Красные искры света - Джейн Анна - Страница 72

Полина вернулась в кресло. Положила ногу на ногу и принялась нервно постукивать пальцами по широкому подлокотнику. Ощущение того, что Ярослав вновь далек от нее – далек как звезда – нахлынуло с прежней силой. Солнечное сплетение жгло. И даже в голове стало мутно.

Ведьма вышла к ней спустя минуту.

– Карл прислал? Что-то не так с заказом? – спросила она, садясь в алое кресло напротив Полины.

– Нет. Я сама пришла. Нужна твоя помощь, – нервно отвечала Полина.

– Даже так… Не против, если закурю? – спросила Ольга и взяла со стеклянного столика изящный мундштук. Держала она его тоже изящно.

– Кури, – безразлично пожала плечами Полина.

– Рассказывай, – выпустив горьковатый вишневый дым, спросила Ольга. – Что тебя привело ко мне?

– Хочу кое-что купить. Только не хочу, чтобы об этом знал Карл, – предупредила Полина. – Это мои личные дела.

– Я лучше любого врача храню тайны, – усмехнулась Ольга. – Что хотела?

– Приворотное зелье. Сильное, – твердо сказала Полина. Свернуть с той дороги, которую она выбрала изначально, нельзя. Ярослав Зарецкий не полюбит ее без зелья.

И зачем они только вновь встретились?..

Иногда Полина сама себя не понимала. Знала только, что живет по принципу крайностей – или все, или ничего. Или Ярослав с ней – и ее, или ничей.

– Сама сделать не можешь? – усмехнулась Ольга, глядя на новую струю дыма.

– Карл учит меня иному, – отмахнулась Полина.

– Ах, да, понимаю. Мужчины вообще скептически относятся к науке создавать из даров природы жидкую магию, – понимающе улыбнулась ведьма. – Особенно такие мужчины, как твой учитель. Им лишь бы побросаться заклинаниями. И чем эффектнее, тем лучше. Что ж, вернемся к твоему желанию. Сильное приворотное зелье… Есть у меня такое. Свежее.

Ольга не стала водить Полину в комнату, где хранились зелья, как Миру – ученицу Карла нельзя было впечатлить подобным. Она сама принесла Полине небольшой хрустальный заостренный сосуд, горлышко которого было закупорено грубой пробкой. Жидкость в сосуде была ярко-сапфирового цвета, и в ней то и дело вспыхивали темные искры. На сосуде блестело под электрическим светом медное украшение, прикрепленное к горлышку – круг, на котором были выдавлены непонятные символы.

Полина облизнула губы, увидев то, что принесла ведьма. Что-то внутри нее встрепенулось, почувствовав сильную магию – темную, густую, как этот вишневый дым, что затаился в углах, поджидая хозяйку и изредка шипя на Полину, как злая кошка. Ей, впрочем, было все равно.

– Усилено действием амулета, – пояснила Ольга, любовно поглаживая пальцем хрусталь. – Очень интересное средство. Я работала над ним три года. Всего лишь три глотка – и человек – твой. С костями. Недаром его прозвали «Вожделением Азалии».

– Почему Азалии? – усмехнулась Полина. Ее всегда смешили названия зелий и заклинаний.

– Азалия – цветок страсти. На востоке считается, что это – символ женской красоты.

– Беру, – торопливо сказала Полина, завороженно глядя на приворотное зелье. – Сколько?

Сумма, которую назвала Ольга, впечатляла. Это были почти все деньги, которые имелись у Полины на этот момент. Но ей было не жалко – ради Ярослава ничего не жалко.

Напиток был горяч – сосуд грел руки. Грел приятно, многообещающе.

Полина почти наяву вдруг увидела, как целует Ярослава. Ей захотелось сделать это прямо сейчас – дерзко, чувственно, бесстыдно. Потому что он – ее.

– Тебе повезло, что успела купить мою «Азалию», желающих много, – сказала Ольга. В ее взгляде была насмешка, однако за ней скрывалось понимание и даже сочувствие. – Я дам тебе инструкцию, как применить его.

– А ты сама часто пользуешься своими средствами? – полюбопытствовала Полина, пока Ольга что-то писала на листке бумаги.

– Бывает.

– А тот, кто сегодня отказался тебя целовать? – насмешливо спросила Полина, которая не всегда понимала, что переходит рамки. – На нем тоже что-то будешь пробовать?

