Горечь жестоких людей (СИ) - Багирова Марина - Страница 85

– Нет, как ты узнала, что я убил?

– Шестое чувство.

Ревокарт обошёл кресло и присел прямо у ног Клары.

– Извини.

– За что? – она рассматривала его лицо.

– За то, что произошло в Главном Управлении. Я надеялся, что разговор с президентом заставит тебя передумать, ждал, что после встречи с ним ты позовёшь меня и скажешь, что готова принять мои условия, но потом ко мне пришёл один из шпионов и предоставил доказательства о Дегенерисе-Тебрисе. На какое-то время мои мысли были направлены в другое русло, и тебе пришлось провести в той камере сутки.

Она не нашлась, что ответить, но он заметил, что Клара старается избегать его взгляда. В тот момент она как никогда напоминала ему ту самую девятнадцатилетнюю девочку, которую он впервые увидел в Древесной Академии. Перед ним, подумал Ревокарт внезапно, сидит не Клара Дегенерис, а художница Клара Мафодия.

Он испытал к ней внезапно накатившую нежность и желание защищать. Пусть она пока об этом не догадывается, подумал Таир, но он уже никогда её не отпустит.

– Клара, – он немного передвинулся, выдавая нетерпение, – ты вернёшься в Эпиры?

В комнате тикали часы, где-то жужжала муха. Сентябрьская жара поглотила тесную комнатку, и даже распахнутые настежь ставни не спасали. Главный вопрос (они оба это понимали) наконец-то прозвучал.

– Может, лучше уж тебе переехать сюда? – сыронизировала женщина, безуспешно пытаясь скрыть нахлынувшие на неё эмоции.

– Не могу, – ответил Ревокарт серьёзно. – На мне ответственность, от которой увильнуть не получится. Убив Эммериха, я был вынужден взять на себя его полномочия. Я теперь президент.

– Тогда о чём речь, Таир? – она наклонилась к нему. – Для нас в твоей жизни нет места.

– Клара, выходи за меня.

Она смотрела на него ошарашенно. Ревокарт подмечал каждую деталь: её привычка поглаживать запястье в моменты сомнений, её большие глаза, смотрящие на него с таким удивлением.

– Что ждёт тебя и Астора в этом городе? – говорил Ревокарт. – Нищета, в которой выросла ты? Помнишь, как задевали тебя в юности разговоры о так называемой голубой крови? Думаешь, моего сына они не будут задевать? Я могу дать тебе и Астору защиту. Клара… послушай меня, я могу дать тебе всё.

– Да ты, оказывается, идеальный отец, – сказала женщина то ли иронично, то ли задумчиво.

И тогда она наклонилась к нему ещё ближе и закричала шёпотом:

– Уезжай!

– Нет!

– Ну и что ты сделаешь? Заставишь, как делал всегда?

Он молчал. Поднялся с колен и осмотрел комнату. Взглянул на Клару.

– Пусть будет по-твоему, – сказал он обречённо.

Женщина выдохнула – то ли от удивления, то ли с облегчением.

– Но я обязан забрать Астора.

– Что?!

Клара поднялась.

– О чём ты говоришь, Ревокарт?!

– Хочешь, расскажу, как я узнал, где ты, Клара? – он усмехнулся. – Мы перехватили гонца, который вёз в Пангею новости о тебе и Асторе. Они знают, что он – мой сын. Как думаешь, насколько быстро сюда приедут пангийцы с целью похитить моего сына?

– Это очередная игра? – глаза женщины казались стеклянными.

– Как бы я иначе узнал, где ты?

«Дакниш Дорадо никогда не признается, что именно он рассказал», – подумал мужчина не без удовольствия.

Без Клары он в Эпиры не вернётся, это Таир Ревокарт знал наверняка.

– Клара, – он подошёл к ней ближе. – Не хочешь думать о себе – подумай о сыне. Здесь он в опасности, а в Эпирах станет моим наследником, возьмёт мою фамилию, а это многого стоит. Ему все будут в ноги кланяться, не говоря о защите, которую я могу ему предоставить… и тебе тоже.

Клара не могла не заметить, с какой гордостью он это сказал.

– Как же ты в себе уверен, Ревокарт, – она покачала головой. – Думаешь, вокруг тебя вертится весь мир?

– Да.

– И мне полагается вертеться вокруг тебя, правильно?

– Неправильно, Клара.

