Горечь жестоких людей (СИ) - Багирова Марина - Страница 50

– Они уважают меня!

– Да, но боятся – больше!

– Что в этом плохого?

– Ничего… если не изучать мудрость Ли Бергота. Убийство – величайший удар по твоей карме и карме твоих наследников. Скольких убила ты, Клара?

Часть меня желала встать и уйти – прочь от разговора, подальше от дискомфорта. Но я заставила себя остаться на месте, притворяясь, что мышцы по-прежнему расслаблены.

Посмотрела отцу в глаза.

– Четырнадцать.

Ричард откупорил ещё одну бутылку.

– Мне доложили о тринадцати.

– Тринадцать – намного более красивая цифра, но нет, их было четырнадцать.

– Кто четырнадцатый?

– Разве это важно, отец?

– Надеюсь, он был достоин смерти?

– Я тоже на это надеюсь.

– Знаешь, Клара, я много думал о том, почему Ревокарт так одержим тобой.

– Да какая муха тебе укусила?! – разозлилась я. – Ты перескакиваешь с одной темы на другую!

– Подозреваю, ты так злишься, потому что тебе просто не нравятся эти темы. Ну что ж, придётся потерпеть. Я твой отец, и мне пора напомнить тебе об этом.

– Да всё я помню…

– Люди Ревокарта следуют за тобой по пятам. Стоит тебе совершить малейшую ошибку – он тут как тут. И даже шпионов он подсылает не ко мне, что было бы намного логичнее, ведь окончательные решения, некуда правды деть, принимаю я, – отец хмыкнул. – Но нет же, основная слежка ведётся исключительно за тобой.

– Ближе к сути, отец.

– Вы притягиваетесь друг к другу, как два магнита, – руками он изобразил сближение этих самых магнитов. – Я бы очень хотел знать, что ты к нему испытываешь на самом деле. Но, думаю, ты никогда в этом не признаешься ни мне, ни тем более себе.

– Это просто, – возразила я. – Я хочу его убить.

– Думаю, ты сама до конца не веришь, что это возможно. Ты хочешь играть с ним вечно, не вступая в какие-либо отношения, но и не позволяя ему отдалиться от себя. Впрочем, его всё устраивает, ему тоже нравится вертеться вокруг твоей оси, и даже женщин лёгкого поведения он выбирает, похожих на тебя.

– Женщин лёгкого поведения? Как поэтично!

В обиходе у Тритонов всегда было другое слово – шлюхи.

– Зачем опошлять? Ты слышала вторую часть предложения?

– Конечно, слышала. К чему ты клонишь?

– К тому, что вы – двое убийц, притягивающихся друг к другу.

– Ты слишком много выпил.

– Не отрицаю. Но какое это имеет отношение к тому, что я говорю? – усмехнулся Ричард.

– Прямое. Алкоголь притупляет чёткость мышления.

– Вздор! – засмеялся отец. – Знаешь, что по-настоящему интересно. Как он будет себя вести, когда наконец умудрится тебя поймать!

Я чувствовала, как резко возрастает градус моего раздражения.

– Почему ты думаешь, что это произойдёт? А если я его поймаю?

– Это мне тоже любопытно, но учитывая, что Ревокарту прочат пост президента, скорее, уж он – тебя.

– И ты так спокойно об этом говоришь?

– Можешь ненавидеть меня за то, что я тебе скажу, но он никогда не причинит тебе настоящего вреда, физического, на этот счёт я могу быть спокоен. Но поймать – ему по силам.

– Этому не бывать!

Ричард бросил в меня цепкий охотничий взгляд, как будто и не пил вовсе.

– Догадываюсь, почему ты так говоришь. Только позволь мне дать тебе один совет.

– Я слушаю, – выдавила из себя через силу.

– Не иди завтра на встречу с Таврией Веганзу.

– Почему? И откуда ты так быстро об этом узнал?

– Ревокарта на приёме не было, и все мои источники, не связанные между собой, сходятся во мнении, что он что-то замышляет. Я пока не знаю, что именно, но только в этом месяце он дважды ездил в Восточную Амарию. Он и сейчас там, и когда вернётся – неизвестно.

– При чём здесь посол?

– На первый взгляд – ни при чем. Я копаю и не нахожу связи. Но это нелогично! Советник так настаивал на приезде послов во главе с Веганзу в Эпиры, а сам уехал из столицы.

