Обмани. И они поверят в обман-1 (СИ) - Белая Рина - Страница 18

При виде сладости живот недовольно заурчал, напоминая, что за весь день я закинула в него лишь пару ягод. Понимая, что ужин мне не светит, я решила переключить свои мысли. Вспомнить, к примеру, Роиль Чансе и то, как девушка, маг воды из нашей деревни, постоянно хвасталась интересной жизнью в академии, как она говорила… м-м-м… горы какой-то… Толи скалистой, толи огромной. Не помню. Проучилась год, а делала вид, будто лет пять грызет гранит науки, геройски преодолевая тяготы учебной жизни.

«Завтра в академию!» – визжала Роиль, упиваясь завистливыми взглядами деревенских подростков, которым участь покинуть родной дом даже не светила. Завтра для нее не наступило – жаль болтливую толстушку, она погибла вместе с семьей и всей деревней.

И тут меня осенило. Все произошло так внезапно, словно ничего не подозревающего человека, предающегося ленивому течению мыслей, резко схватили сзади и хорошенько встряхнули. Волнение и сомнение накрыли с головой, но я знала одно, перед этим соблазном мне не устоять.

– Решено. Буду Роиль Чансе, болтливой и толстой, зато страшно харизматичной водницей! Не переборщить бы…

ГЛАВА: 13

Мир мал, люди малы, человеческая жизнь мала.

Велико только одно – желание.

Уилла Кэсер

Гора оказалась Плавучей…

Академия «Плавучей горы» на улице Светлая встретила закрытыми воротами. Ветхое здание центрального корпуса с большими окнами и терракотовой крышей, покрытой мхом словно сединой, напоминало понурого старика, присевшего на полянке. Его окружили низенькие постройки, словно детвора сбежалась послушать дедовы байки. Вот только «старик» детям был совсем не рад. Закрытые двустворчатые двери с орнаментальными петлями делали надежную конструкцию неприступной для физического и магического воздействия в равной степени. Я ухватилась за кованную ручку и потянула ее на себя, открывая дверь в новый неведомый мир.

– Красота-то какая! – только и смогла вымолвить я.

Меня встретил огромный холл в стальной рубахе, по текстуре напоминающей бесформенные куски свечного воска. Неровными рядами висели в строгих латунных рамках картины неизвестных мне личностей: великий магистр Галер де Кутроз, магистр Брот Аксвель, магистр… великий магистр… Ой! Лавандовая дама Цолоре де Силенце.

– А ты как в ряды магистров затесалась? – обратилась я к портрету белолицей красавицы с лавандовым цветком в шелковых волосах, потревожив тишину, свободно гуляющую средь лабрадоритовых колон.

Оторвавшись от созерцания портрета, обошла темную колонну по кругу. Гладкая снаружи, изнутри она разрослась черными иглами – лучами мрака, застывшими в туманной дымке причудливыми узорами. Если долго вглядываться в самое сердце камня, возникнет видение, будто смотришь сквозь черные ветви на сияние луны, укрытой нежными крыльями облаков. Зимний лес окутает холодом и это ощущение рассеет иллюзию.

Поежившись от холода, я отступила и с удивлением отметила, что «черные ветви» буквально поглощают нескончаемый свет, что отбрасывает горный хрусталь, закрепленный под потолком в виде люстр-лотосов.

Отдельно порадовали диванчики для отдыха, застеленные бархатными покрывалами. Испытав желание присесть и на себе прочувствовать их мягкость, я усмехнулась и прокричала, разорвав тишину:

– Здесь что… все умерли? А-у-у?!

– Ты чего раскричалась, милочка, занятия идут! – испугал меня хрипловатый голос.

– Ой, простите, а… Вы… где? – внимательно осмотрелась, но никого так и не заметила.

– За стойкой. А ты, милочка, что хотела?

Ориентируясь на женский голос, я прошла к полукруглой стойке, которую украшали вазы с вечными сухоцветами лаванды. За стойкой сидела худосочная старушка в строгом ванильном платье с брошью из скелета ящерицы на груди. Склонив седую, завитую короткими кудрями голову, она неторопливо отгадывала кроссворды. Я стала на носочки и заглянула за стойку. Перо, не касаясь бумаги, скользнуло вдоль вопроса: «Воплощение свободного духа в физическом мире», пересчитало квадратики и спустя мгновение, старушка вписала в колонну из десяти клеток слово «инкарнация».

