Фактор Z (сборник) (СИ) - Тихомиров Максим - Страница 65

— Не стоит беспокоиться, сэр! Когда на вас нападут, не успеете моргнуть глазом, как он превратится в супермена!

— Не то, чтобы я беспокоюсь…

На самом деле я бесился.

Но то, что произошло дальше, заставило меня постигнуть дзен — перед глазами развернулась сцена, выдранная прямиком из моей последней (и единственной) книги. Впрочем, с тем же успехом она могла быть списана с десятка фильмов о зомби:

Мой мёртвый друг разрычался и начал колотить лбом стекло, прорываясь к шофёру. Его лицо изменилось до неузнаваемости.

— Это вы не беспокойтесь! — комментировал провожатый. — Покойник рычит на всё, что к вам подходит ближе, чем он сам. Программа такая. Если надоест… ну или с девушкой захотите встретиться — позвоните в агентство, и мы отключим…

От следующего удара стекло не выдержало и дало трещину, шофёр догадался, что рычаниями дело не ограничится. Он покинул салон с феноменальной скоростью и скрылся из виду за ближайшем домом. Его я больше не видел, а вот покойника, моментально присмиревшего — наоборот: имел честь лицезреть ещё трое суток, согласно договору.

— …Отключим на сколько пожелаете, — продолжал инструктор. — Но, само собой, если что с вами произойдет в эти часы — агентство ответственности не несёт.

Умрун выкурил из машины водителя и довольно неуклюже, но настырно влез на сидение рядом со мной. От ужаса я едва сообразил, что без автопилота мы никуда не доедем.

— Привыкайте! — пожелал инструктор на прощанье. — Приятных выходных.

Ещё пятнадцать минут назад он обещал мне, что впечатлений от услуг их конторы хватит на вторую книгу с лихвой. И обещание уже начало сбываться. На самом деле я приврал. Мне нужен был не столько материал для продолжения «Ромитаж», сколько действительно недорогая отпугивающая охрана. Но пока больше всех напугался я сам.

По правде, меня предупреждали, что вокруг имени Энди Леймана стоит небольшая шумиха. Но предупреждение имело малое сходство с тем, что творилось на самом деле. Если бы я не додумался приехать тайно, то квартировался бы сейчас по всему городу в виде многочисленных кровавых трофеев. Хотел бы похвастаться и сказать, что эти люди не знают меры в любви своей. Могут, например, порвать в азарте любимого автора, но нет. Я опасался реальных разборок «по понятиям» и «за идею».

Всё просто: после скандальной «Ромитаж», что вышла не далее, как в прошлом году, а посему ещё свежа в памяти, у меня появились не столько почитатели, сколько ярко выраженные хейтеры. Они же недруги. Они же ненавистники. Из тех, кто верно понял посыл книги, но напрочь отказался принимать мою точку зрения. На беду проблема, поднятая в «Ромитаж», оказалась злободневной. А пара намёков на реальные события, что так долго обсасывали новостные программы да блоггеры, обеспечила скромной фантазии «эффект присутствия».

Так что к родственникам ехать я реально боялся.

Авто с шофёром выделили братья. Из личного состава водителей. От зомби их бизнесу ни тепло и ни холодно — люди по-прежнему разъезжают в такси. Потому совершенно понятно, что «Ромитаж» ни младшенький, ни старшенький не читали. Но оба мной страшно гордились.

Шофёр, на беду, не обучался восточным единоборствам и даже не имел суперспособностей, а машина не была бронированной. Так что туристическая поездка на малую родину грозила оказаться последней. Я-то в своей деревне сидел тихо-смирно, строчил и в ус не дул, что некоторые граждане точат на меня ножи и зубы. Условно, конечно. Но грязных историй не хотелось. Хотелось, чтобы меня не узнавали и вообще держались как можно дальше. И дёрнул же какой-то чёрт послушать Лидию…

— «Это безопасно! — передразнил я её. — Изучишь предмет, о котором пишешь! Познакомишься с персональным классовым врагом!».

