Дорожная сказка - Добрикова Оксана Сергеевна - Страница 4

Не отправили. Но вечером, когда Семья расположилась на ночлег в очередном трактире, состоялся серьёзный разговор с порицаниями со стороны Папы–Волшебника, Мамы–Волшебницы и Мудрой Волшебницы. Аньетта, Деонисиус и Ксюнделла хранили дипломатичное молчание, помня о собственных потерях в различных путешествиях. Со стороны Фыр–фыра последовало клятвенное заверение, что он никогда–никогда больше не потеряется. Впрочем, на долгие воспитательные беседы ни у кого сил не было. Устали все, поэтому быстро поужинали и разошлись по своим светлицам. Фыр–фыр уже привычно устроился спать под рукой Ксюнделлы.

**

Утром нового дня Фыр–фыр проснулся с лёгким ощущением недовольства собой. Вчерашний прокол живо вспомнился маленькому ёжику, вызвав краску на щечках юного исследователя. Какое счастье, что Семья Добрых Волшебников так снисходительно отнеслась к его зуду любопытства! И Фыр–фыр очень твёрдо пообещал самому себе быть примерным ёжиком – он даже прошептал это обещание под одеялом, чтобы уж наверняка!

Тем временем Семья начала просыпался. Долгий переезд накануне не мог не сказаться на общем настроении, однако оптимизм ещё не иссяк.

– Сегодня едем из Варшавограда в Дюссельдорфбург, – огласил план на День Папа–Волшебник. Мама–Волшебница схватилась за свою Чародейскую книгу:

– Время в пути – десять часов, – воодушевила она Семью. – Запланировано два привала и кормление нашей колесницы.

– А колесница тоже ест? – изумился Фыр–фыр.

– И уверяю тебя, ни в чём себе не отказывает, – хмыкнул Папа–Волшебник.

– Интересно… – протянул Фыр–фыр.

– Абсолютно ничего интересного, – зевнула Аньетта.

– Кому как, – возразил ёжик. – Я ещё ни разу не видел процесс кормления колесницы.

– Увидишь ещё, – махнула Мама–Волшебница сочным зелёным яблоком, от которого намеревалась откусить кусочек.

– И буду очень внимателен, – заверил её Фыр–фыр. – Ведь мне нужно будет обо всем рассказать бабушке Ёжке, когда я вернусь.

– Кстати, вспомнила Мама–Волшебница. – Наш семейный Почтовый Голубь принес ответ от твоей семьи.

Фыр–фыр привычно покраснел.

– Конечно, они не в восторге от твоего поступка, – погрозила пальцем ёжику Мама–Волшебница, – но рады, что с тобой всё в порядке. И желают хорошо провести время. Раз уж так сложилось.

– Я бы на твоём месте привезла бы сувениры каждому, – задумчиво порекомендовала Мудрая Волшебница. – Это смягчит их сердца, когда ты встретишься с ними.

– Спасибо за совет, – серьёзно ответил ёжик.

И погрузился в составление мысленного списка родственников и вариантов сувениров каждому. В задумчивости он проследовал за Семьёй Добрых Волшебников, лишь чуть–чуть замешкавшись на пороге Трактира, заглядевшись на чудесный куст неведомого ему растения – такого, раскидистого, с жёлтыми цветочками, поэтому, когда, наконец, примчался к колеснице, то застал в самом разгаре немую сцену. Вся Семья внимательно разглядывала что–то, расположившееся в колеснице на месте, которое в путешествии занимала Ксюнделла. Фыр–фыр торопливо вскарабкался на высокую ступеньку колесницы и тоже заглянул на этот небольшой трон. На нём мирно спал медвежонок. Судя по юбочке – девочка–медвежонок. Судя по короне на голове – принцесса–медвежонок.

– Это ещё кто? – высказал наконец общую мысль Папа–Волшебник.

– И откуда оно взялось? – добавила претензий к вышесказанному Мама–Волшебница.

– Она спит? – присоединилась к вопросам Мудрая Волшебница.

– Кто её пустил сюда? – недоумевала Аньетта.

– Э? – сказал Деонисиус.

– А можно я оставлю её у себя? Можно? Она такая миленькая! – надрывалась (шёпотом) Ксюнделла.

– Нужно разобраться! – сказал Папа–Волшебник.

– Но мы уже отстаём от графика на семь минут, – Мама–Волшебница постучала пальцем по своей Чародейской Книге.

