Оксана (СИ) - "Simply M" - Страница 32

- Она не получит ни копейки! Я не хочу ей ничего предлагать. Не хочу с ней разговаривать. Не хочу ее вообще видеть. Мне надоели женщины, и будь моя воля, я бы вообще запретил всем женщинам работать! - Он внимательно посмотрел на Оксану, словно оценивая к какой категории женщин стоит отнести ее. - Для меня это дело принципа! Если вы не можете обещать, что выиграете это дело, то я попрошу вашего шефа дать мне другого юриста.

- Не думаю, что юрист мужского пола - Оксана выделила слово «мужского» - сможет гарантировать вам положительный результат. - Она изо всех сил стиснула зубы, и сделав над собой усилие спокойно продолжила. - Единственный шанс не доводить дело до суда - это сесть за стол переговоров. Или пустить все на волю судьи и молиться богу.

- Я уже сказал, что я об этом думаю. Лучше бы Она задумалась о том, почему это случилось именно с ней.

Ален Марленович прорычал что-то еще и не попрощавшись вышел, заставив Оксану чувствовать себя опустошенной, словно высосал из нее давешнюю радость и счастье.

Следующим утром, перед работой, Оксана направлялась в студию с намерением уговорить Зою съездить с ней после работы на птичий рынок. Сонечка прожужжала ей все уши о котах, хомячках и щенках. Оксана не стала стучаться, памятуя о том, что Зоя все равно забывает закрыть дверь.

- Зоя, ты спишь?

Альберт появился из спальни, на этот раз в синих боксерах.

- Доброе утро!

Оксана изумленно заморгала.

- Доброе. Что ты здесь делаешь в такую рань?

- Подрабатываю натурщиком. Я подумал, что это может быть мама и спрятался в спальне.- Он медленно приближался к ней, и Оксана смотрела на него как завороженная. - Зоя отлучилась куда-то.

- Хотела попросить ее съездить со мной на птичий рынок. - Оксана заставила себя отвернуться от него и принялась рассматривать герань в горшке, хотя ей очень хотелось рассмотреть его могучее тело. - Когда будет закончен твой портрет?

- О, я бы не называл это портретом. Кажется, я буду кем-то между кентавром и гладиатором.

- У Зои неплохо получается абстракция. Ты можешь попросить ее изобразить тебя в виде какой-нибудь вещи. Чем бы ты хотел быть?

Альберт почесал подбородок. - Э-м-м. Может быть твоим любимым стаканом? - Он задержал взгляд на ее губах. - Ты бы оставляла на мне следы губной помады, а я бы утолял твою жажду.

Оксана почувствовала, как розовеют ее щеки.

Он блуждал по ней взглядом, вовсю наслаждаясь тем, что видел. Возможно, к созерцанию прекрасного, располагала сама атмосфера студии, в которой они находились. С каждой встречей Оксана нравилась ему все больше и больше. Она была максимально естественной от натурального цвета волос, коротеньких ногтей и светлой кожи, до пышных бедер и хрупкой талии.

- Ты получила мою записку?

Оксана кивнула.

Альберт остановился в полуметре от нее, сложив руки перед собой, как футболист перед пенальти, скрывая натянувшуюся ткань боксеров.

Всего несколько секунд они пожирали друг друга глазами, а затем вспыхнула искра. Альберт крепко схватил Оксану за плечи, притянул к себе и жадно впился ей в губы. Она попятилась назад, не в силах устоять от его натиска, пока не уперлась спиной в стену. Руки ее при этом уже сомкнулись вокруг его мощной шеи. Его полуобнаженное тело возбуждало ее так сильно, что она, забыв обо всем на свете, прижалась к нему бедрами. Он двинулся ей на встречу, упираясь в ее офисную строгую юбку возбужденным концом сквозь тонкий слой боксеров.

Альберт хотел повалить ее на пол, но затем вспомнил про крохотный диван и подтолкнул ее к нему.

К чему ждать до завтра, если они оба хотят этого сегодня.

- Мне надо... на работу... - Оксана полулежала на диванчике. Альберт склонился над ней лихорадочно расстегивая ей блузку. - Кто-нибудь может войти...

Он резко оторвался от нее и направился к двери. Эта краткая передышка подействовала отрезвляюще на Оксану. Она оглядела себя. Ее грудь торчала из расстегнутой рубашки. Юбка задралась, оголив слишком много тела. Еще немного и она бы отдалась ему ранним утром прямо в студии. Вот уж действительно потерять голову от страсти.

