Демоны внутри. Тёмный трон (СИ) - "Umnokisa" - Страница 87

Я не обращала внимания на то, что все замолчали и теперь смотрели на меня. Мне было плевать на то, что я выгляжу глупо. Мне было плевать на всё. Я не хочу участвовать в этих собачьих боях за титулы и власть. Попробовав снова стянуть с головы корону маркиза, чтобы отшвырнуть её в сторону, а ещё лучше — разбить, я снова порезалась, но на этот раз не стала останавливаться, но на мою ладонь легла ладонь Люция. Он склонился ко мне, не позволяя осуществить задуманное.

Ошалело глядя на него, я замерла, снова превращаясь в кролика, который оказался в одной клетке с удавом.

— Казадор, знаешь в чём твоя проблема?.. — тихо спросил он, отнимая мои руки от опасных краёв короны, пачкая свою, фарфорового цвета, кожу в человеческой крови.

— Убирайся в самые глубины своего чёртового Ада! — неожиданно для себя ответила ему я, не давая закончить мысль. Но вместо какой-либо отрицательной реакции Люцифер лишь улыбнулся, на этот раз открыто и по-детски мило. — Я не хочу участвовать во всём этом! Тебе весело от этого всего? Не знаю, что ты создал, но жизни ты разрушаешь отлично!

— …Ты видишь в каждой протянутой руке занесённую для удара.

— Ты чудовище, а не спаситель! Ты не светоносный, Люцифер! Ты чудовище!

— Я такой, каким меня создали, в этом вся шутка мироздания. Думаешь, у меня радикально изменился характер после всего, что со мной произошло и после того, что со мной сделал мой Отец? Думаешь, я стал монстром? Ты можешь считать меня первичным злом всех миров, я не против, но, если честно, себя я воспринимаю ветряной мельницей, — Люц неожиданно опустился рядом со мной на пол и совершенно беззаботно для своего чина зевнул, демонстрируя клыки, словно ему было скучно от всего, что тут происходило.

— Я не собираюсь отчитываться перед соплячкой, которая даже эмоции свои не в состоянии контролировать в присутствии королей, — отозвался неожиданно кто-то из окружения.

— Она научится, Балам. Нам нужна новая кровь, и девочка отлично подходит на эту роль.

— Какую ещё роль? — злобно прошипел молодой падший в одеяниях короля, стоящий рядом с Велиалом. — Она смертная! Она тут чужая! Я не для этого ушёл из Эдема, чтобы правила игры мне диктовала девчонка! То, что она твоя шлюха, это ещё половина беды, ты вправе сам выбирать, с кем тебе спать, но произошедшее сейчас — это просто…

— Ещё раз назовёшь Нозоми шлюхой, Оробас, и на твои земли вернётся только твоя корона! — зарычал на него Велиал, заступаясь за мою и свою честь.

Люцифер, вновь игнорируя воцарившийся шум вокруг, взял мои ладони и посмотрел на раны, которые теперь красовались на них. Покачав головой, осторожно накрыл их своими, после чего развернул так, что наши пальцы переплелись. Я почувствовала, как его магия залечивает ссадины, струясь по моей коже, словно шёлк.

— Геенне нужно новое мышление, братья. Зухар и эта девочка готовы привнести в наш застоявшийся омут новое течение. Возможно, есть вещи, которых мы не понимаем, и нам нужно их понять. Понять с другой точки зрения. Даже просто присутствие их среди нас — это новый виток истории и новые идеи. По-детски забавные, неумелые, но они нам нужны, потому что мы, порой, слишком зациклены на своём бессмертии.

Баал молча смотрел на нас, после чего неожиданно сделал шаг в нашу сторону. Вначале мне показалось, что он решил меня уничтожить, но он спокойно миновал Теней и Безликих, подошёл к Люцу, который всё ещё сидел рядом со мной на полу, держа меня за руки, низко поклонился ему и тихо произнёс:

— Решим всё не здесь и не сейчас, ваше светлейшество. Ваше пожелание слишком серьёзное и требует внесения сотен поправок. Я отказываюсь принимать чин этой девушки, однако если мы всё обсудим позже, я, возможно, изменю своё решение. Пока что я думаю, что нам нужно возвращаться в Пандемониум, иначе подданные начнут волноваться. Мир в Геенне сейчас хрупок как никогда, и не нужно лишний раз проверять, насколько.