Отец был прав, он озвучил те мысли, которые не давали мне покоя.

– Может ли Дакниш быть замешан? – спросила я.

– У меня нет такой информации.

Я откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Жар от камина приятно согревал этой морозной декабрьской ночью, но тревожные мысли не давали покоя.

– Я подумаю, что можно сделать.

– У тебя мало времени, – предостерёг умудрённый опытом Тритон. – Отчёты лежат на столе в твоей комнате. Прочти их до того, как примешь решение.

– Так и сделаю, – и закрыла глаза. – Иногда мне так хочется отсюда уехать...

Ричард ответил не сразу.

– Пока я жив – у тебя есть такая возможность.

Он поднялся со своего кресла и подошёл к небольшому комоду. Достал оттуда увесистую серую папку и вручил её мне.

– Что это? – удивилась я.

– То, что твоим шпионам не удавалось найти много лет – доказательства вины Астора Ревокарта в разгроме Железного Легиона. Думала, я не знаю, что ты их ищешь?

Я смотрела на отца во все глаза. Понемногу удивление сменялось раздражением.

– Почему ты раньше не показал мне их? Мне сказали, улики уничтожены.

Ричард занял прежнее место в кресле и взял в руку бокал. Он пытался сделать вид, что не произошло ничего необычного.

– Сначала не было потребности. Если бы документы всплыли – я бы потерял влияние на Тритонов, ведь официально я не Ричард Дегенерис. А потом понял, что мой внук окажется в опасности, если меня раскроют, и после этого тем более не планировал использовать эти доказательства.

Отец, родной отец! Он был мужчиной, который обладал всеми благами материального мира. У него были власть, уважение и смазливые служанки, шастающиеся по дому и бросающие на него откровенные взгляды. Но я видела лишь усталого стареющего человека, потерявшего всё, что он когда-либо любил.

– У меня есть ты, Клара, – Ричард будто прочёл мои мысли. – И у меня есть Астор. Да, я с усилием выговариваю его имя, предпочитая сокращённое Тор, и вначале не понимал, зачем ты сделала то, что сделала. До сих пор не понимаю. Но теперь это неважно. Я люблю тебя и своего внука, и защищу вас любой ценой.

И он защитил… любой ценой…

•••

Я чувствовала: меня загоняют в ловушку, но не понимала, откуда исходит опасность. Отчёты отца, детализированные и наполненные субъективными выводами шпионов, не помогали, а совет Дакниша мог лишь усугубить ситуацию.

Таир Ревокарт что-то замышлял.

На встречу с Таврией Веганзу я всё же поехала. Одела чёрное строгое платье, на лицо вуаль – и в бой.

Из отчётов я узнала, что посол держит в Эпирах дом, готовый к её приезду двадцать четыре часа в сутки, двенадцать месяцев в году. Именно туда я приказала направляться водителю и охране.

Дакниш встречал меня на пороге. Он был серьёзен и собран.

– Она нас ждёт. Не волнуйся, прослушки в доме нет.

– Как ты можешь быть в этом уверен?

– Мы – приверженцы старых традиций, Клара, и знаем, как вызывать защиту дома Мариани.

– Эзотерика? Нет, Дакниш, я в такое не верю.

– Зря. Смотри!

Он резко бросил в дом камень, и я увидела, что тот будто отскочил от окна, а место соприкосновения пошло слабыми синими волнами.

– Удивительно! Но как?!

Дакнишу польстило моё удивление.

– Ли Бергот был всего лишь последователем большого учения Матер Мариани. Он много знал и принёс эту мудрость в Конгрес-Магеры, но настоящая сила идёт из Каскадора.

– И что же, ты веришь в существование этой таинственной планеты? Не смеши меня, Дакниш!

– Почему камень не разбил окно в доме, Клара?

Дворецкий открыл дверь, прерывая интересный разговор, и мы вошли внутрь.

– Следуйте за мной, господа, – прозвучал сдержанный голос слуги. – Госпожа Таврия ожидает вас.

Она таки ждала нас в гостиной, сидя в мягком кресле у рояля.

– Дакниш, Клара, рада вас видеть, – женщина встала и поклонилась. – Присаживайтесь. Не хотите ли выпить?

– Пожалуйста, ближе к делу, госпожа посол.

– Понимаю. Вам стоило значительных усилий не отклонить моё приглашение, не так ли?