Бог Солнца в поисках... суррогатной матери (ЛП) - Памфилофф Мими Джин - Страница 19

Он быстро набрал номер Пенелопы. На его удивление, она ответила на второй звонок, но вместо того, чтобы раскрыть свое местоположение, она проигнорировала его предупреждения, разглагольствовала о какой-то чертовой штуке и затем повесила трубку.

Боги, ну что за упрямая женщина!

Он собирался уходить, когда Гай появился перед ним с хмурым взглядом и в шелковых красных боксерах с белыми сердечками.　

— Ни слова, Кинич. Их подарила Эмма, — сказал он. — Начинай говорить. У тебя две минуты! Две! Но не потому что, мне насрать на тебя, а потому что Эмма обещала сделать все эти вещи своим язычком, если я буду хорошо себя вести.

Языком? Так же как делала Пенелопа в его сне?

Он вдруг почувствовал, как жар растекается под его толстой белой водолазкой и шерстяными брюками.　

— Мне нужно идти. Что-то придумать.　

Кинич развернулся, чтобы уйти, но ему перегородил путь Гай.

— Эмма была очень конкретна, — сказал Гай. — Я должен выслушать тебя в течение двух минут, почему ты здесь или никакого языка не будет. Так что, даже не думай выйти через эту чертову дверь, пока не выговоришь свои сто двадцать секунд.

От мысли о том, что Пенелопа одна где-то носится по городу, Кинич зарычал.

— Я здесь, потому что вчера столкнулся в городе с Мааскаб.

В глазах Гая сверкнула ярость.　

— Здесь? В Нью-Йорке? И ты целый день ждал, чтобы поделиться этой информацией со мной?

— Я убил его. И сказал бы тебе раньше, но у меня были куда более важные дела, — объяснил Кинич.

— Должно быть чертовски важные. Так что, черт возьми, стряслось?

— Мааскаб атаковал мою… женщину, — сказал Кинич. — Я надеялся, что ты поможешь мне понять почему.

— Кто эта женщина?

Кинич не желал раскрывать подробности, но рано или поздно Гай узнал бы правду, у Симил был самый болтливый рот во Вселенной.　

— Она человек, с которым я переспал. Я так думаю.

Гай расхохотался.

— Ты! У тебя есть девушка?

Кинич почувствовал, как его лицо стало ярко-красным, а от гнева пламя вспыхнуло под его кожей.　

— Нет. Это дело рук Симил. Она опоила нас, в надежде, что я оплодотворю женщину, а затем пересмотрю вынесение вопроса «о продолжении рода с людьми» на голосование. Но ее план не удался — если бы мы переспали. Пенелопа сняла нефритовое ожерелье, поэтому ничего не вышло.　

Боги могли вступать в интимную связь с людьми, когда на тех одето нефритовое ожерелье. И если зачатие и произошло, то ребенок выживет, если мама будет носить и дальше ожерелье. В противном случае, свет бога был слишком мощным для человеческого организма.

Все еще улыбаясь, Гай подозрительно посмотрел на брата.　

— И ты здесь потому что?

— Если Мааскаб хотят заполучить Пенелопу, на это должна быть причина.

— Думаешь, она как Эмма?

— Возможно. Но я не чувствую наш свет внутри нее. Именно, поэтому я хочу выяснить, почему Мааскаб охотится за ней. Если нападение было случайным, тогда я приму иные меры для ее защиты. Никколо сказал, у тебя есть шпион.

От гнева у Гая расширились глаза.

— Черт возьми, Солнце, — резко прошептал он. — Закрой рот, Эмма может услышать. — Он посмотрел через плечо в коридор, ведущий в его спальню.

Кинич вздернул бровь.

— У тебя есть секреты от Эммы? От нас?

— Да. Мы не можем рисковать, чтобы Мааскаб заполучил эту информацию. Чем меньше людей знают, тем лучше.

В Киниче проснулось подозрение.　

— Но зачем скрывать это он братьев?

Гай подошел ближе.　

— После того что случилось с Томмазо, мы не можем быть настолько наивными и среди нас скорее всего еще есть предатели.

— Несомненно, богам можно доверять… — Кинич подумал о Симил и нескольких его братьев — придурках без всякого чувства здравого смысла.

Затем был Чаам, их другой брат, который предал их. Кто сказал, что бог не может пасть.　

— Неважно. Верно подмечено. Иметь шпиона среди Мааскаб очень полезно. Итак, когда ты сможешь связаться с ним?

Гай почесал подбородок.　

