Красные искры света - Джейн Анна - Страница 70

– Сейчас как выпьет. Как разлюбит Полено, – не сводила глаз с брата счастливая Дарена. – Ну же, дурачина, пей. Пей, хватит есть! Рот шире ноги. Надеюсь, ведьма дала антиприворотное средство, а не зелье для роста рогов, к примеру.

– Антиприворотное… Но могут быть побочные эффекты, – вяло сказала Мира. – Голованая боль, тошнота, потеря ориентации в пространстве…

– Хорошо, хоть поноса нет, – захихикала Дарена. – А то представляю: пьет Ярочка антиприворотное зелье, хватается рукой за живот и мчится в туалет.

– Фу, – поморщилась Мира. – Ну и шутки.

– Нормальные шутки, – обиделась дух. – Мельникова всегда смеялась.

А потом произошло непоправимое – лимонад выпил не Ярослав, а Настя. Он всего-то и сделал несколько глотков. А все остальное выпила она.

Дарена в ужасе смотрела на эту чудную картину. А Мира не знала, то ли плакать, то ли смеяться. Идти к ведьме во второй раз было страшно. Да и жалко было потраченных зазря денег.

Дарена орала так, что если бы ее слышали живые, они бы заткнули уши. Дух металась из одного угла в другой, ругалась, грозилась непонятными карами тупому брату и не менее, как оказалось, отсталой в развитии подруге, завывала и демонстративно пыталась вырвать из коротких волос клочья. Только выплеснув все свои эмоции, она успокоилась и приземлилась рядом с Мирой, которая флегматично пила остывший шоколад с маршмеллоу. Морально она готовилась к новому визиту в «Центр эзотерической литературы».

– Как я зла! Хочу рушить и громить! И что теперь будет? Наверное, Наська Полено теперь просто возненавидит, – хрипло засмеялась Дарена, зависая над плечом подруги. – У, чертовы маги! Как всегда, спутали честному духу все карты!

Однако все оказалось не так уж и плохо – скорее всего, из-за воздействия браслета, который защищал Настю от чужой магии, в девушке начало пробуждаться воспоминание о любви к тому, кто в этой жизни имел имя Ярослав. Уже на набережной она вдруг полезла к Зарецкому целоваться. Видимо, Настя просто не понимала, что делает. А Яр, не будь дураком, ответил. И эти двое долго целовались под теплым светом фонарей – и были такими ласковыми и нежными, что у наблюдающей за всем этим Мирой закололо сердце. Глядя, как Яр гладит Настю – уже не Анастасию Владимировну! – по волосам, а та обнимает его, боясь отпустить, Мира остро почувствовала вдруг себя одинокой. Но не просто одинокой, а ищущей. Ищущей того, кто бы стал второй, недостающей частью ее души, подарил бы то ли еще не неизведанные, то ли давно забытые чувства – любви и нужности.

– Они такие милые, что аж противно, – раздался приглушенный голос Дарены. – Заметила, когда Наська рядом, Ярик о Полене забывает, несмотря даже на приворот.

– Почему так? – спросила Мира.

– Любовь сильнее магии! – провозгласила дух. – Хотя, думаю, дело еще и в браслете. Его воздействие автоматически распространяется и на братишку. Потому что браслет знает: эти двое – как одно целое, – с некоторой горечью добавила Дарена, и Мире вдруг почудилось, что ее призрачная подруга, глядя на Настю и Ярослава, испытывает те же чувства, что и она сама: не зависти, а глухой тайной тоски по чем-то потерянному и родному.

А утром, когда Мира спала, видя во сне, как Егор на ее глазах целует другую девушку, Дарена прилетела к ней не одна – вместе с ней был Вольга.

– Проснись! Хватит спать! – закричала прямо в ухо подруге Дарена, сложив ладони рупором. Дибук, забавно шевеля ушами, устроился в ногах Миры и попытался испить ее энергии, пока она не проснулась, но Дарена ловко его шуганула.

– Что такое? – подскочила на кровати Мира. Белые волосы разметались по плечам, на бледном хорошеньком лице читался страх.

– Дело есть! – весело сообщила Дарена.

– Какое?

– Поедем ко мне на дачу. Играть в кладоискателей, – объявила весело дух и заорала на дибука, под шумок попытавшегося проникнуть в соседнюю комнату, где спала старшая сестра Миры: – Куда пошел, сволочь шерстяная?!

