Терновая ведьма. Изольда - Спащенко Евгения - Страница 24

Западный ветер находился в странной прострации, его осунувшееся лицо не выражало ничего, серые глаза блуждали по комнате.

Но больше Изольду поразило то, как он сидел — подражая позе, в которой люди обычно устраиваются в кресле, хотя на полу не было никакой мебели. Зефир просто застыл в воздухе, руки лежали на несуществующих подлокотниках.

— Ты живешь здесь совсем один? — вежливо осведомилась принцесса.

Она подошла ближе и склонилась над ветром. Свалявшиеся пепельные пряди падали ему на глаза. Накидка, которую стоило постирать, а лучше сжечь, едва скрывала худобу. На вид ветер был ровесником Изольды. Изящные руки — совсем как у нее, лицо открытое, несмотря на бледность и диковатое выражение. Гостья уже испытывала симпатию к новому знакомому.

Таальвен Валишер, не чуя особой угрозы, уселся в углу комнаты. К несчастному юноше он испытывал искреннюю жалость.

— Я хочу помочь. — Изольда прикоснулась к плечу Зефира, тонкая серебряная цепочка на ее шее натянулась и закачалась у его лица.

Заметив медальон в форме мельницы, ветер вздрогнул.

— Откуда это у тебя? — Взгляд его снова обрел осмысленность.

— Подарок одной знакомой, — принцесса обрадовалась такому успеху и, стянув амулет, протянула хозяину дома, — хочешь разглядеть поближе?

Зефир кивнул слегка ошарашенно. А когда миниатюрное украшение оказалось в его руках, вскочил и заметался по комнате.

— Спокойно, — шепнула Изольда поднявшемуся на лапы Таальвену. — Кажется, мы на верном пути.

И продолжила громко, чтобы оглушенный собственными мыслями Зефир наверняка услышал:

— Подвеску мне дала Лива. Мы с волком гостили у нее накануне…

При упоминании этого имени Западный ветер изменился в лице. Повертев в руках серебряную мельницу, он вдруг воскликнул:

— Значит, вы — ее друзья?! Почему же раньше не сказали?! Меня зовут Зефир.

Он подскочил к девушке и невпопад потряс ее руку, чем заставил волка забеспокоиться. Но в следующее мгновение уже бухнулся на пол рядом с ним.

— Ты тоже знаешь кудесницу?

Таальвен кивнул.

— Как же я рад познакомиться! — Зефир захлопал в ладоши. — Прошу, погостите у меня пару дней. Покажу вам реку, фруктовый сад… Но вы, верно, устали с дороги. Лучше угощу вас ужином!

Так и не возвратившись к полной реальности, он закружил по комнате, выписывая руками причудливые узоры. Лишь спустя минуту Изольда поняла, что ветер накрывает на несуществующий стол. Прямо из воздуха он извлекал чашки, видимые только ему, разливал суп, которого не было, пододвигал стулья.

— Садитесь, — приветливо предложил юноша, якобы зажигая свечи в канделябрах, — дайте ногам отдохнуть.

И сам устроился на лету, облокотившись о призрачную спинку.

— Совсем рехнулся, — возвестил Таальвен.

Но принцесса шикнула:

— Тс-с… Он понемногу приходит в себя.

— Надеюсь, вы не против утки с яблоками? — тем временем распинался Зефир, разрезая невидимым ножом воображаемое мясо.

— Я бы точно от нее не отказался, — мечтательно протянул волк.

Изольда вежливо застыла у своей половины «стола», не зная, как поступить. Поддержать пир значило позволить несчастному заблуждаться и дальше, но правду говорить пока нельзя.

— Теперь, когда вино разлито в бокалы, расскажите мне о Ливе. — Висящий над полом ветер выглядел жутковато.

— Она живет в Долине ветров, — начала принцесса.

Зефир нахмурился.

— Вовсе нет. Ее дом в Небесном краю — неподалеку. Я покажу!

Он поднялся и, перемахнув через лестничные перила, легко спрыгнул на первый этаж. Полы накидки взметнули облако песочной пыли.

— За ним! — скомандовала девушка, и они с волком бросились вниз.

— Боюсь, он совершенно спятил. — Таальвен миновал ступеньки и пустился вдогонку.

Западный ветер толкнул ногой входную дверь, вылетел во двор. Казалось, он видит высохший разрушенный мир Небесного края иначе.

— Странно, что яблони еще не расцвели… Надо бы наломать Ливе сирени, она любит цветы… — монотонно бормотал юноша.