Черные глаза ведьмы опасно блеснули. Казалось, сейчас ее рука с аккуратными темно-бордовыми ногтями вопьется в тонкую шею Полины, но ведьма ничего не сделала

– Как знать. Может быть. С его особенностями приворожить его довольно трудно. К тому же, – Ольга вдруг улыбнулась, – хочется его настоящего.

– Зачем он тебе? – удивленно спросила Полина. Он не красавец и, кажется, не богат, почему ведьма запала на такое ничтожество? – Нравится?

– Интересен, – сказала задумчиво ведьма. – Молод, горяч, свободен. В нем есть нечто такое… – Ольга задумалась, подбирая верные слова.

– Что – такое? Подростковый дух бунтарства? – с презрением спросила Полина. Смешно ведь!

– Малыш умеет любить. Обожаю это чувство. Искреннее, преданное, огромное, как мир. Таким не напиться! – Ольга замолчала, поняв, что сказала лишнего. – Из него получилась бы неплохая тень.

У Полины приподнялись брови.

– Ты что, – недоверчиво спросила она, – крадешь чувства? Создаешь белые тени?

Зелья, в которые вкладывались так называемые «украденные чувства», считались самыми дорогими, самыми редкими, эффективными и опасными. Чувства «изымались» у «донора», вырывались, зачастую с куском души, а после «вживлялись» с помощью особых зелий, заклинаний и ритуалов нужному человеку.

Такие чувства называли белыми тенями. Иногда белые тени становились отдельной личностью. А иногда тот, у кого забрали чувство, сходил с ума или даже чего похуже. Из «доноров» же делали черные тени – мощных помощников для ведьм, исполняющих их желания. Черные тени были цепными псами с остатками сознания.

На такое даже бы у Полины не хватило денег, а у Ольги – как считала сама девушка – сил и наглости. Такая магия считалась запретной. И за нее – сурово карали. И если Черная Роза относилась к подобным вещам достаточно лояльно, то Орден выступал за смертную казнь.

Карл не раз говорил, что магическую экспериментальную науку нельзя продвинуть вперед из-за глупых запретов.

– Конечно, нет, – поморщившись, отвечала Ольга. – Всего лишь размышляю. Передавай привет Карлу.

Когда Полина покидала «Центр эзотерической литературы», на ее душе стало спокойнее. Бутылек с синей магической жидкостью дарил уверенность.

Страх отступил. Ярослав будет ее.

– А еще Азалия – символ печали и одиночества, – пробормотала Ольга, но Полина этого уже не слышала.

Я вышла из автобуса, оттолкнув плечом какую-то не в меру ретивую женщину, пытающуюся побыстрее влезть в салон, распихивая других пассажиров. Женщина хотела что-то сказать, но я обернулась, и, кажется, моего взгляда хватило, чтобы заставить ее замолчать. А я стремительным шагом направилась от остановки по направлению к дому. Идти было не далеко – минут десять, но я не чувствовала времени.

Я ничего не чувствовала, кроме всепоглощающей злости, хотя, казалось, должна была испытывать разочарование, обиду, страх…

Нет, я была зла. Ярость горела во мне огнем в легких. Гнев бежал по венам ледяной водой и студил кровь. По лицу хлестал поднявшийся ветер, гнавший на город с востока темные ленивые тучи.

Невозможно было поверить в то, что произошло буквально час назад, когда я вышла из дома, в котором невольно провела эту ночь.

Образ кумира разбился, сломался, смялся. Исчез.

Тысяча вопросов крутилась в голове. Тысячи криков застряли в горле.

Я никогда и подумать не могла, что наше общение с той, кто был для меня идеалом, сведется к банальным угрозам и оскорблениям. А ведь я не была виновата! Ни в чем не была виновата! Не сделала ничего предосудительного!

Я лишь выслушала нелестные слова о собственной матери от той, которая по документам значилась – вот это ирония! – моей сестрой-близнецом!

Вспомнив Олесю, я крепче стиснула зубы.

Что происходит?

Что связывает Инессу с моей сестренкой? Кто они друг другу?

Что, черт подери, имела в виду Олеся, когда говорила мне, что я ничего не понимаю?!

От этой мысли стало еще гаже. Быть в неведении, быть глупой дурой, не понимать, что происходит – это злило меня больше всего. Это заставляло меня ненавидеть все вокруг. Это терзало.