— В этом-то и вопрос. От него не было известий вот уже несколько недель. В джунглях у него спрятан телефон, который заряжается от солнечной батареи. Когда он последний раз звонил, то сказал, что Мааскаб готовились к большому делу. Теперь телефон выключен, и спутник не может отследить сигнал.

— Возможно ли, что Томмазо раскрыл твоего шпиона? — Томмазо бывший учбен и еще один гнусный предатель, который как предполагалась, бежал с бабушкой Эммы и присоединился к Мааскаб. И поскольку Томмазо был учбеном на протяжении многих лет, он знал почти каждого, кто служил богам.

Гай покачал головой.

— Нет. Не стоит беспокоиться. Я тщательно выбирал.

Телефон Кинича зазвонил. Он вытащил его из кармана. На дисплее высветилось имя «Симил».

— Сука! — ответил он. — Я собираюсь выпотрошить тебя, набить плотоядными жуками, приковать к большому валуну и бросить в жерло вулкана!

— Ха! Была там. Сделала это! Набила татуху. На заднице. — Симил хмыкнула на другом конце телефона. — И я знаю, почему ты злишься, но идея с карликами не моя. Также как и взбитые сливки. Хотя, видео на YouTube есть! Ты можешь только в это поверить! Один миллион просмотров! Детка, ты суперзвезда!

— О чем, мать твою, ты говоришь? — В очередной раз он хотел иметь дар перемещаться, чтобы появиться около нее и вырвать горло.

— Ну, ты знаешь… — уточнила Симил — видео той ночи, которое мы сняли, когда ты был с Пенелопой? Я опоила тебя. Там были карлики? Ой, не обращай внимания. Так, что твой человек-стринги нервничает?

— Для протокола — я боец. И ты, Симил, прекрасно это знаешь! На этот раз ты пересекла черту!

— Согласно видео и одному миллиону людей, я бы сказала, ты прекрасно провел время. Лично, я понятия не имела, что ты такой гибкий. Мы должны предлагать тебя на вечеринках.

— Я собираюсь убить тебя! Убить. Убить. Убить тебя! — Он почувствовал, как пламя поднимается на поверхность его кожи. К сожалению, хотя и исцелялся Кинич быстро, жар был невыносимо мучительным, когда он давал волю силе.

Симил захихикала.

— Нет, если ты хочешь, чтобы я доставила в целости и сохранности твоего любимого человеческого питомца.

— Что? Ты шутишь, — огрызнулся он.

— Шутка? Ты имеешь в виду, как насмешка, остроумный анекдот, меткое слово, дурачество, розыгрыши или баловство?

Он выдохнул клубок дыма.　

— Да.

— Тогда… нет. Не мой стиль. По крайней мере, не по вторникам. Все это знают.

— Сегодня. Среда, — прорычал он.

— Серьезно? А год какой?

— Симил! Завязывай нести чушь! — проревел Кинич.

— Никогда! Чушь — мое второе имя! Кроме вторника. Тогда это Бьяяяянка.

— Я вешаю трубку. И затем, потрачу каждый час бодрствования на охоту за твоей костлявой задницей.

— Охотясь на меня? Возможно, тебе стоит сфокусироваться на матери ребёнка, дамский угодник; я только что видела Пенелопу, резвящуюся на улице и совершенно одну. Весьма глупо, учитывая, что она включена в меню Скаби на десерт.

— Я тебе не верю, — сказал он.

— Ладно. Я не просто видела, как Пенелопа выходила из ее квартиры, таща за собой две огромные сумки. И я не слежу за ней в моем Богомобиле.

На заднем фоне сигналили машины.

— Удержи эту мысль, Солнце.

Звучало так, словно Симил уронила телефон. Затем послышались крики.　

— Закрой пасть и вали домой!　

Тишина.

— Что? Ты показал мне средний палец? Я оторву его от твоей маленькой ручонки и засуну туда, где не светит солнце! — Еще больше криков послышалось на заднем фоне. — О, да? Ты только попробуй, маленький засранец! — рявкнула на кого-то Симил.

— Черт подери, Симил! — закричал Кинич в трубку.

Он услышал ворчание Симил, визг шин, а затем лязг и помехи, пока Симил поднимала телефон.

— Гребаные бойскауты, — прошипела она. — Дай им немного омелы и Рождественских песен, и они думают, что в их руках весь чертов праздник! — Молчание. — Ладно, я хорошая богиня. Я добрая богиня… о какого черта. Я не такая. Итак! Где мы остановились, Кин!