Выбери любимый жанр

Ключ от Дерева - Челяев Сергей - Страница 1


Изменить размер шрифта:

1

Сергей Челяев

Ключ от Дерева

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ЯН КОРОСТЕЛЬ

ВСТУПЛЕНИЕ

Когда идешь Туда – путь всегда кажется длиннее, а дорога полна неожиданностей. Идешь и не знаешь, что ждет тебя за поворотом, и еще неизвестно, кто смотрит тебе вслед. Но даже если тебе повезло и ты прошел весь путь, не успеешь оглянуться, а Конец вдруг становится Началом, и тебе опять надо собираться в Дорогу. Снова неизвестность, и приключениям нет числа, даже если большинство из них ты обойдешь стороной.

Но совсем другое дело, когда ты отправляешься Обратно. Все опушки и полянки кажутся светлее, знакомые тропинки сами появляются из травы и ведут тебя мимо памятных ориентиров и приметных мест, которые запомнились, еще когда шел Туда. А самое главное – ты видишь, как путь твой все время уменьшается, и время от этого бежит быстрее. А если еще есть верный попутчик – за спиной словно вырастают крылья, а ноги сами несут тебя туда, откуда ты когда-то пришел. И путь Обратно всегда короче пути Туда, по крайней мере так повелось на свете.

С этими или какими другими мыслями шел лесными тропинками Ян Дудка по прозвищу Коростель, человек из другой страны. Ореховый прут был ему посохом, в волосах озорничал ветерок, и был он молод, да не слишком. Шел он с войны, дома не был три года и по этой причине торопился, шел ходко и редко отдыхал, благо его длинные ноги не знали устали, за что и получил он свое птичье прозвище. Давно вышел он в путь, и поначалу одиноко было без попутчика, но пригрело солнце, растаял снег в полях – весна отправилась за ним следом. И так торопилась, спешила весна, что догнала солдата на третий день, и дальше они пошли уже вместе по лесам, лугам и полям.

Черный Грач-Господин прилетел на пашню и стал там жить-поживать, червяков подбирать да поджидать своего напарника, Скворца-Хлопотуна. Леса ожили, наполнились голосами всяких пичуг, листья брызнули из почек и скрыли пернатых певцов от посторонних внимательных глаз. А кто умел видеть мелкое в большом, кто предпочитал лес реке или полю, те проснулись, но было им не до птиц, хотя и видели они их в листве, примечали гнезда и домики. Пришло время протаптывать весенние тропки и дорожки, и вылезали из нор все, кто ходил в шерсти и имел когти да зубы. А кто те дорожки заворачивал да направлял, куда вели тропки, бегущие в глубины леса, куда они порой исчезали и откуда вдруг выныривали, словно из-под земли, – то людям было неведомо.

Ян в чащи не углублялся, старался идти просеками да полянами вдоль ручьев, которых с весенним теплом зажурчало великое множество. Но и ручьи порой сворачивали в темные лесные рощи, и тогда он с ними прощался без сожаления. Ночами в небе было солоно от звезд, и Ян жег костры, от которых искры поднимались ввысь, но до сверкающего и холодного мира созвездий и комет им было далеко. Кузнечики и кобылки стрекотали в кронах тополей и лип, удивительными голосами перекликались древесные лягушки, но ни одной из них Ян так и не увидел. Он зачерпывал речной воды, и тонкие льдинки стучали в котелке. В прудах и болотах лягушачьи кавалеры пробовали голоса, усердно раздувая защечные мешки, примеряли яркие разноцветные наряды, не обращая на удивленного солдата никакого внимания. В плесах и омутах плескалась крупная рыба, привлеченная лунным светом, а над ней кучами толклась мошкара, празднуя свои недолгие комариные свадьбы.

По ночам Ян долго сидел у костра из березовых поленьев и, глядя на огонь, вспоминал детство и службу. Дым защищал от укусов комарья, а угли еще долго грели его спящего, превращаясь утром в толстый слой серой золы. Когда отдаешь тепло, сам превращаешься в прах, думал Коростель, а ему всегда было о чем поразмыслить. Иногда он сам себе казался каким-нибудь деревом, а иногда – лесной птицей. С ними его роднила дудочка, которая всегда висела на ремешке в футляре из коры за поясом. Он любил подражать птицам, но когда играл просто так для себя, мелодии всегда получались длинные и замысловатые. Правда, последнее время Дудка играл одни марши и боевые мелодии, под которые его товарищи ходили на ратные дела. Но сейчас лес и так полнился голосами, все вокруг стрекотало, квакало, журчало, а в рощах шелестели листья – это деревья вели нескончаемый ночной разговор на своем древнем языке, слова которого могут разобрать только одинокие лесовики, если рассказы о них не выдумка…

