Революция на газоне. Книга о футбольных тактиках - Уилсон Джонатан - Страница 7

Не только Британия влюбилась в футбол; везде, куда приходил британский бизнес, после себя он оставлял эту игру. И это касается не только частей Империи. Британия зарабатывала деньги на экспорте меди из Чили, гуано из Перу, мяса, шерсти и шкур из Аргентины и Уругвая, кофе из Бразилии и Колумбии, и в каждой из этих стран британцы открывали свои банки. В 80-е годы девятнадцатого века 20 % внешних инвестиций Британии приходилось на Южную Америку, а к 1890 году 45 тысяч британцев жили в Буэнос-Айресе. Чуть меньшие, но все равно представительные диаспоры жили в Сан-Паулу, Рио-де-Жанейро, Монтевидео, Лиме, Сантьяго. Они не только вели бизнес, но и выпускали свои газеты, строили свои больницы и школы. И создавали свои футбольные клубы. Они забрали у Южной Америки природные богатства, но подарили ей футбол.

Схожая история была и в Европе. Как только где-то прочно основывались англичане – банкиры, торговцы, инженеры или дипломаты, – там сразу же появлялся и футбол. Первым клубом в Будапеште был «Уйпешт», основанный в 1885 году, следом за ним появились «МТК» и «Ференцварош». Вена была центром английского представительства в Европе, и футбол, как любимый способ времяпрепровождения банкиров, сотрудников посольства, торговых и строительных компаний, и здесь вскоре утвердился в своих правах. Первый матч в Австрии был сыгран 15 ноября 1894 года между Венским крикет-клубом и садовниками имения барона Ротшильда. К 1911 году крикет-клуб стал клубом «Wiener Amateure», а теперь называется «Аустрия». В Чехии футбол вынужден был конкурировать с местным вариантом популярной в то время в Германии спортивной гимнастики «турнен», но чем больше молодых чехов обращали свои взгляды в сторону Лондона и Вены, тем быстрее развивалась игра с мячом. В 1897 году был впервые разыгран «Der Challenge Cup», принять участие в котором могла любая команда из империи Габсбургов, что послужило дальнейшему развитию интереса к футболу.

Довольно быстро приняли эту игру близкие к Англии датчане, голландцы и шведы. Дания в итоге завоевала серебряные медали на Олимпийских играх 1908 года. Впрочем, нигде не было и намека на то, чтобы создать что-то отличное от английского футбола, в тактическом или каком-либо другом аспекте. Посмотрите на фотографии голландских команд конца девятнадцатого века, и вы увидите все тех же англичан Викторианской эпохи. Мартен ван Боттенбург и Беверли Джексон цитируют одного из участников «Global Games», который говорит о том, что смыслом футбола было «играть на английских полях, по английской традиции и с английской стратегией… среди изумительных голландских пейзажей». Это было всего лишь копирование, но не развитие английского футбола.

А вот в Центральной Европе и Южной Америке, где отношение к англичанам было более скептичным, футбол начал развиваться. Формация 2–3–5 оставалась основой, но схема – лишь часть тактики, есть еще и стиль. Там, где англичане, несмотря на развитие паса и распространение 2–3–5, до сих пор основой видели брутальность и физическую мощь игроков, другие страны начали создавать более утонченные формы игры.

Отличие футбола Центральной Европы основывалось на том, что он быстро стал игрой городских рабочих классов. Несмотря на туры Оксфордского университета, «Коринтианс», «Эвертона» и «Тоттенхэма», прибытие в Европу различных тренеров, которые были воспитаны на английском стиле игры, английский путь развития не оказывал должного влияния на тех, кто играл здесь в футбол. Он не был единственно правильным, не был догмой.

Еще европейцам повезло, что огромное влияние на них оказали шотландцы, так что игра все больше развивалась с уклоном на быстрый короткий пас. В Праге, например, бывший левый полузащитник «Селтика» Джон Мэдден («футбольный артист с кучей своих трюков», как описал его Джим Крэйг в своей «A Lion Looks Back») – тренировал «Славию» с 1905-го по 1938 год, в то время как его соотечественник Джон Дик, бывший игрок «Эйрдрионианс» и «Арсенала», тренировал «Спарту» с 1919-го по 1933 год (c перерывом на три года: с 1924-го по 1927-й). В Австрии тем временем старательно копировали стиль игры «Глазго Рейнджерс», которые приезжали сюда с туром в 1905 году. Главным учителем шотландского стиля игры был, тем не менее, англичанин ирландского происхождения Джимми Хоган. Родившийся и выросший в Бернли в образцовой римско-католической семье, в юности он вынашивал идею пойти в духовенство, но в итоге выбрал футбол и стал одним из самых влиятельных за всю историю игры специалистов. «Мы играем в футбол так, как нас учил Джимми Хоган, – говорил Густав Шебеш, тренер великой венгерской сборной 50-х. – Когда мы говорим о нашей футбольной истории, его имя должно быть вписано золотыми буквами».