Люцифер, выслушав его, перевёл взгляд на меня и снова безмятежно улыбнулся. Я даже не заметила, как за спиной Баала появился Велиал. Обойдя того, он протянул мне ладонь, прося подняться с пола, в то мгновение, когда Люц выпустил мои руки.

— Идём, Нозоми. Нам нужно идти. Мы обсудим всё потом. Все вместе, — в его голосе проскальзывали нотки агрессии: к присутствующим, и ко мне, заставляя подчиниться, подняться с пола и теперь обнимать себя, пытаясь хоть как-то отгородиться от присутствующих.

В центре помещения, под огромным куполом, среди бессмертных падших, я чувствовала себя невероятно одиноко и уязвимо. Удары сердца, отдающиеся в затылке, словно удары молотка, загоняющего гвоздь за гвоздём в крышку гроба. Я с трудом могла побороть дрожь, но стоило мне встретиться взглядом с Баалом, как невольно отступила назад, упираясь в Роберта. Баал не выглядел злым по отношению ко мне, более того, сейчас казалось, что ему плевать на всё это, но это была лишь идеальная маска.

На улице было всё так же солнечно как и тогда, когда моя нога переступила порог этого проклятого здания: никакой кары Небес не последовало после всего, что сейчас произошло в этих стенах. Эдем оставался глух, как в ту ночь, когда падший ангел оказался на свободе, и я лишь чудом осталась жива, так и сейчас. Меня вёл под руку Велиал, я едва ли могла передвигаться сама, отчего казалась себе ещё более неуклюжей, чем когда я сюда приехала. Горожане и другие участники праздника едва ли что-то заподозрили, радостно приветствуя законного повелителя Геенны. Тяжело сказать, чего стоило Велиалу держаться на публике так, словно ничего не произошло, игнорируя стресс и личную душевную боль от одной мысли, что Набериус предал его совершенно чудовищным способом. Его и всю Геенну.

Слева от меня шёл Марбас, расслабленно положив руку на рукоять меча, который теперь был на виду для всех и служил предостережением. Со стороны Велиала шёл Роберт, который едва не забыл стереть мою кровь с лица. Но такое странное появление словно бы никого не смутило, и даже корону маркиза, что была у меня на голове, будто бы не замечали: короля снова приветствовали со всех сторон, радостно размахивая головными уборами, бросали цветы. Мы немного постояли на площадке, давая себя вдоволь разглядеть, прежде чем начали спускаться вниз по лестнице. Каждый шаг давался мне с трудом. Я пыталась думать о том, что если оступлюсь, то стану посмешищем — эта мысль казалась мне спасительной на фоне настоящих страхов, которые вот-вот могли разорвать мой разум в лоскуты и пустить по ветру.

Люц протиснулся между советником и Велиалом и радостно замахал всем присутствующим, а потом и вовсе поднял руку второго правителя Тёмного трона. Тот не воспрепятствовал, неожиданно улыбнувшись. Глядя на него с трудом можно было понять, что что-то не так. Я чувствовала его терзания, но в улыбке была лишь искренняя радость, за что я мысленно восхитилась его выдержке перед своими подданными.

Дорога во дворец казалась мне невероятно долгой и мучительной. Роберт ехал вместе с Заганом, в то время, как мы с Велиалом всё так же были в сопровождении Люцифера. В толпе у кого-то он успел прихватить в подарок фрукты в карамели с орехами на палочках и теперь с удовольствием их грыз. Предложив нам и получив отказ, явно не расстроился.

Марбас ехал параллельно нашему экипажу на чёрной гхоре, стараясь всё же смотреть по сторонам, а не пялиться на меня тяжёлым взглядом. У кого-то из прислуги неожиданно нашлась вязаная меховая накидка, которую подобрал к моему наряду Адрэ, поэтому я куталась в неё, стараясь скрыть лицо от зевак, но позволила себе держать Велиала за руку, боясь утонуть в океане собственных страхов.

Стоило нам миновать главные ворота дворца и, когда стража любезно отрезала толпу зевак от высокопоставленных гостей, я смогла более-менее свободно вздохнуть, хоть и понимала, что сейчас начнётся второй раунд. И если прошлые опасения Загана были обоснованными, то теперь ситуация вышла полностью из-под контроля, и чем обернётся вольность Люца против меня и Велиала — предугадать не мог никто. Тени явно готовились к худшему, потому что некоторые из ассасинов даже не пытались укрыться, намеренно напоминая всем о своём присутствии, бросаясь в глаза своими мрачными нарядами, казавшимися инородными в столь праздничный для Геенны день.