Буря (ЛП) - Дьюал Эшли - Страница 12

— Не знаю, как ты, Аргон, прогремел низким голосом Эстоф, но я всегда буду об этом переживать. Поэтому, будь добр, сообщай мне, когда солдаты Вигмана засаживают тебе в туловище стрелу и едва не лишают жизни. Тебе, может быть, все равно. Но мне нет. Ты уяснил это? Юноша лениво кивнул, и мужчина взъерошил его волосы. Вот и отлично. Болван, чертов. Хочешь, чтобы я поседел, как твой длинноволосый друг?

Мужчина сошел с места, и Аргон двинулся за ним. Эстоф был главой клана утренней Зари, его клан был самым большим в Дамнуме, и обычно люди именно к нему обращались за помощью, если им некуда было идти. У мужчины были короткие волосы, широкий лоб и скулы. Когда-то давно он наткнулся в долине на дикого волка, и тот оставил на его щеке три глубоких царапины, которые теперь превратились в блеклые шрамы.

— Кстати насчет Хуракана.

— Собираешься поговорить со мной о Л аохесане? Эстоф выгнул дугой левую бровь и хмыкнул. Слышал я былины твоего старика. О н ошибается.

— А если нет?

Эстоф поставил на пояс руки. Выглядел он измотанным, но все равно спину держал ровно и шел уверенно. Он любил мать Аргона так, как не любил ни одну женщину. Когда она умерла, он перестал верить в силу Духов, предков. Боги забрали ее совсем молодой, и в этом не было справедливости. Так с какой стати он должен был служить таким Богам?

Эстоф перестал верить и уже на следующий день потерял силу стихий. Он перестал контролировать воздух и твердо решил, что смысл его жизни сосредоточен лишь в одном существе в его сыне. И с тех пор ничто больше не имело значения. Ни боги, ни вера.

— Ты действительно надумал улететь? Мужчина сердито нахмурился. Сейчас?

— Природа восстала.

— Да, она иногда так делает.

— Отец…

— Не лучшее время ты выбрал для очередного путешествия. Ты нужен здесь, Аргон, в Дамнуме. Сколько можно напрашиваться на неприятности?

— Хуракан сказал, Алман Барлотомей убил родного брата.

— А вот это мне не нравится. Эстоф задумчиво потер пальцами подбородок и сипло откашлялся. Мужчина остановился перед телегой, заваленной мусором, и облокотился об нее рукой. Вряд ли Станхенг не отреагирует на потерю своего хранителя.

— Вольфман больной мальчишка, не смеши меня.

— Не нужно недооценивать своего врага. Он болеет, но он все-таки сын Вигмана. Ему вряд ли понравилось, что отца зарезал родной дядя.

— Ты, правда, считаешь, что Станхенг восстанет?

Немного погодя, Эстоф ответил:

— Да. И нам нужно будет принять сторону.

— Летающие люди никому не подчиняются, твердым голосом отрезал Аргон, и отец посмотрел на него пронзительным взглядом.

— Как я тебя учил? Ветер нельзя поймать, его нельзя приручить.

— Тогда каким образом мы примем чью-то сторону?

— Нам понадобятся союзники, а не повелители, Аргон. Это разные вещи.

— То есть ты хочешь подружиться с Алманом? Аргон почувствовал горечь на языке и с недовольством фыркнул. Этот гордец ни во что нас не ставит. Мы мясо, которое он захочет использовать, и только.

— Да пусть катится в Тартар, если он так думает. Меня беспокоит только наш клан, и действовать я буду в его интересах. Пока рано судить, но, возможно, ситуация изменится, и нам не придется воровать у соперника, а мы будем одалживать у союзника.

Молодой предводитель многозначительно посмотрел на отца и спросил:

— Ты хоть сам в это веришь?

— Уж побольше, чем в голоса, которые сказали Хуракану отправить тебя в Эридан.

— Ты всегда говорил, что риск для безмозглых идиотов.

— Да, и я имел в виду тебя.

— Разве мы не рискуем, закрыв глаза на видения Хуракана? Продолжил юноша, не обращая внимания на ехидство отца. Я не верю в Лаохесана. Но старик верит.

— Ты всегда доверял ему, будто он пророк Калахара.

— Огонь вел себя иначе.

— Огонь это просто огонь.

