая бы она ни была – сверхпотрясающая или нет, но своими добрыми поступками, даже в мелочах, тесно привязала меня к себе.

И все же.

Мы уже стали скорее сестрами, чем подругами: любили друг друга, даже если порой в чем-то не одобряли. И всегда были готовы помочь одна другой. Рейчел и Эмили предпочли пляж горному походу в Титоне на весенние каникулы, хотя и знали, как он мне нужен. Но Корби не колебалась. Ладно, почти не колебалась.

– Снега не обещали, – огрызнулась я. – Твои родители сказали, дороги будут чистыми до самого Айдлвайлда.

Корби издала долгий обиженный вздох и нетерпеливо скрестила ноги.

– Что ж, теперь, когда мы здесь застряли, думаю, лучше подождать, пока Медведь не приедет нас спасать.

– Ты хочешь сказать, это моя вина, что мы застряли? Я не контролирую погоду.

Подруга повернулась ко мне:

– Я просто сказала «мы застряли», а ты сразу раздуваешь из мухи слона. Даже если я и в самом деле имела в виду, что Wrangler не приспособлен для такой погоды. Это же правда, скажешь, нет? Ты просто бесишься оттого, что я права.

Мое дыхание чуть ускорилось.

– Хочешь посмотреть, как Wrangler заберется на эту гору?

Она сделала приглашающий жест в сторону лобового стекла.

– Поверю, когда увижу.

– Ладно.

– Так вперед. Газуй.

Я сдула с лица лезущие в глаза волосы и стиснула руль – аж костяшки побелели. Мне не хотелось этого делать. Не хотелось проверять, сможет ли джип плыть вверх по реке, а именно этим нам и предстояло заняться.

– Все это пустые разговоры, – подзуживала Корби. – Ничего ты не сможешь.

Выбора не осталось.

Собравшись с духом, я завела мотор и нерешительно вывернула в поток воды, стремительно катившийся по дороге. Было так страшно, что я почувствовала, как по спине стекает капля пота. Еще не добрались до Айдлвайлда, а уже столкнулись с трудностями. Если сейчас напортачу, Корби никогда не простит мне, что я потащила ее сюда. Хуже того: расскажет своему братцу, который начнет бесконечные разглагольствования о том, что нечего и думать о сложном горном походе в суровых условиях, если я даже машину не могу вести по плохой погоде. Я должна пробиться сквозь этот дождь!

Задние шины задергались и забуксовали, но, наконец, «схватили» дорогу, и мы начали подъем.

– Видишь? – гордо сказала я, но мою грудь по-прежнему сдавливал страх. Нога «примерзла» к педали газа: я боялась, что стоит мне чуть-чуть сдвинуть ее, и джип забуксует или покатится назад, или вообще нас занесет и бросит с обрыва.

– Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь.

На лобовое стекло упали огромные снежинки, и я переключила скорость почти бесполезных дворников еще на пункт выше. Дальше нескольких метров перед носом я ничего не различала. Включила дальний свет, но особо лучше не стало.

Мы ползли, как улитки, еще час. Полотна дороги я даже не видела: только мимолетные проблески черного асфальта сквозь ослепительно-белое покрывало. Через каждые несколько метров шины вязли и буксовали. Я еще сильнее выжимала газ, но понимала, что долго так ехать не смогу. Одно дело спасать лицо перед Корби, но совсем другое – погубить нас обеих.

Мотор заглох. Я снова завела машину и стала давить на педаль газа чуточку полегче. Давай, поехали. Я уже не понимала, кого уговаривала: Wrangler или себя. Мотор завизжал и снова умолк. По крутому склону да по обледеневшей дороге ехать дальше было невозможно.

Определить, где именно я остановилась, было невозможно, и это пугало. Мы могли зависнуть на краю пропасти. Я включила аварийные огни, но валил такой густой снег, что никто бы их все равно не увидел, пока не стало бы слишком поздно.