Несмотря на желание отца видеть сына бухгалтером, Хоган сначала заиграл в команде города Нельсон в Ланкашире, а затем, когда стал, как он говорил сам, «полезным и прилежным правым полузащитником», он перешел в «Рочдейл», а затем – в «Бернли». По общим отзывам, у него был довольно сложный характер, он всегда стремился туда, где предлагали лучшую заработную плату, но при этом он был просто фантастически работоспособен. Партнеры по команде называли его Пастором за мелочность, дотошность и почти пуританскую педантичность. Однажды Хоган с отцом смастерили что-то вроде велотренажера, т. е. поставили велосипед на деревянную подставку, и Хоган накручивал по 30 миль в день, пока не понял, что это не делает его быстрее, а просто накачивает его икроножные мышцы.

Идея полного и легкого превосходства англичан, возможно, и зародилась еще во времена футболистов-любителей, но осталась неизменной и во времена профессионалов. К тренировкам никто не относился серьезно. Игроки тренировали свои скоростные качества, бегали, но работа с мячом расценивалась как абсолютно ненужная, даже отчасти вредная. План тренировок «Тоттенхэма» в 1904 году, например, предполагал всего два занятия в неделю с мячом, и это, наверное, для тех лет было еще не самым худшим показателем. Дай игроку мяч на неделе, рассуждали тренеры, и он не будет столь голодным до него в субботу: такая слабая метафора в итоге стала принципом тренировок.

После одного из матчей, в котором Хоган обводил соперников одного за другим, а потом смог нанести всего лишь удар выше ворот, он спросил своего тренера, Спена Уиттакера, что же было не так? Ногу не так поставил? Потерял равновесие? Уиттакер, не приняв его вопрос во внимание, ответил, мол, ты продолжай пробовать, и если будешь забивать один из десяти, то это будет неплохо. Другие бы не обратили внимания, но только не перфекционист Хоган. Конечно же, он был уверен в том, что эти вещи не зависят от удачи, а являются результатом техники владения мячом. «С этого дня я все начал постигать самостоятельно, – говорил он. – Одновременно я старался учиться у действительно великих игроков. Именно из-за этого постоянного дотошного копания в поисках ответов на вопросы я и стал впоследствии тренером. Это было очевидно – ведь сам себя я уже тренировал как молодой профессиональный тренер».

Хоган был разочарован примитивным отношением к игре в «Бернли», но не из-за этого, а из-за хорошего финансового предложения в 23 года покинул Ланкашир и отправился в «Фулхэм», где тренером был Генри Брэдшоу – Хоган немного знал его по «Бернли». Брэдшоу, собственно, в футбол-то никогда и не играл, был скорее бизнесменом и администратором, чем тренером, но все же он ясно представлял себе, как именно нужно играть. Не будучи фанатом стиля «бей-беги», он нанял несколько шотландских тренеров, предпочитающих игру в короткий пас, что гарантировало при этом и большое количество игроков-шотландцев, и позволил команде развиваться в этом направлении.

Такая политика была, бесспорно, успешна. Хоган вместе с «Фулхэмом» выиграл чемпионат Южной лиги в 1906-м и 1907 годах, а потом, выйдя во второй дивизион лиги в сезоне 1907–1908, добрался до полуфинала Кубка Футбольной ассоциации, где уступил «Ньюкаслу». Это был последний матч Хогана за клуб. У него были проблемы из-за травмы колена, и Брэдшоу, посчитав, что держать такого игрока в клубе – непростительный риск, избавился от него. Хоган ненадолго присоединился к «Суиндон Таун», но в одно из воскресений возле церкви после вечерней службы его поджидали представители «Болтон Уондерерс», убедившие его перейти к ним и уехать с родного северо-запада.