— А ветер, возмутился юноша, это просто ветер. Но я могу контролировать его. Он щелкнул пальцами, и над головой Эстофа закружился вихрь, трава прижалась к земле. Магия существует, а дурак-Алман в нее не верит. Не будем ли мы такими же дураками, не поверив в Лаохесана?

Эстоф пристально посмотрел на сына. Аргон уже давно не был тем мальчишкой, у которого не находилось ответов на вопросы. Он спорил с отцом. Они часто ругались, но они всегда говорили друг другу правду. Эстоф знал, что его сын очень любит Дамнум, и еще он знал, что это место напоминает ему о том, о чем он хотел бы забыть. Так как ему стоило поступить: остановить Аргона или позволить ему самому принимать решения?

— Ты можешь пострадать. Наконец, отрезал мужчина. Одного я тебя не отпущу.

— Возьму с собой Нубу и Ксеона.

— А они об этом знают?

— Ставлю пятьдесят толий, что Нуба врежет мне между ног, а Ксеон перестанет со мной разговаривать. Но они все равно пойдут. Я бы пошел с ними.

— И как вы доберетесь до Рифтовых Болот? Эстоф скептически прищурился и, как следует, откашлялся от пыли. Эридан на другом конце Калахара.

— Долетим.

— Ксеон не летающий человек.

— Сядет со мной или Нубой.

— Что насчет Змеиных Жриц? Ты ведь помнишь, что о них говорят в Эридане? Они сами туда не ходят, Аргон. Даже речные люди избегают Черной Топи.

— Да брось, отец. Я и не с таким справлялся. Меня только одно волнует.

— Что именно? Аргон нахмурился, и Эстоф исподлобья взглянул на сына, подойдя к нему ближе. Я, конечно, не такой старый, чтобы давать советы, но все же.

— Твоим словам я доверяю больше, чем словам Хуракана, уж поверь мне.

— Тогда в чем дело?

— Может быть, я не хочу оставлять тебя одного. Как будто мне нравится эта история с Алманом и ураганом. Происходит нечто опасное, и я чувствую, что это только начало.

Эстоф неожиданно вспомнил свою жену. Прекрасную, храбрую женщину, которая смотрела на него такими же яркими, зелеными глазами. Аргон был похож на нее. Они не могли побороть лишь одного зверя свое собственное отражение.

— Если считаешь, что ты должен идти иди, мужчина уверенно кивнул. А за меня переживать не надо, я был главой клана утренней Зари еще до появления твоих молочных зубов и этих веснушек, так что, поступай, как считаешь нужным.

Аргон криво улыбнулся. В нем боролись разные чувства, он не хотел оставлять отца, потому что предчувствовал в беду. Но в то же время ему хотелось сорваться с места и как можно скорее пуститься в путь, чтобы заполонить сердце жизнью, чувствами, смыслом.

Юноша посмотрел на своего отца и с надеждой спросил:

— Ты проведешь нас на рассвете?

— Конечно, болван, с чувством ответил Эстоф и притянул сына к себе. Иди сюда. Они столкнулись лбами и прикрыли глаза. Я от тебя никуда не денусь, Аргон.

— Я узнаю, грозит ли нам опасность, и сразу же вернусь домой.

— Я буду ждать тебя на утесе. И на этот раз, будь добр, прилети вовремя.

ВОЛЬФМАН

Милена Барлотомей держала под руку своего сына. Их волосы блестели в утреннем свете, переливаясь золотом. Они поднимались по мраморным ступеням Станхенга. Воины провожали их взглядами, стоя на площади перед величественным каменным замком, и ни единого звука не сорвалось с их губ. Каменные сердца молчали. Город молчал.

В воздухе висела звенящая тишина.

После похоронной процессии Вольфман Барлотомей попросил мать провести его в тронный зал. Вигман не был королем, но жители Станхенга уважали его, люди до сих пор не могли прийти в себя после его внезапной смерти. После убийства и предательства. Кто бы мог подумать, что Алман лишит жизни родного брата? Милена пыталась представить, о чем он размышлял, когда вонзил клинок в сердце ее мужа, и у нее не получалось.

У главных ворот к Вольфману и Милене присоединились Эрл Догмар правая рука Вигмана Барлотомея, командующий его войска, и Хьюго Кнут главный визирь.

У Эрла Догмара на плечах сверкали вычищенные до блеска доспехи. Седина сильно просвечивалась сквозь каштановые волосы. Мужчиной он был со скверным характером. Но Вигман считал, что он никогда не вонзит ему нож в спину.