Шел он странно, петляя на ровном месте, обходя невидимые препятствия. Но, наблюдая за ним, Изольда почти видела зеленые рощицы, шумевшие здесь некогда, цветники и богатые пасеки.

Наконец ветер направился в сторону ближайших развалин, и принцесса потянула его за рукав.

— О нет! Не нужно ничего показывать.

Но было поздно. Зефир замер у разрушенного порога.

На месте трухлявых досок и разбитых камней девушка явственно представляла прочный дом с каменным крылечком, сладко пахнущую мхом крышу, окошки с резными узорами ставен. Нечто особенное видел и ветер.

— Лива жила здесь, выходила по ночам встречать меня. Помню, как однажды подарил ей серебряную мельницу — гостинец из горных королевств.

Он сжал в руках амулет и удивленно протер глаза. Ночь как назло выдалась светлая — обрушившиеся стены с обломками досок выглядели особенно безотрадно. Прошло какое-то время, прежде чем ветер осознал, что картина перед ним реальна. В ужасе он попятился, взвился в воздух.

— Что здесь произошло?

— Поразмыслим об этом утром, — миролюбиво предложила принцесса.

Свыкнуться с тем, что юноша умеет летать, ей пока не удавалось.

— Куда подевалась Лива? — Он спрыгнул на землю и запустил пальцы в пепельные пряди. — Вдруг ей нужна моя помощь?

Внезапно страшная догадка осветила серые глаза.

— Кто-то сломал крылья мельниц, разрушил Небесный край…

Безумие на его лице сменилось горестным выражением.

— Это был я… — Зефир сел на землю и сжал руками голову, продолжая повторять, — я… это был я…

— Выглядит хуже проклятия. — Таальвен сочувственно опустил уши.

— Так и есть… — Принцесса уселась рядом и обняла юношу за тощие плечи. Наблюдать за терзаниями бедолаги она не собиралась. — Все будет хорошо… Завтра мы выясним, что случилось в Небесном краю, а пока — спи. Сны избавят тебя от призраков прошлого, освободят из темницы помешательства…

Волк не слишком-то верил, что ее слова хоть как-то подействуют, но Западный ветер обмяк в объятиях девушки, перестал причитать и в конце концов положил голову ей на плечо.

— Все устроится, — шептала Изольда ласково. — Разум твой прояснится, утро расставит события по местам. А пока спи…

Полоски на руках терновой ведьмы ожили, волосы засияли золотом. Голубоватые искры появились в воздухе. Они возникали из ниоткуда, угасая так же внезапно, беспорядочно кружились вокруг принцессы. Огоньки оседали на ресницах и лохматой шевелюре задремавшего Зефира, покрывали темную волчью шерсть волшебной пудрой.

Ощутив крошечные разряды по всему телу, Таальвен затрепетал. Когда-то он уже видел подобное сияние — в колдовском костре вещуньи, много лет назад. Но теперь, казалось, то было в далеком забытом сне.

Не смея даже вдохнуть, волк наблюдал за кружевным хороводом голубых огоньков.

— Отправляйся туда, где печаль не потревожит твое сердце, — баюкала ветра Изольда.

Она и сама не понимала, что происходит, — лишь страстно желала помочь страдающему юноше. Но скорбь его была так глубока…

Ощутив на щеках горячие слезы, девушка пришла в себя.

— Ах, Таальвен, знал бы ты, как страдает его душа. Мысли Зефира спутаны: он больше не в силах выносить одиночество, но при этом обижен на Ливу из-за предательства. А вдобавок винит себя в разрушении Небесного края.

— Многое же ты поняла из его бессвязного бреда! — Волк был поражен.

Но вместо гордости за свои способности принцесса чувствовала лишь гнев.

— Бессердечный Хёльмвинд виноват в том, что Западный ветер провел взаперти десяток лет! Слышишь меня? — Она послала свой укор куда-то ввысь.

А затем поднялась, стараясь не потревожить своего подопечного. Но Зефир спал мертвым сном, даже оказавшись на земле.

— И как у тебя хватило наглости просить меня о помощи? — продолжила обвинять невидимого собеседника Изольда. — Да еще клеветать на Ливу! Сам посидел бы на этом пустынном клочке земли!

Таальвен Валишер огляделся. Кроме них троих, на пустоши не было никого, и волк начал опасаться за разум девушки. Но тут повеяло холодом, редкие колючки на обочине покрылись морозной коркой. Таальвен нахмурился, встречая Хёльмвинда пронизывающим взглядом зеленых глаз.