Федералист - Лернер Марик (Ма Н Лернер) Н. "lrnr1" - Страница 25

— Я ничего не могу сделать, — нервно говорит прежде, чем прозвучал вопрос. — Преждевременные роды на подобных сроках опасны чрезвычайно.

— Не можете?

— Нет! Ребенок в тазовом положении и выйти не может, перекрыв матку.

— Пошел вон! — резко говорю, не обращая внимания на его возмущенный вид. — Счет за «отличную» работу пришлешь потом.

Если умрет Элизабет, позабочусь, чтобы его никуда и никогда не звали на помощь. Модный врач, ага. Идиот.

— Стелла, — обращаюсь к наклонившейся к тазу с какими-то окровавленными тряпками у него за спиной и внимательно прислушивающейся молодой мулатке-рабыне, не дожидаясь, пока тот соберется, — знаешь, где особняк мадам Арлет Смит?

— Да, господин, — глядя себе под ноги, отвечает служанка.

Так и думал. Чтобы прислуга не была в курсе, где у хозяина любовница проживает, такого даже в сказках не случается.

— Бегом туда. Скажешь — хозяйка помирает, разродиться не может, очень срочно.

Они оба посмотрели на меня достаточно странно. Доктор так и вовсе раскрыл рот — то ли в возмущении от приглашения акушерки без диплома, то ли собираясь сказать глупость вроде той, не собираюсь ли я убить жену столь оригинальным способом, открыто позвав содержанку и доверив ей лечение. Ну скажи, мысленно прошу. Он натыкается взглядом на судорожно сжатый кулак и помалкивает, спешно отвернувшись.

— Живо отсюда! — резко говорю, прислушиваясь к топоту ног Стеллы.

Та явно не изображала скорость, а реально неслась, прыгая через ступеньки. Она была личной горничной Элизабет с самого детского возраста, будучи на пару лет старше. И я всерьез подозревал, родной сестрой по отцу. Уж очень сходство велико, если не учитывать цвета кожи. Хотя, может быть, от дяди или деда происходит. Во всяком случае, они достаточно близки, чтобы быть подругами, насколько это в принципе возможно при отношениях хозяйка-рабыня.

Присел у кровати и осторожно погладил по голове Элизабет. Та моментально вцепляется в руку, причем хватка жуткой силы. Вряд ли она сейчас хоть что-то соображает. Мертвенно-бледная, еле дышит и все время стонет протяжно. Сделать я ничего не могу, только подтирать текущую, слава богу, не потоком кровь, причем еле шевелясь. Вырвать руку было бы слишком жестоко. Она явно находила в ней опору, пусть бессознательно.

Сколько я так просидел, раскорячившись и затыкая тряпками текущие рубиновые капли, так потом и не вспомнил. Минуты текли неимоверно долго. Ощущение, что жар стал сильнее, пульс в жилке на шее, когда осмелился пощупать, бился со страшной скоростью. Наверное, не особо долго. Ворвалась Арлет на пару с Рут в сопровождении Стеллы и одной из их ассистенток. Вообще-то я прекрасно знал, как ту зовут, но в данный момент имя куда-то исчезло. Да и не требовалось ее окликать. Все равно почти моментально выставили за дверь.

— Хозяин, — обратился обнаружившийся в коридоре дворецкий, привезенный со всей компанией Элизабет в Акиндек. — К вам полковник Раус.

Они что, не способны день обойтись без меня, вяло подумалось. Я же предупредил о невозможности прибыть сегодня на службу. С другой стороны, все лучше, чем опять сидеть и ждать под стоны сквозь стены. Отвлекусь на какое-то время.

— Где он?

— Я позволил себе проводить в ваш кабинет.

— Хорошо, Парис.

Вяло шагаю вниз по лестнице. Дворецкий следует сзади. Так и не привык по-настоящему к постоянному мельтешению рядом слуг. Удобно, и при этом не научился не замечать, считая частью мебели. Даже рабы имеют чувства и очень хороший слух. Ляпнешь иной раз нечто — и моментально разносят по всей округе. И ведь обязательно обсудят с другими не одни положительные качества, а и как почесался, и что ешь, не говоря уже о более низменных вещах.