В ресторан мы ехали, как и полагается, в мёртвом молчании. Я успел подумать обо всём на свете… из того, о чём вообще никогда не хотел думать. И как-то дошёл до мысли, что если мне сейчас вздумается потерять моего мёртвого телохранителя, то я его, почитай, и не распознаю среди других. И не то, чтобы умруны ходили по улицам пачками…

Просто как-то вышло — я его не разглядел. Сначала было противно, потом боязно, а потом — и противно, и боязно.

А сколько ему лет? Почему мертв? Даже имени спросить не удосужился! А ведь у трупа на форме висел бейджик… Белый, опрятный. Вот только оборачиваться в сторону «некрополиса» не хотелось.

Дабы не пытать себя видом зомби при максимальном приближении, я осторожно запустил руку в карман и вынул дубликат квитанции. По бумагам значилось, что телу двадцать один год, мёртв — полгода. Интересно, это всё вместе, или посмертные года отдельно считают?

— Как-то это неправильно, когда такие молодые гибнут, — сказал я.

Покойник спорить не стал.

За охранником числился двузначный номер и кличка — Флёр. Да. Именно. Покойника звали Флёр, и несло от этого цветочка хлоркой. Даже не хотелось думать почему. Да и сейчас не хочется.

Флёр, ну надо же. Додумались. Лучше бы его Гербарием назвали. Уместнее как-то.

Моя коллега и бывший соавтор Лидия Рени, узнав, что я в поезде, еду домой, закатила истерику в письмах и пару раз позвонила. Первый её звонок я не воспринял серьёзно — Лидия склонна драматизировать любое событие и любую догадку, особенно собственную. А во время второго разговора пообещал, что обязательно найду способ избегать лишнего внимания. Лидия настояла на охранной организации с многозначительным названием «Покой и спокойствие». Ох и затейница!

Короче говоря, так автор полубестселлера встретился с антигероем. Антигерой держался столь безучастно, что обида брала — ни один достойный протагонист не стал бы возиться всю книгу с подобным врагом.

По заверениям инструктора, зомби-охранник запрограммирован отгонять всех, кто приближается к носителю чипа «распознавание-05». Что делали чипы с прочими номерами — я спросить не догадался. Да и догадаешься тут, когда на тебя в упор пялятся два белесых глаза. Как бы там ни было, шофера пришлось менять на автопилот. А обед с родственниками проходил в напряжённой обстановке. Стол выбрали самый длинный. Мы с зомби сидели за одним концом, братишки и маман за другим. Что и говорить — аппетита не наблюдалось ни там, ни там.

— А что, — спросила маман, единственная, кто прочитал «Ромитаж». — Решил пересмотреть взгляды на зомби?

— Да вот. Проснулся как-то и думаю — надо в жизни что-то менять!

Потом меня с охраной не пустили в клуб. Потом — в музей.

Помню, когда только появились первые таблички «С зомби вход воспрещен!», я сильно иронизировал, клялся, что напишу книгу на эту тему, и даже не заметил, как написал. В общем, мои отношения с зомби сложились сами, не прибегая к участию самих зомби. Больше всего меня веселило то, что табличек с запретом на мертвечину с каждой ночью становилось больше, а вот ходячих умрунов на улице как не было, так и нет по сей день. Только я вот мыкаюсь по дворам, да ещё пара человек в компании бледных друзей. Прошло три года с того светлого мига, как меня посетила задумка «Ромитажа», а восставших «слуг народа» не наблюдается. Кажется, даже в крупных столицах они оставались достопримечательностью.

Моя достопримечательность меня дичайше бесила. Мало того, что Флёр своим видом напоминал обо всех критических отзывах на любимый-единственный роман, так ещё и тормозил несказанно.

Нет, я не провоцировал людей «Ромитажью»! Но так соблазнительно было написать кошмар наяву, где загадочное событие реальности оборачивается кровавым месивом! Зомби — вот они! Реальность, как раньше реальностью стали компьютеры! Но легенда о восстании машин вышла когда-то неожиданным предположением, который подхватили с одобрением и малой долей страха. А в сотый раз переигранный сценарий зомби-апокалипсиса сыграл с автором злую шутку. Потому что одно дело — абстрактные мертвецы без роду и племени, человекоподобные твари, которых можно (и даже нужно) убивать в любых количествах, и совсем другое — чья-то недоусопшая родня.