«Сволочь шерстяная» покорно подлетела к ногам Дарены и замерла, скорчив обиженную морду.

– Что? Что происходит? – не поняла Мира и тут увидела в проеме окна грозного Вольгу, скрестившего на груди руки. Ей стало совсем уж не по себе.

Вольга выдавил улыбку, исказившую суровое вечно хмурое лицо, словно вырезанное из камня.

Мира сглотнула и стиснула края одеяла похолодевшими пальцами. Она ничего не понимала.

– Вам лучше не улыбаться, – укоризненно покачала головой Дарена, которая за два года близкого общения со своим «шефом» стала с ним куда более смелая, нежели прежде. – Всех зайцев в округе распугаете.

– Уймись, дитя, – поморщился Вольга и вновь обратился к Мире: – У меня есть просьба. Сделаешь – получишь мою защиту.

Его просьба звучала как приказ.

– А откажешься, – хихикнула Дарена, – он соберет всех своих духов и заставит таскаться за тобой всю жизнь. Эй, Мирка, ты чего? – всплеснула она руками, видя, что подруга, и без того бледная, бледнеет еще больше, а ее синие глаза округляются.

– Что за просьба? – прошептала девушка, ничего не понимая. Вольгу она боялась.

– Тебе нужно будет выкопать кое-что у меня на даче. И кое-кому передать, – сказала Дарена. – Так, мелочи. Фигня!

– Помочь свершиться правосудию судьбы, – почти одновременно с ней сказал громовым голосом Вольга. И глаза его сверкнули золотом.

Мира вздрогнула и умоляюще уставилась на Дарену. Та лишь слабо улыбнулась и украдкой показала большой палец.

Полина сидела на полу под открытым окном, не заботясь о том, как сильно задралось ее платье. Ей было все равно. Лишь одна эмоция владела ею в эту ночь. Страх.

Она боялась. Очень боялась. До вылетающего из полураскрытых губ крика. До царапин на руках от собственных ногтей. До искусанных в кровь губ.

Страх окутал ее невидимыми путами. Давил к земле железной ладонью. Бил разрядами электричества по хребту.

Страх был таким огромным, что сила в ней из-за него начинала просыпаться и бурлить, и от этого ломило кости, и кровь стала горячей, и ужасно болела голова. Сила, гонимая страхом, лилась потоком, и Полина с трудом контролировала ее. Если бы об этом узнал Карл, Полине было бы несдобровать. И не избежать наказания – за неумение держать себя в равновесии.

Однако Карла не было дома. После унизительной аудиенции с великим князем он отправил свою ученицу домой, а сам ушел через портал по неведомым делам. Злой, с задетой гордостью, но внешне спокойный и, как всегда, уверенный в себе.

Из открытого окна дуло, и холод пробирался по голым ногам Полины к бедрам, но она даже и не думала встать и закрыть створки или пересесть на кровать.

Все ее мысли были в нем – в Ярославе.

Полина боялась, что Ярослав, с которым сама судьба подарила ей встречу, разлюбит ее.

После того как Полина и Карл покинули кафе, с ним что-то случилось. Что-то произошло, надломилось и грозилось рухнуть в пыльную бездну. И в какой-то миг, еще на аудиенции с великим князем, Полина почувствовала, что стремительно теряет связь с Яром, которая стала такой прочной после встречи в университете. Она держала каменное лицо все то время, пока Август объяснял Карлу, что произошло недоразумение. Что было ошибочно посчитано, будто не Полина использовала силу артефакта против того придурка из Ордена, который пристал к ним в кафе, а что сам Карл использовал силу. И что Орден приносит официальные извинения.

Ротенбергер извинения принял, но оставался холодным и мрачным. И, кажется, даже сам Август, считавшийся сильнейшим магом региона, почувствовал себя не в своей тарелке. Как-никак, Карл был Гончим самой Черной Королевы.

– Они тупые, – презрительно скривилась Полина, когда вместе с учителем покинула резиденцию великого князя, отказавшись от позднего ужина в знак компенсации, как сказал Август.

– Не тупые, – покачал головой Карл, шагая вперед и рассекая ночную прохладную тьму.

– Тогда как это называется?!

– Унижение, – коротко, рублено сорвалось с губ Карла – сначала на родном языке, затем на русском. – Отправляйся домой.