— Что опять случилось? — падая в кресло, спрашиваю без особого интереса.

— В Европе началась война, — сияя не хуже тщательно начищенной поваренком кастрюли на образцовой кухне, сообщает полковник.

— Лучше бы вы доложили, что я не зря отправил Рюффена в рейд на Чикамогу,[20] вручив ему добрую половину конницы и практически всех саперов.

Тот выполнял разработанный план, основанный на сочетании действий рейдовых групп со строительством линии фортов, рассекающих вражескую территорию и способных наносить карательные удары при неповиновении. Только совокупность мероприятий могла создать смертельную угрозу для противника. Одним сжиганием домов и посевов их не выбить. Затянутся боевые действия и ответные налеты надолго.

— Шауни и минги выполняют взятые на себя обязательства точно.

Еще бы! Им обещали сохранить территорию при вступлении в союз. В прошлый раз они крепко схлопотали и закономерно решили перейти на другую сторону.

— Поход идет успешно. Но нам сейчас важнее Старый Свет!

— И чем? В Париже сменился Законодательный совет на Учредительное собрание, и замена вывески крайне важна для колоний?

— Франция объявила войну неподчиняющимся территориям! — торжествующе объявил Раус. — Мало того, они выступили, продемонстрировав всему миру предсказанное практически всеми.

Точнее говоря, лично он утверждал, что батальоны волонтеров, несмотря на свой патриотический дух, окажутся крайне недисциплинированны, слабы в воинской выучке и подвержены панике.

— Уже разгром? — не удивляюсь.

— Точно так. Фландрия легко отбилась и перешла в наступление.

А это означает, что недавно прибывшее посольство республиканской Франции в Континентальный Конгресс ничего не получит. Появилась дополнительная возможность поторговаться.

— В Анжу восстание, Бургундия собирает войска у границ. Лондон занят своими внутренними делами и сбором воинских частей. В Германии наемников собирают. Впрочем, как и остальные.

— Они не договорились?

— Сомневаюсь, что в принципе возможно. Все надеются занять трон и родственникам не уступят.

Очень плохо. Или хорошо. Смотря как поглядеть. Может, франки и отобьются, затянув.

— Флот?

— Сам черт не разберет. Большинство кораблей ушло в Англию и Фландрию, которые отнюдь не дружны. Похоже, станут топить всех подряд. Торговцам лучше не соваться в Европу. Тем более что испанцы наверняка вмешаются и станут захватывать всех подряд. Они не обязаны разбираться в наших спорах, и все граждане Соединенных Королевств для них враги.

— Если одно из правительств не заключит договора с Мадридом, расплатившись чужими территориями.

— Какие же они чужие, — рассудительно возражает, — монарх или республика — все равно одно государство претендует на все земли.

Я посмотрел выразительно.

— Вы думаете? — озабоченно переспросил. — Да, это было бы не очень хорошо.

— Будет очень плохо всем. Войны в Старом Свете давно не случались. Все больше по Индиям да Индонезиям с островами последние пару сотен лет. С Османами не в счет, их давно бьют без особой опаски. Алжир заселяют наши, Марокко — испанцы. Теперь все изменилось. Одна радость — можно и дальше блефовать, выбивая привилегии для американских колоний.

— Крайне выгодно управлять, — усмехнулся он, — одновременно ссылаясь на невозможность принять общее решение.

— Когда-нибудь придется выбирать. И похоже, согласия действительно не существует. Треть депутатов за монархию, колеблясь, кому отдать предпочтение, отчего партия не способна оформиться, треть за республику, остальные сами не уверены, чего хотят.

— Так это еще нормально. Обычно с той и другой стороны процента по два умеющих думать. Еще пять ошибаются, полагая, что думают. На самом деле используют готовые шаблоны. Остальные следуют за лидерами. Вот у вас какое мнение?

— В качестве начальника?

— В качестве человека, неоднократно бравшего на себя ответственность, — он не льстит, серьезно, — и обычно принимающего правильные решения.

— Не всегда! — показательно удивляюсь. — Ладно, шучу. По мне, надо продолжать ждать победителя и потом присягать монарху или кто там окажется. Республика — почему нет. Главное — сохранить самостоятельность во внутренних делах.