Федералист - Лернер Марик (Ма Н Лернер) Н. "lrnr1" - Страница 19

— Вопрос, столь живо обсуждаемый вами, — говорю, выдержав паузу, — безусловно крайне важен.

В зале раздаются смешки.

— Но в данный момент отнюдь не первоочередной. Лично мне представляется достаточным, чтобы мы издали декларацию, подтверждающую лояльность колонии Альбион по отношению к метрополии и заверили свою готовность признать любую будущую законную власть.

В зале вместо настороженного молчания взревели, забыв о хороших манерах. Фактически я призвал ждать победы одной из сторон, не становясь ни на чью сторону. Не понять такого надо быть откровенным дураком, а среди здешних делегатов это не водится. И все же наверняка не могли не оценить замечательного компромисса, устраивающего всех.

— Изменник! — ослиным голосом вскричал сэр Джозеф де Лувуа, вскакивая.

Интересно, кому или чему я изменил, когда официальной власти больше не существует. Ну сам виноват. Сидел бы тихо, может, и промолчал бы по моему поводу до поры. А так — получи, дурашка.

— Простите, председатель, — повернувшись к старейшему члену нашего собрания, спрашиваю, подпустив в голос изумления. — Кто этот человек? — и показываю пальцем на гневающегося.

— Э, — изумленно блеет съевший кучу врагов старый волк юриспруденции. Он, конечно, не поверил в мое незнание, но смысла вопроса не уловил.

— Насколько мне известно, — напрягаю глотку, чтоб слышали все, — после истечения срока полномочий наш замечательный губернатор срочно отбыл без соответствующего приказа в Европу, не забыв прихватить даже не принадлежащее ему имущество.

В зале заржали не только представители моей партии. Маркиз Энглси забрал на долгую память даже мебель, закупленную на деньги колонии в присутствие. Газеты не преминули об этом сообщить, вызвав практически у всех презрительные усмешки по поводу крохоборства родовитого аристократа. По традиции назначение осуществлялось на пять лет. Иногда этот пост занимали и на больший срок «по благоволению его величества». Наш Генри Уильям занимал его аж три периода и еще почти полгода ждал отзыва, пока не выдержал. Как сейчас представляется, отъезд был для него крупной ошибкой. Во Франции вероятность встречи с радостью маловероятна. Разве с желанием победившего народа облегчить твои карманы.

— На прощанье он назначил своим заместителем некоего господина де Лувуа. Есть такой закон? Нет!

— Да как вы смеете! — гневно кричал бывший адъютант губернатора, имевший глупость и наглость усесться на освободившееся тепленькое место. Фактически его игнорировали собственные чиновники.

— Отсюда два вывода: во-первых, губернатора у нас нет, и давно…

— Да я тебя! — орал человек без места, красный, как помидор, и дальше уж вовсе непечатно.

В зале оживленно разговаривали. Кое-кто смеялся. Ни для кого сообщение новостью не являлось, но желающих поднимать волну до меня не нашлось. Лучше знакомое зло, чем вовсе отсутствие губернатора.

— Требую прекратить, — грозно заявил председатель, — иначе буду вынужден вызвать маршала и вывести из зала неподобающе себя ведущего.

Он тоже не любил де Лувуа. Впрочем, того вообще мало кто терпел. Вынужденно кланялись, однако мало кому нравится бесцеремонное хамство и желание за твой счет набить мошну.

— Все ваше собрание мятежники, и я его распускаю!

— Чьей волей? — ласково спрашиваю. — Сэра Генри Уильямса?

Начальник без власти и силы опять принялся разоряться, и его под ручки повели из зала судейские. Он сопротивлялся и угрожал. Заодно выставили парочку адъютантов. Не мешает теперь смотреть внимательно на темных улицах, хотя у этого дальше вызова на дуэль мозги не работают. В тюрьму он меня уже не засунет. Поддержки среди людей, имеющих вес в колонии, ноль. Никто и не шевельнулся защитить якобы губернатора. Жаль, что я его не могу за решетку пока отправить. Ну это дело поправимое, если остальное пройдет гладко. Куча материалов с компроматом на него лично и бывшего начальника. Самый подходящий момент дать им ход.