В последние дни Ян продвигался по ночам, а отсыпался днем, когда не так донимали комары. Он шел через поляны, залитые лунным светом, касался деревьев, протягивающих к нему сквозь весеннюю ночь черные кривые ветви, набухшие от бурлящего сладкого сока. Но Ян Коростель не знал заветных слов, и деревья отступали, тревожно шелестя вслед, и их размытые силуэты были черны. Серый туман клочьями повисал на кустах сирени, под ногами пружинили мягкие глубокие мхи, и дороге, казалось, не было конца. Но миновали деревни, где он пил молоко у румяных коровниц, и оно пахло утренней травой, с которой Ян когда-то сражался в детстве широким деревянным мечом. Местность, по которой пролегала его дорога, уже была знакомой: неуловимые изменения, которые пронизали все окружающее, казались ему естественной причиной его долгого отсутствия. Как ни скоро шел Ян, все равно его обгоняли перелетные птицы над головой, травы и злаки, растущие под ногами, и ручьи, спешащие в его страну.

Пищей в дороге ему была дичь, а по утрам Ян ловил в силки зайцев и куропаток. Ключи в его стране были ухоженные: в каждый был вставлен желобок, а рядышком частенько можно было найти берестяной туесок или даже глиняную кружку. Вода была холодная, вкусная и пахла будущей ягодой – земляникой, смородиной, а в еловых и сосновых лесах – хвоей и смолой. Некоторые источники были Святые, другие – просто неприметные и забытые ручьи, но во всех вода была чиста и светла. Омуты и плесы Дудка старался обходить стороной – люди его страны опасались стоячей воды, полагая, что там обитают силы недобрые и человеку недружественные. Иногда случалось Яну видеть огоньки на болотах, оттуда доносились неясные крики и голоса, а однажды он слышал в холмах тяжелое, заунывное пение. Слов Ян не разобрал, но потом несколько раз пытался подобрать на дудочке мотив – ничего не получалось. Порой он видел в кустах или лесной чаще желтые и красные огоньки глаз, но продолжал свой путь без страха – диких зверей он не боялся, а в сверхъестественных существ не верил. Никто его не преследовал, да и кому было дело до одинокого солдата, спешащего домой с войны весенними лесами!

Однако время шло, и к исходу второй недели пути тропинка привела Яна прямиком к реке, на другом берегу которой в часе ходьбы был его дом.

– Вот я и вернулся, – сказал сам себе Коростель, оглядывая стены и потолки своего бревенчатого дома. Внутри было темно – ставни были заколочены, а в тенетах пауков Ян не обнаружил ни одной мухи, да и сами хозяева паутин куда-то попрятались. На всем лежал тонкий слой пыли, она играла в лучиках света, проливавшегося сквозь щели, и воздух был стоялый, с горьковатым запахом сена и каких-то луговых цветов. За окнами жужжали осы, стояла удивительная тишина, и даже птицы не пели.

– Как-то это все очень мирно получается – ни войны, ни грома, – пробормотал Дудка, втайне лукавя перед самим собой. Именно о такой тишине, уютном покое деревянного дома на поляне или на лугу он мечтал все три года, пока воевал в других краях. Шагая обратно, он много раз внутренне холодел при мысли о том, что война не пощадила и его дом, что, вернувшись, он обнаружит пепелище и обгорелые доски, но судьба сберегла, лихая година обошла стороной. Скотину Ян перед уходом отдал соседям и знакомым на постой, справедливо полагая, что убитому куры да гуси ни к чему, а вернется живой – тогда и обзаведется хозяйством.

Колодец был исправен. Коростель натаскал воды, вымыл комнаты и затопил баню. Спустившись в погреб, обнаружил там старую муку, крупы, вяленую рыбу и запыленные бутылки с вином. В мешке у него были половинка печеного зайца и пара куропаток. Ян разжег огонь в очаге и отправился мыться. Вышел из бани чистый, легкий и просветленный, словно и не шел две недели по лесам и полям усталый, грязный и искусанный мошками. Вид висящего на веревке свежевыстиранного белья прибавил Дудке хорошего настроения. Он сварил каши, намесил глины и обмазал ею куропаток. Через полчаса из очага были извлечены две хрустящие тушки. Глину вместе с перьями Ян забросил подальше от дома, и в комнатах распространился сказочный аромат печеной дичи.

1
Перейти на страницу:

Вы читаете книгу


Челяев Сергей - Ключ от Дерева Ключ от Дерева
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело