Федералист - Лернер Марик (Ма Н Лернер) Н. "lrnr1" - Страница 30

Не мешает еще проверить в деле, что за птица этот господин. У него в подчинении на три сотни человек восемь капитанов, восемь лейтенантов, восемь сублейтенантов и шестьдесят четыре сержанта с капралами. Каждый третий в строю начальник. Солдат почти не видно. Зато батальон по названию.

— А правда, — продолжает спрашивать, — что он в прошлом году давал деньги на карнавал Марди-гра?[25]

— Говорят и такое, — дипломатично заявил Раус.

Кто-то из офицеров откровенно засмеялся. В принципе ни для кого не тайна, кто кому и что давал для шествия и декораций с костюмами. Тут все дело в том, что праздник простонародья. Данное мероприятие привлекало множество людей, будучи желанной альтернативой строгим старомодным балам. Но при этом в представлениях трупп участвовали нередко девушки весьма сомнительного поведения. Высшее общество демонстративно игнорировало происходящее, хотя видели многих людей из известных семей на улицах в дни карнавала.

— Но он же не католик!

А, вот и добрались до основного.

— Наш генерал абсолютно лоялен по отношению ко всем, независимо от религии и цвета кожи, — сказал жестко Раус.

— Это уж точно, — вполголоса добавил некто. — У него…

Что конкретно сказано, не донеслось из-за очередного гарканья марширующих. Но и так все ясно. Про Арлет и детей речь. Вот уж не из-за этого участвовал деньгами. Именно потому что для обычных людей. У них не много приятного в жизни, пусть порадуются, а к католицизму Марди-гра прямого отношения не имеет. Костюмированный бал для горожан.

Очередная команда, когда первый ряд последнего батальона достиг моего штаба, застывшего на пригорке рядом со знаменем. После длительной ругани, гораздо более заинтересованной, чем по многим важным экономическим и политическим вопросам Парламент — да-да, с недавних пор у нас имеется Конституция и Парламент Альбиона, — утвердил вид, взяв за образец штандарт моего прежнего, давно распущенного полка. Гремучая змея черного цвета на желтом поле и надпись на латинском и франкском: «Не наступи — погибнешь».

Ну слава тебе господи, прошли, и никто не споткнулся, уронив мушкет или чего хуже. Пару раз такое было, вызывая у многочисленных зрителей насмешливые выкрики и свист. К счастью, это были не мои, а галльские стрелки. Хотя любви у них к местным жителям это не добавило. Сажусь в седло, и неожиданно народ разражается рукоплесканиями. В такие минуты вечно не знаю как реагировать. Махать рукой неудобно, кланяться тем более. Послал коня вперед и поехал не оглядываясь. Моя свита никуда не денется, а больше из близких провожать некому. Элизабет продолжает дуться и изображает больную. Арлет отправилась кого-то лечить по вызову — больные прежде всего! С детьми попрощался заранее.

— Куда помчался? — зло спрашиваю, обнаружив одного из офицеров, скачущих вопреки предписанию. Ехать позволительно с подветренной стороны, стараясь зря не забрызгивать нижних чинов грязью. Не успели выступить, а из мозгов уже выветрилось столь тщательно вбиваемое. Прямо на глазах, скотина. — Как фамилия?

— Майор Стоук, — докладывает Раус.

— Ко мне его на привале вызовите. Буду воспитывать.

В голову в десятый раз лезут инструкции и приказы. Бессмысленно перебираю, вспоминая, не забыл ли чего важного. Раз в час остановка на пять-десять минут, чтобы солдаты могли перекурить, попить воды, поправить амуницию и, разумеется, справить свои естественные нужды. Кроме того, отставшие имели возможность догнать колонну. Раз в день большой привал. Вот там и займусь глупцом.

— Я хотел сказать «спасибо», — сказал полковник после паузы, отвлекая от мыслей.

Я пытался оставить его старшим в министерстве, но он умудрился подцепить малярию. Лучше уж сменить климат, а то вместо пользы закончится смертью. Да и мне пригодится ближе к районам военных действий, чем далеко за спиной.

— Пустое, Симон, мне это ничего не стоило. В собственной оранжерее взял.

Старая идея посадок хинных деревьев так и осталась неосуществленной. Деревья надо было выращивать несколько лет, а они еще и приживаться не хотели. Может, когда-нибудь и выйдет результат, но пока всего три в тепличных условиях сохранились. Обошлось мне все это удовольствие в огромные деньги, но по нынешним временам, когда с испанцами опять напряженные отношения, кроме личного запаса надо бы иметь и подобное на всякий случай. Хинин и прежде стоил на вес золота. Кора не просто была редкостью в продаже, ее специально не выращивали много, чтобы держать высокие цены. И то, что я пытался сажать, было контрабандным и краденым. Может быть, не лучшие экземпляры, но скорее климат не подходит.

— Брэддок справится?

— Несколько поздновато об этом думать, — ответил он с отчетливой иронией. — Сами и предложили на пост начальника авангарда.

И доверил тому свыше тысячи человек пехоты и почти четыреста конницы, а также прикрепил саперов и три сотни индейцев. Выбора особого не имелось. Большинство моих старых доверенных товарищей в Охайо и Кентукки. Приходится выбирать лучших из оставшихся. Ничем особенным майор, бывший лейтенант в предыдущей кампании, себя не проявил. Впрочем, и плохого сказать нельзя. Крепкий середнячок, не допускавший серьезных промахов и четко усвоивший важность маневра, меткой стрельбы и правил гигиены на стоянках.

Посыльный промчался мимо вытянувшейся по дороге колонны на бешеной скорости, не жалея коня. Люди смотрели ему вслед, некоторые окликали, но он, не замедляясь, устремился к командирам. Никто не сомневался: скоро начнется. Впереди достаточно близко стреляли залпами.

— Подтянуться! — торопливо кричали сержанты.

Майор Жози Лобрано взял пакет и, не открывая, кивнул.

— Что происходит, лейтенант?

— Авангард обнаружил большой лагерь ирокезов. Полковник Брэддок решил атаковать, не дожидаясь, пока они опомнятся. Кавалерия должна была обойти стоянку с востока и ударить с фланга, не давая разбежаться, а основной отряд двинулся прямо на скопище.

— В штыки? — не удивился Лобрано.

Его семья происходила из Фландрии и принадлежала к так называемой «буржуазии в мантии». Дворянства у них не имелось, однако земельные владения стабильно увеличивались последние сто лет и приносили неплохой доход. Мать родила пятнадцать детей, из которых девять умерли в младенческом возрасте, а один в шестнадцать. Он стал четырнадцатым по счету и третьим сыном. И хорошо, что не наследником. Уж больно характер неподходящий для скучного занятия поместьем. Ковыряться в земле не для него, пусть другие этим занимаются.

Еще в молодости увлекся фехтованием и вскоре стал неплохим профессионалом. Ну а где хорошее владение оружием, там недалеко и до желания подраться. После одной из дуэлей, закончившейся смертью его соперника, был вынужден бежать из Франции. Через Германию и Польшу попал в Османскую империю, но там не понравилось. Все же католик он был истовый и подчиняться магометанам не хотел. Перебрался в Индию, где последовательно послужил в испанских, франкских наемниках и у трех магараджей. В один не очень прекрасный день его ловили власти уже практически по всему полуострову за дезертирство, кражи и кучу иных прегрешений. С окончанием войны решил перебраться в Америку, где на награбленные ценности приобрел плантацию. Выращивать табак или хлопок не умел и не хотел.

К счастью, очень удачно подвернулась очередная война. Опыта у него хватало, хотя прежде таким сбродом, как стоящие у него под началом, командовать не доводилось. Вместо выполнения приказов они считают себя вправе обсуждать. Одно слово — милиция. Сипаи и то лучше, они настоящие профессионалы, вояки. Зато, за неимением подходящих кандидатур, ему поручили руководить сводным отрядом Новой Галлии. И он надеялся себя показать. Уж очень ему понравилось высказывание Эймса, когда зашла речь о назначениях.

«Мои предки? Их отсчет начинается с меня. Плевать на приставку „де“ к фамилии. Должность получат достойные, а не родовитые». Подходяще, тем более что тот пусть и не честный католик, но начальник штаба у него из своих. Вряд ли возникнут сложности с повышением. Надо лишь правильно разыграть карты. Близкое сражение равносильно шансу показаться и быть отмеченным на будущее.