Я ухмыльнулась, но когда на меня посмотрели неживые глаза, отпрянула, едва не потеряв равновесие. Это что же, зомби? Настоящий?

Взяв себя в руки, подошла к бабуле и на ее недоуменный взгляд пояснила:

– Нервы не к черту.

– А-а-а-а, – понимающе протянула она.

– Здравствуйте, я Роиль Чансе, со второго курса. Правда, я немного опоздала, – объяснила я и замерла под взглядом черных глаз, совершенно не отражающих свет.

На губах старушки мелькнуло подобие улыбки. Она отложила перо и протянулась к спискам.

Я внимательно всмотрелась в ее руки, но никаких признаков разложения на ее коже не заметила, что опровергло мои поспешные выводы о зомби. Спрашивать же, что она такое, было неудобно.

– Ну что ты напряглась-то вся? Ничего страшного. Наверстаешь. Учебный год только начался.

Слова, сказанные доброжелательным тоном, призванным успокоить, возымели обратный эффект. Конечно, моя авантюра с внедрением в это учебное заведение не обещала мне легкой жизни, но пока старушка неспешно перелистывала страницы и скользила указательным пальцем по скудному списку адептов на букву «Ч», я в мыслях себя раскрыла, бросила в тюрьму, казнила и умудрилась проделать это несколько раз.

Две минуты показались мне вечностью. Да я чуть с ума не сошла! За это время я бы десять раз себя нашла, но торопить флегматичную старушку было нельзя. Когда ее палец остановился и похлопал по нужной строчке, я не поверила своим глазам.

– Есть такая, но мы полагали, что… ах, уже не важно. Я восстановлю тебя, милочка, и возобновлю читательский билет. А ты поспеши, – она бросила короткий взгляд на расписание и сообщила, что сейчас у моей группы занятия на «Хоздворе» в 6 аудитории, предмет: «Магнит благ».

– Жду тебя после занятий.

– Да?... Да-а!... Спасибо! – я развернулась. Не в силах сдержать счастливую улыбку, пробежала несколько метров. Внезапно опомнившись, вернулась.

– А где это? – и тут же пояснила, – стресс пережитого, никак не могу сосредоточиться…

– Да-да, я понимаю. Выйдешь из главного корпуса, пересечешь двор, третий слева блок твой.

– Точно. Спасибо, – я сделала вид, что все вспомнила и уже со знанием дела направилась к выходу. Душа визжала от восторга, неужто моим скитаниям пришел конец! Больше не придется красть еду и ночевать в клоповниках под звучный аккомпанемент прерывистых, свистящих и раскатистых храпов… Наверное, стоило сразу узнать про комнату в общежитии…

«Успеется», – подумала я и остановилась напротив нужной двери, на которой, то ли когтем, то ли ножом была криво нацарапана цифра «6». Постучав и не дождавшись ответа, я сделала глубокий вдох и резко выдохнув, распахнула трухлявую дверь. Первое, что бросилось в глаза, это посох в виде полумесяца с не пойми какими наростами, который стоял у стены. Тут же из водоворота удивленных лиц адептов, деревянных парт, стендов во всю стену с множеством старинных книг, спиртовок, уймой заготовок, колбочек, баночек, жестянок и коробок с неизвестным содержимым, взгляд вычленил владельца чудо-посоха. Вот чего-чего, а такой встречи я не ожидала, и надо отдать должное оригинальности и чувству юмора профессора:

– Мы ждали вас неделю, – членораздельно произнес он. – Вы еще столько же планируете стоять на пороге?

При виде этого лысого коротышки в балахоне цвета пожухлой листвы у меня пропал дар речи.

Ух ты! Это надо же сколько на нем всякой всячины: амулеты, магические обереги, притягивающие удачу, продлевающие жизнь, уберегающие от несчастья, подпитывающие и… запутаться можно! В силу своей теоретической безграмотности в данном вопросе, мне оставалось лишь догадываться, какими возможностями наделена каждая побрякушка и насколько широк ее внутренний резерв. Старик словно запечатал себя в огромном коконе, точнее, в огромном бутоне, каждый лепесток которого состоял из множества невидимых простому взору тончайших разноцветных светящихся нитей люрекса. Смотрелся бутон очень гармонично, и, по всей видимости, заглушал всякое негативное воздействие. В одно мгновение «шарлатан» с рекламного плаката вырос до профессора, причем с большой буквы, стирая всякое желание высмеивать его несуразный за счет обилия побрякушек вид.