Забудь кто ты. Метка (СИ) - . Катерина - Страница 83

— В ванной в нижнем ящичке лежит аптечка, принеси её пожалуйста, — сказала ему, забравшись полностью на кровать.

Когда Дима принёс её, я достала мазь и бинт и попросила Диму сесть. Пока аккуратно размазывала мазь вокруг его раны, спросила у Димы:

— Как тебе так точно удаётся определить, когда человек сможет ходить, когда у него пройдёт боль и главное — распределить силы для постепенного исцеления?

— Я изучал медицинские приёмы у демонов в отношении людей, как бы странно это сейчас не прозвучало. С помощью специальных, скажем, вводных волн, я узнаю насколько всё серьёзно. Их ты не ощущаешь никак, но они для меня как рентген — многое мне показывают. Что касается распределения сил, то это работает по схеме: врач установил диагноз — врач назначил лечение — больной идёт на поправку, — ответил мне Дима.

Последние его слова про схему даже вызвали у меня улыбку. Как только мазь впиталась, я начала забинтовывать его руку.

— Ты великолепный врач, Дмитрий, — сказала ему я.

— Любой врач хочет, чтобы его пациент был здоровым и невредимым, а ты становишься постоянной моей пациенткой, — недовольно произнёс он.

— Что поделать, если пациентка любит врача, — произнесла я, завязывая бинт.

— Врач не против, чтобы его любили, но не в качестве постоянной пациентки, а скажем — в качестве медсестры, — произнёс Дима, и тут я оказалась под ним в его крепких руках.

— Дмитрий, ну вот что ты делаешь? — спросила его, поправляя только что завязанный бинт на его руке, которую мне пришлось постараться оторвать от себя.

— Заигрываю с тобой, — произнёс он, наклонив голову так, что до моих губ ему оставалось пару сантиметров.

Как он на меня смотрел — можно только представить, а его дыхание вызвало мурашки на теле.

— Дмитрий Алексеевич, это очередная процедура? — зажжённо произнесла я.

— Да, сладкая процедура перед сном, — ответил он мне и прильнул к моим губам.

Перед сном Дмитрий подарил мне французский поцелуй, от которого у меня словно душа в рай полетела. Само собой, ночевать он будет у меня дома, более того — сказала ему, чтобы спал со мной, так мне будет спокойнее. Мы немного ещё поговорили, я узнала, что после моего падения Дима звонил моей маме, хотел сказать ей, что сегодня я не буду ночевать дома, а останусь у друзей, но, узнав, что мама в Питере, он не стал ничего говорить про это, решив ехать ко мне домой. А так бы, чтобы мама ничего не узнала, я бы ночевала у Димы, а может где-то в другом месте.

В конце концов, счастливая и в его тёплых объятиях, погрузилась в сон. Проснулась от того, что снился страшный сон, как будто свет покидает меня, а я стою и кричу: «НЕЕТТТ!» Тревожно дыша, я посмотрела на спящего рядом со мной Дмитрия. Он сильно устал, потратил много сил и сейчас крепко спал. Мне сразу стало спокойнее, ведь он рядом и с ним всё хорошо. Несколько минут смотрела на него, мне так хотелось провести рукой по его щеке, но я не могу нарушить его сон. Тихонько встала с кровати, убедилась, что могу стоять, начала делать небольшие шаги.

Боли уже не было, можно спокойно ходить, правда голова ещё побаливала, но это мелочи. Дмитрий вернул меня к жизни, я готова его расцеловать. Подошла к столу и взяла телефон, а затем тихонько покинула комнату, взяв нужную одежду. На часах было девять утра, я оставила телефон в гостиной и направилась принимать душ. Освежившись, проверила спит ли ещё Дима. Он всё также крепко и сладко спал. Закрыв дверь в комнату, я сняла с головы полотенце и повесила его на сушилку в маминой комнате, а затем пошла на кухню, чтобы приготовить завтрак. Решила испечь блины.

Спустя минут 20, когда на тарелке уже было несколько блинов, а ещё один жарился, я быстренько сходила за телефоном в гостиную, но на обратном пути увидела, что дверь в мою комнату была открыта. Я заглянула в неё — Димы нет. Направилась в ванную — и там его не было. Куда он пропал? Я уже звонить ему хотела, как вспомнила, что нужно перевернуть блинчик. Быстренько пошла на кухню. То, что я увидела там, заставило меня улыбнуться. Стоит Дима со сковородкой и подкидывает блин так, что он переворачивается и снова оказывается в сковородке, но уже на непрожаренной стороне.