– Но не можем же мы её просто выбросить из машины! – возмутилась Маринелла.

– Мы её разбудим и спросим! – предложила Аньетта.

– А! – сказал Деонисиус.

– А можно я оставлю её у себя? Можно? Она такая миленькая! – продолжала шептать Ксюнделла.

– Так! Тихо! – сказал Папа–Волшебник. – Задерживаться мы не будем! Нам нужно до темноты миновать Сумрачный Лес и Заклятую Реку. Поэтому оставляем эту дамочку здесь. Как проснётся, выясним – кто такая и откуда взялась. По местам!

Послушное Семейство резво расселось по своим сидениям. Непрошеную гостью осторожно переложили на мягкую подушку между Маринеллой и Ксюнделлой (она даже не проснулась, только сочно всхрапнула), и колесница зажужжала мотором.

Проснулась незнакомка только к первому привалу, когда путешественники остановились, чтобы покормить колесницу, и бедный Фыр–фыр прямо–таки разрывался между желанием понаблюдать за процессом кормления экипажа и знакомством с новой попутчицей. Сжалившись над ним, Маринелла шёпотом подсказала:

– Колесницу мы ещё не раз кормить будем…

И ёжик обратил всё внимание на зевающую гостью. Та завершила процесс пробуждения и критически осмотрела присутствующих. Пауза затягивалась. Взрослые Волшебники выжидательно наблюдали за принцессой–медвежонком, дети–Волшебники также ждали первых слов прибывшей. Закончив осмотр, гостья всхлипнула:

– Вы ведь Семья Добрых Волшебников?

– Не сомневайся, – ответила Ксюнделла.

– Значит, я правильно попала! – прорыдала принцесса–медвежонок.

– Ты хотела попасть к нам? – удивилась Аньетта.

– Я хотела попасть к добрым волшебникам, – пояснила гостья, шмыгнув носом.

– Зачем? – спросил Деонисиус.

– Меня заколдовала злая колдунья, – ответила принцесса–медвежонок. – А мне сказали, что против колдуньи могут выступить добрые волшебники.

– Колдунья? – насторожилась Маринелла. – Что за колдунья?

– Заколдовала? – добавила Мама–Волшебница, которая в отсутствие Папы–Волшебника (он как раз кормил колесницу) осталась за главную.

– Разумеется, заколдовала! Я же принцесса. Между прочим, прекрасная! – с некоторой претензией в голосе сказала гостья.

– Для медведя ты тоже вполне себе ничего, – со знанием дела вставил фразу Фыр–фыр.

– Я произвожу фурор своей внешностью в любом обличии, – не могла не согласиться Принцесса. – Но всё–таки в виде человека мне было бы комфортнее.

– Так каким образом ты, Прекрасная Принцесса, очутилась в нашей колеснице? – вернулась к главной теме Мама–Волшебница.

– Колдунья, превратив в меня в это – пусть и симпатичное, но всё же животное, наложила на меня заклятие. А снять его могут только волшебники. Вот и отправила меня к вам.

– Хм, – скептически подняла брови Мама–Волшебница. – Наложила заклятие и сразу же отправила к тем, кто может его снять? Непонятная тактика.

– И неправильная! – вмешалась Аньетта, стремясь блеснуть полученными в Школе Волшебников знаниями. – Колдуньи не могут так поступать, это противоречит их природе.

– А тебя точно колдунья обратила? – спросила Маринелла – Может быть, ты съела чего?

– Нет! – упорствовала Принцесса – Колдунья! Она пришла в мой прекрасный сад, выхватила волшебную палочку и превратила меня в медведя.

– Без всякого повода?! – удивилась Маринелла.

– Без! – слишком уж уверенно ответила Принцесса.

– Ну хорошо, – сделала вид, что согласилась с ней Мама–Волшебница. – Но как мы тебя расколдуем?

– А разве вы не можете просто снять с меня заклятие? – удивилась Принцесса.

– Нет, конечно. Не зная истоков, не зная причин… – задумчиво проговорила Мама–Волшебница. И отправилась оплачивать корм колесницы, в то время как Папа–Волшебник вернулся на своё место.

– Так что с ней решили делать? – спросил он, ткнув пальцем в Принцессу.

– Но–но! Я бы попросила! – возмутилась та. – Невежливо тыкать пальцем в королевскую особу.

– Эта особа залезла в мою колесницу. Без спросу. Могу ее вообще сдать местным властям. Во избежание, – хмуро заметил Папа–Волшебник.