Альберт подошел к ней и снова поцеловал. - В двери нет ключа... - Одной рукой он нащупал выступившую из расстегнутой рубашки грудь, заключенную в кружево бюстгальтера. - М-м-м... Может рискнем...

- Не стоит... - Оксана шумно выдохнула и отодвинулась от него на пару сантиметров. - В любой момент может войти Зоя. - Оксана проворно застегнула пуговицы на груди, оправила юбку и снова села.

- Она не растеряется. Просто схватит свой карандаш и станет быстро рисовать все, что увидит, пока мы не растеряли свои «живые» эмоции. - Альберт закрыл глаза. Он шумно дышал, руки сжались в огромные кулаки.

Оксана рассмеялась, и ее смех звонкой трелью прозвучал у него в ушах. Как она может смеяться, когда ему совсем не до смеха?

- Я не могу больше терпеть. Встретимся сегодня.

Оксана отвернулась. - Завтра. Хочу закончить дела, иначе не смогу расслабиться.

Он взял ее за подбородок и сказал глядя в глаза - Хорошо. Пусть будет завтра. И ты останешься у меня.

Оксана кивнула, стараясь не смотреть на его вздутые боксеры. Ее вдруг охватило смущение, неужели это она только что умирала от страсти?

Он хмуро смотрел на нее. Как ей удается так быстро брать себя в руки? Альберт еле сдерживался, чтобы не превратится в животное.

Она взглянула на часы и вскочила.

- Черт побери, почти девять! Мне пора бежать.

- До завтра. - напомнил он продолжая хмуриться.

Оксана убежала, а Альберт смотрел ей вслед, сожалея, что не успел урвать еще один поцелуй напоследок.

Весь день Оксана чувствовала раздражение, и даже злость. Вчера она был счастлива. И сегодня утром увидела Альберта и все еще ощущала поцелуй его горячих губ. Но какая-то мысль молоточком стучала в голове, мешая наслаждаться радостью от налаживающейся личной жизни.

Вечером, когда Оксана уже выключила компьютер и собралась домой, позвонила Надежда. Она просила приехать, но Оксана поняла вдруг, что не сможет еще раз взглянуть в уставшие глаза женщины и ее ребенка, продолжая давить на нее, чтобы та отозвала иск. Теперь она уже не была уверенна, что Надежда проиграет. На самом деле шансы есть. Быть может судьей окажется женщина, и дрогнет в ней некий материнский инстинкт или что-то еще и она посмотрит на ситуацию по-другому? Как правило, судьи беспристрастны, но кто знает, как обернется ситуация?

Оксана устало опустилась в кресло, крепко удерживая трубку в руке, и отчетливо поняла вдруг, что ее беспокоило весь день. Она жалела не Надежду - ей было жаль мальчика. Оксана прочитала несколько статей на медицинских сайтах и теперь могла понять насколько все серьезно. Здоровье ребенка все еще было хрупким. Конечно, через пару лет при правильном уходе он окрепнет и возможно его больше никогда не побеспокоит залатанное сердце. Но она успела взглянуть на него, рассмотрела его пушистые волосики, худенькое тельце и тонкие ручки, которыми он обнимал маму. И теперь просто по-человечески ей хотелось помочь им.

В другой семье отец бы сейчас зарабатывал и погашал кредит, а мать предоставила бы ребенку полный уход. Конечно это не первая женщина, взвалившая на себя все заботы о ребенке, но Оксана ведь познакомилась именно с ней.

Но Оксана была еще и ответственным работником, и помнила, что ее задача состоит в удовлетворении требований клиента. Она не знала, чью сторону принять. Ален Марленович ей не приятен, но он и не обязан нравиться. Всего лишь очередной клиент.

- В-общем я хотела сказать, что решила отозвать иск - услышала Оксана голос Надежды в трубке.

- Вы нашли новую работу?

- Нет. Но я думаю, вы были правы и у меня в суде нет никаких шансов.

Клиент будет удовлетворен. Но Оксане стало грустно. Она хотела сказать Надежде, что на самом деле шансы есть. И если выиграть дело, то можно восстановиться на работе еще на восемнадцать месяцев, пока малышу не исполнится три года.