Пикник на Лысой горе - Калинина Дарья Александровна - Страница 31

• Предыдущая
• 31/69
• Следующая

– Ужас! – сказала Инна. – Поехали.

Но девушкам не повезло. На обратном пути у них спустило колесо. Запаски в багажнике не оказалось. Пока появился какой-то добрый самаритянин, который сжалился над ними, пока он довез их до ближайшего автосервиса, пока там нашли подходящее колесо, пока появился механик, пока... Время ушло. Домой сестры вернулись лишь к двум часам дня.

– Наконец-то! – приветствовал их Дюша, бесцельно болтающийся по холлу. – Вы Сильви по дороге не встречали?

– Нет, – помертвели девушки. – А что?

– С утра выпила чашку кофе и куда-то уехала. Сказала, что в аптеку. И до сих пор ее нет, – объяснил Дюша. – Что можно так долго делать в аптеке? Вы не знаете? А Эдгара вы тоже не видели?

– Как, и он пропал? – хором спросили сестры.

– Его вообще с вечера никто не видел, – сказал Дюша. – И даже записки не оставил, куда отправился. Безобразие! Как только войдет в силу завещание деда, я сразу же разгоню всю эту теплую компанию, которую он нанял. Банда бездельников! Зина вместо того, чтобы прибираться в комнатах, вовсю воркует с этим детиной, которого приставил к нам инспектор. А Эмилия и вовсе ходит по дому с выражением мировой скорби на лице. И держит себя так, словно мы все виноваты в смерти деда. Моя бы воля, я б ее сегодня же из дома выставил. Только нервы портит.

И он ушел. Сильви не появилась и к обеду. Не было ее и к ужину. Но до ужина сестры улучили минутку, когда возле комнаты Сильви никто не болтался, подобрали ключ и оказались внутри. Подобрать ключ оказалось делом плевым. Сестры просто стащили связку ключей от всех дверей в доме, которая хранилась у Эмилии.

Сестры принялись деловито шарить по шкафам и рыться под матрасами.

– Если бы Сильви узнала, что мы тут копаемся в ее вещах, она вряд ли была бы довольна, – заметила Наташа, раскрывая сумку, которую привезла с собой Сильви.

– Мы делаем это для блага самой Сильви, – сказала Инна. – Она бы поняла это. А вдруг нам удастся найти что-то такое, что выведет нас на ее след или на след похитителей.

И сестры принялись искать это «что-то» с удвоенной энергией. Они перерыли всю сумку Сильви, обыскали ее вещи и даже проверили обувь. Увы, пока ничего не находилось. Единственное, до чего докопались сестры, – так это то, что Сильви ушла из дома, не взяв с собой даже зубной щетки и смены белья. – Ясно, что к ночи она намеревалась вернуться обратно, – заключила Инна. – А где ее паспорт?

Паспорт нашелся в самом не подходящем для этого месте. Он лежал под матрасом. Сестры бы его и не заметили, если бы не Наташина дотошность. Она разобрала кровать и нашла паспорт.

– Сильвия Яунайс, – прочитала Наташа. – Родилась в семьдесят шестом году. Надо же, а я думала, что она старше. Не замужем, детей пока не имеет. Так что Дюша может не волноваться.

– Ищи дальше, – сказала Инна. – Ищи все необычное.

Из необычного они нашли лишь видеокассету, которая была вставлена в видик. Включив его, девушки увидели Сильви собственной персоной, которая прогуливалась по саду под руку с каким-то мерзким тощим типом, одетым в дорогой костюм. Но при этом Сильви держала мерзкого типа под руку вполне по-родственному. И брезгливости, когда тот чмокнул ее в щечку, не выказала. Съемка велась откуда-то из кустов, потому что ветки время от времени заслоняли объектив.

Затем на кассете была та же Сильви, только с другой прической и иначе одетая. Она вылезла из длинного черного автомобиля, а затем вместе с каким-то важным упитанным дядькой с седыми волосами и сердитым лицом, облаченным в строгий смокинг, шла к широкой лестнице. Там наверху их уже ждала толпа таких же упитанных и ухоженных людей в дорогих костюмах. Там же был и тот мерзкий тип, которого девушки видели раньше. Съемка велась откуда-то с другой стороны улицы.

Было еще несколько сюжетов с участием все той же Сильви. Вот она скачет верхом на маленьком пони возле зоопарка. Рядом с ней симпатичный юноша, совсем мальчик. Должно быть, хороший друг или родственник. Вот Сильви сидит в летнем кафе и пьет белое вино. Вот Сильви стоит на площади и что-то оживленно доказывает какому-то смазливому длинноволосому субъекту. Она явно злится. И чем больше она злится, тем холодней становится ее собеседник.