— Давно ты встал? — спросила его, положив телефон на стол.

— Минут десять назад, — ответил он, поставив сковороду на конфорку.

— И что ты делал всё это время? — Умывался, теперь блины жарю, — ответил он мне.

Я улыбнулась и подошла к нему.

— Верни пожалуйста мне место у плиты, — попросила его. Он улыбнулся и немного подвинулся, уступая место. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Дима, обвив руками мою талию. — Хорошо, спасибо тебе огромное, Дима, — ответила ему, поцеловав его в щёчку.

— Я рад, что ты чувствуешь себя хорошо, — нежно прошептал он мне на ухо. В это время я уже начинала жарить другой блинчик.

— Как спалось? Ты хоть выспался? — поинтересовалась у него я.

— Отлично спалось, конечно выспался, — ответил Дима бодрым голосом.

— Я рада, что ты выспался, Дим, — искренне произнесла я, а затем сказала ему садиться за стол.

Мы хорошо позавтракали, чувствовалось тепло и домашний уют, разговаривали друг с другом ласково. Если бы каждое утро было таким… На первый взгляд обычное утро, но для меня оно было одним из самых лучших, потому что дорогой для меня человек рядом со мной. После завтрака поменяла ему повязку на руке, а затем мы решили посмотреть фильм.

К часу должны приехать друзья, я вчера сказала, что отделалась ушибами, на теле у меня остались синяки, но острая боль прошла. На часах было начало первого, Дима сказал, что ему нужно немного отлучиться по работе, но он скоро вернётся. Оставшись одна дома, позвонила маме по домашнему телефону — узнала, как её дела. Мама сказала, что скоро пойдёт в школу за Таней и всё у них хорошо. В конце разговора она начала колебаться, я поняла, что ей нужно у меня что-то спросить.

В итоге оказалось, что Пётр приглашает её на экскурсию, которая включает в себя несколько видов транспорта и длится два дня. Что я могла сказать? У неё отпуск, она должна отдыхать. Приедет домой либо в понедельник, либо во вторник. Но у меня было волнение по поводу их встреч с Петром, однако запрещать им встречаться я не могу и не хочу. Мама спросила про Диму, сказала, что всё хорошо, что мы помирились и, чтобы она не волновалась за меня, ведь у меня есть друзья и Дима, ничего более рассказывать не стала, про падение с мотоцикла ей знать категорически нельзя, иначе она с ума сойдёт и сразу приедет домой. Мама должна жить не только для меня, но и для себя.

Я и вспомнить не могу, когда она хоть что-то делала для себя. Может, появление Петра и правда только к лучшему, но всё равно — нужно в этом убедиться. На часах было 12:45, когда в дверь позвонили. Посмотрев в глазок, увидела Софию и тут же открыла дверь. Она прямо с порога налетела на меня с дружескими объятиями. Я чувствовала, что она вся дрожала и была сильно взволнована.

— Что случилось, Софи? — с тревогой спросила её.

Она выпустила меня из рук, я закрыла дверь.

— Я чуть не умерла, когда узнала, что ты с мотоцикла выпала, Лида! Я приехала с Питера и прямо с вокзала поехала к тебе, — в слезах произнесла София.

— Софи, — с болью в голосе произнесла я, обнимая её. — Со мной всё хорошо, правда, — успокаивала её я.

Усадила подругу в гостиной, а потом сделала ей чай с лимоном. Сев рядом с ней, спросила:

— Кто тебе сказал про падение?

— Анжела. Я увидела от неё сообщение, когда села в электричку до нашего города. Звонила тебе, а ты не брала трубку, — тяжело ответила она.

Анжела! Понятно.

— Прости, он у меня без звука был. Софья, честное слово, на мне была защита, я избежала серьёзных травм, со мной всё хорошо. Анжела наверняка всё преувеличила, — произнесла я, в очередной раз понимая, что Дима — волшебник, он избавил не только меня от тяжёлой боли, но и моих друзей.

Софи прошлась по мне взглядом, а затем произнесла:

— Выглядишь ты, как и всегда — хорошо, вот только синяки большие, — грустно сказала она, смотря на руки.