Он бы мог сказать, что мир будет вертеться вокруг них обоих. Мог пообещать любить её до скончания жизни. Но Ревокарт молчал. «Думай, что считаешь нужным, я уже всё сказал», – вот о чём говорило это молчание, и в конце концов Клара устало выдохнула.

– Ты признаешь его своим сыном? – спросила она шёпотом.

– Несомненно, – прозвучал твёрдый ответ.

Пауза.

– Мне нужно подумать, – она подошла к двери и открыла её. – Приходи завтра.

Ревокарт усилием воли не выдал чувства триумфа, захлестнувшего его в тот самый момент. Он послушно направился к выходу.

– Я прошу тебя, – сказал напоследок, – не пытайся сбежать, это бессмысленно. Мои люди находятся неподалёку, они охраняют вас.

– Я так и подумала, именно охраняют.

Она медленно закрыла дверь прямо у него перед носом.

Клара слышала, как он уходит, представляла, как высокие сапоги делают шаг за шагом, и невольно на её губах расцветала улыбка. Как высыхают мокрые после дождя дороги при появлении ярких солнечных лучей, так и её горечь схлынула бесследно.

Клара была умной женщиной и не могла не понимать, сколь многим бы пришёлся по душе Таир Ревокарт в роли мужа. Прожив на окраине страны больше года, каждый день она слышала от постояльцев её гостиницы хвалебные оды новоявленному президенту. С жадностью магерийцы рассматривали его фото в газетах, обсуждали его действия и личную жизнь.

Ха! Личную жизнь! Видя его в окружении других женщин, она рвала и метала, зная, что это чувство – не что иное, как ревность. Ревновать Кларе Дегенерис не нравилось, она предпочитала, чтобы ревновали её.

Может быть, найди она ему замену, всё было бы намного проще, но легко ли заменить такого, как Таир Ревокарт? Да и хотелось ли искать этого «другого»?

Люди в этом небольшом городке обсуждали и саму Клару Дегенерис, бесследно исчезнувшую больше года назад. Они не подозревали, что та самая Клара стоит у стойки гостиницы в маленьком туристическом городе Бархейн и раздаёт ключи постояльцам. Ни за что бы не узнали они в этой неприметной женщине ту самую руководительницу Тритонов.

Иногда они были с ней вежливыми, эти несносные постояльцы, иногда – резкими и даже грубыми. Клара неизменно отвечала с обходительной сдержанностью, а вечерами садилась у окна, думая о чём-то далёком и важном. Это её состояние очень сильно напоминало ей о другом городе, не таком тёплом, но тоже приятном. В Древеснах Клара жила точно так же – ожиданием чего-то, что никак не приходило. Как и в прошлый раз, ожидание прервалось с приездом в город Таира Ревокарта.

…Рано утром, на рассвете, Клара обошла ставший родным дом, внимательно осмотрела, смазаны ли ставни, не слезла ли где краска и не пошли ли по стенам трещины, а затем укрылась в саду и, заняв одну из широких качелей, достала из потаённого кармана письмо от Дакниша, пришедшее неделю назад. Просмотрела бегло текст ещё раз, и на губах её зазмеилась усмешка.

В письме было сказано, что Ревокарт едет в Бархейн, и у неё, Клары, есть возможность сбежать. А приписка в конце текста гласила: непроверенные источники утверждают, что Ричард Дегенерис жив.

Женщина хмыкнула. Сбегать Клара и не думала! Чего она хотела – так это вернуться в цивилизацию, занять место жены президента и снова обрести власть. Она была сыта по горло самоуверенными постояльцами, смевшими хамить ей, Кларе Дегенерис. Ей надоело бережно относиться к деньгам, выбирать между уходом за собой и новой книгой для Астора. И рисовать без устали, как ни странно, тоже надоело.

Война художницы Клары Мафодии и руководительницы Тритонов Клары Дегенерис завершилась победой второй. Обе женщины продолжали мирно сосуществовать в теле Клары Тебрис, но выиграла последняя. И «последней» не хватало контроля над собственной жизнью, как не хватало рук Ревокарта на собственном теле.

Но просто вернуться она, конечно же, не могла. Другое дело, когда сам Таир Ревокарт приехал за ней и просит её о возращении. Это, конечно же, всё меняет.

Женщина не могла не признать: складывалось всё просто отлично. Он приехал к ней, просил вернуться, не догадываясь, что всё это время Кларе хотелось завалить его на пол и подмять под себя.