На этом кассета кончилась. Последнее, что увидели сестры, это было перекошенное от ярости лицо длинноволосого субъекта, которому Сильви съездила-таки по роже.

– Странная эта Сильви какая-то, – заключила Наташа. – Зачем ей понадобилось, чтобы кто-то снимал ее на видео? Я еще понимаю, раз или два. Но не целую же кассету. И зачем она притащила ее сюда?

– Не знаю, – сказала Инна. – Ничего странного в этом нет. Многие люди любят сниматься на видео. Что тут такого?

– А я скажу тебе, что тут такого. Ни в одном сюжете Сильви не смотрит в объектив видеокамеры, – выпалила Наташа.

Закончив обыск в комнате Сильви, сестры привели все в порядок и вышли в коридор. После ужина, к которому Сильви все еще не появилась, всем в доме стало ясно, что с девушкой случилось что-то нехорошее. Дюша бродил словно потерянный, только что не ломал от отчаяния руки.

К счастью, полицию даже не пришлось вызывать. Инспектор сам явился в дом. Он пылал от гнева. Инне и в голову не могло прийти, что хладнокровного прибалтийского мужчину можно довести до такого состояния. Говорить про Сильви не было нужды, он и сам все прекрасно знал.

– Ваша компания меня прикончит! – заявил инспектор прямо с порога. – Почему никто из вас не сообщил мне, что в доме находится дочь господина Яунайса? Почему вы это от меня скрыли?

– Никто и не скрывал, вы же не спрашивали, – сказал Дюша. – Откуда мы могли знать, что вам это будет интересно.

– А почему вы сразу же не сообщили мне, когда она сегодня исчезла? – продолжал настаивать инспектор.

– Мы думали, что она вернется, – промямлил тот же Дюша. – Она только в аптеку...

– В аптеку! – негодовал инспектор. – Семь часов вечера на дворе. – Когда она уехала из дома?

– Около одиннадцати, – сказал Дюша. – Нет, даже раньше.

– Конечно, раньше, – поддержала его Ингрида. – Я видела, как Сильви выходила. Это было ровно в десять часов.

Инна озадаченно нахмурилась. Что-то не состыковывалось. В половине десятого утра они с Наташей уже удирали от няньки. А похитители позвонили за несколько минут до этого. Но в это время Сильви, по словам домочадцев, была еще дома в целости и сохранности. Что же выходит, похититель звонил, так сказать, авансом?

– Да, в десять, – подтвердила Эмилия. – Я тоже обратила на это внимание. Сильви выпила кофе и сразу же сорвалась с места.

– А как она выглядела? – спросил инспектор. – Было видно, что она взволнована? Или нервничает?

– Ничуть, – сказала Эмилия. – Обычно выглядела. Перед зеркалом повертелась, накрасилась, чмокнула свое отражение и уехала. Нет, она была в хорошем расположении духа. А что случилось?

– Да, что случилось? Почему вы здесь? Мы как раз собрались вам звонить. А откуда вы в полиции узнали, что наша Сильви пропала еще утром? – заинтересовались и остальные.

– Телевизор смотреть нужно! – отрезал инспектор. – С утра только и разговоров, что похищена любимая и единственная дочь господина Яунайса. И фотографии ее между прочим показывают во всех выпусках новостей.

Немедленно раздался хор негодующих голосов.

– Похищена! Что за чушь?

– Как? Кем?

– Где это случилось?

– Не может этого быть!

Инспектор обвел всех суровым взглядом.

– Очень даже может быть, – сказал он. – Похитители уже звонили Сильви домой. Ее отца сейчас нет в стране, дома одна старая нянька Сильви. Она и сообщила нам, что Сильви похитили. Не представляет, что ей делать дальше. Денег на выкуп у нее нет. С отцом Сильви она связаться не может. Даже о том, что Сильви отправилась встречать Новый год в дом своего жениха, бедная женщина узнала от двух каких-то девушек. По виду иностранок. Девушки представились няньке подругами Сильви.

И инспектор пристально уставился на Наташу с Инной. Девушки судорожно соображали, как им быть. В головах была сплошная каша. Инне было ясно одно, признаться в том, что они были сегодня у Сильви, значило поставить под угрозу их собственное расследование. Их запрут на замок и больше никуда не выпустят. И она сделала вид, что не понимает взгляда инспектора. Тот крякнул и залился малиновым румянцем, но ничего не сказал Инне.

• Предыдущая
• 31/69
• Следующая