— Во-вторых, — продолжил, дождавшись, пока дверь захлопнется снаружи. Там его примут на руки люди Гоша, не зря тот понятливо пошел следом. А то начнет рваться назад. — Нашему собранию необходимо задуматься не о событиях, о которых мы все равно узнаем с запозданием на много недель, а прежде всего о неотложных нуждах наших сограждан.

— Что вы имеете в виду? — крикнули из зала.

Ага. Фил Адамс, глава партии «За республиканское правление». Не очень понимаю, как идеи свободы, равенства и прочего у него в голове совмещаются с наличием добрых двух сотен рабов, которых отпускать на волю он не собирается. Точнее, объяснения о невозможности жить без хозяйской руки и доброго присмотра слышал, но меня от них корежит. Выяснять отношения не собираюсь, они у нас очень приличные, хотя кардинально расходимся по множеству направлений. Для него идеал земледелец, промышленность должна находиться где-то в другом месте. И все же явно не зря говорю: правильно среагировал.

— Мы живем не в Европе, — провозглашаю, — а в Америке. Для нас важнее всего происходящее здесь. Ни армия, ни флот в ближайшие, хочется ошибиться, однако, возможно, даже не месяцы, а годы не станут нам помогать. Как и решать наши сиюминутные сложности. Я прав?

Гул одобрения. Несмотря на многочисленные разногласия, все собравшиеся не могли не признать истинности данного утверждения.

— Нельзя мириться с положением, при котором жители одной части королевских владений становятся господами над жителями другой. Англия и Франция не первое столетие под властью одного короля, и это никогда не означало, что лондонский парламент может управлять жителями соседней страны.

Настороженный и недоумевающий вид у многих. Пока не перебили воплями, торопливо продолжаю:

— Для начала нам нужно задуматься о власти. Создать ответственное правительство, готовое заняться делом. Раз официального губернатора нет и неизвестно, кто его должен утвердить, не лучше ли избрать собственного, наделив соответствующими полномочиями?

А вот это определенно довело их до безумия. Все стоят, ругаются, руками машут — ну чистые обезьяны, привозимые в прошлом году цирком.

— А в качестве взаимной уступки, — вновь перекрывая гул, рычу, — я предлагаю нейтрального во всех отношениях, хорошо нам известного и назначенного нашим королем дез Эссара.

Какое-то время еще звучали голоса, но тишина опустилась достаточно быстро. Только переглядываются. Возможность самим назначить губернатора, естественно, всем пришлась по душе, а суперинтендант реально давно и хорошо всем знаком и полезен. Он врос в здешнее общество и проникся его нуждами и заботами. Потому предложение было поддержано одобрительными криками. Зато взгляд самого обсуждаемого пообещал мне лично много малоприятного. С ним ничего такого заранее не обсуждалось, хотя имя в беседах всплывало. Ни для кого не секрет, что, приняв должность, он становится для Парижа, кто бы там в будущем ни обосновался, крайне подозрительным типом. С другой стороны — это власть, и серьезная.

— Кроме того, любой законодательный акт, одобренный легислатурой колонии, должен вступать в силу через определенное количество дней при наличии большинства голосов «за». Обязателен к исполнению всеми, включая и губернатора, но он может наложить вето на закон и потребовать пересмотра. При повторном голосовании, мне представляется, надо набрать не менее двух третей поддержавших законопроект. В данный момент это всего лишь предложение, как понимаете. Разработкой в подробностях займется соответствующий комитет.

Безумные одобрительные крики из числа поддерживающих депутатов, середины, никуда не примкнувшей, и, что удивительно, к нам присоединился и пастор Паркенсон, а затем несколько его подпевал. Ну ему сам бог велел выступать против монархии и официальных властей, но теперь уж точно любое предложение пройдет. Большинство наберется легко. До сих пор все законы издавались от имени монарха. Для принятия от его имени губернатор одобрял или отклонял. Он редко вмешивался с правом вето, и еще реже местные выборные депутаты обращались с апелляцией в Париж, однако мое предложение — прямой слом старой традиции и выведение европейского короля за скобки.