Лекс Раут. Императорский ловец (СИ) - Суржевская Марина "Эфф Ир" - Страница 15

— Он верный.

Я покосился на бывшего наставника. Человеческого в нем почти не осталось, кажется, он окончательно переродился. Слишком долгое и непрерывное нахождение рядом с темным артефактом смертельно опасно, а мой бывший учитель недостаточно силен, чтобы сопротивляться. Но к демонам Кархана, я пришел не для того, чтобы размышлять о его судьбе.

— У меня к тебе вопросы, — я тоже сел на камень.

— Я тебя слушаю, повелитель.

После того, как я отпустил Ланту, прятать ее не приходилось, теперь она могла принимать любую форму или просто исчезать до той поры, пока я ее не позову своей волей и кровью. Совершать призыв в Бастионе я не рискнул, слишком много магистров, могут заподозрить неладное. А мне не хотелось раскрывать свой козырь. Зато теперь представилась возможность.

— Во-первых, как мне избавиться от этого, — я расстегнул куртку и показал на медальон ловцов. — Ты можешь его снять?

— Увы, — она покачала головой. — Ты уже и сам понял, что это ошейник, мой повелитель, но в нем магия Бастиона. Снимет лишь тот, кто надел.

— Вот паскудство, — выругался я. — А так надеялся. Совсем никакого шанса?

Ланта развела руками.

— Я мало знаю о Светлой магии, мой властелин, мне она чужда.

— Ладно, проехали, без тебя разберусь, — огрызнулся я. — Тогда что ты знаешь об этих тварях? — я как смог живописал ей прозрачно-серых монстров, которых видел днем.

Лантаарея задумалась. Поперечная морщинка пересекла ее лоб, когда она нахмурилась.

— Ну же, — поторопил я молчащую девушку. — Ау, детка, не спи! Это у тебя впереди вечность, а я состарюсь, пока ты вспомнишь!

— Я ищу совпадения, — задумчиво протянула она. — Но…

— Но?

— Но ближе всего твое описание к марашерам. Правда, их не существует.

— Да ладно? — приподнял я бровь. — Эти несуществующие зверушки сегодня утром чуть не откусили от меня пару кусков. Для воображаемых у них весьма материальные и дурно пахнущие клыки!

— Марашеров описывал древний летописец в манускрипте сотворения, — так же хмуро отозвалась Ланта.

— Так, — я потер озябшие ладони. — А теперь еще раз и по-человечески. Без своих книжных заумностей.

— Глупый Лекс, — неожиданно закудахтал Кархан.

— Убери свою живность, не то я его убью. Что за летопись сотворения? Какой-нибудь древний и жутко запутанный трактат для светлых умников?

— Там описаны круги сотворения, — Ланта пожала плечами, словно говорила о всеобще известном факте. — Разве ты этого не знаешь?

— Круги сотворения?

Я задумался, пытался выудить из памяти жалкие крохи воспоминаний. Тухлый орк, и почему я так плохо учился?

— Кажется, это что-то из культа древних богов? — напрягся я. Ну да, точно. Древние боги, которых чтили до Богини Равновесия. Их храмы до сих пор остались в империи, как и жалкие горстки их приспешников. Помнится, в одном из таких храмов мы оказались, когда меня вытащили из застенок Лаора. И там же я провел ночь с Одри, будь она неладна…

Да что со мной? Сколько можно ее вспоминать?

Это все от слишком длительного воздержания, отсутствие нормального секса плохо сказывается на моих мозгах.

Вернусь и отымею сразу двух подавальщиц. Или трех.

— Мой господин, кажется, немного отвлекся? — насмешливо протянула Ланта.

— Я велел тебе не копаться в моей голове? — разозлился я.

— Даже и не собиралась, мой властитель. Просто когда ты думаешь о… сношении, у тебя глаза темнеют. И на лице появляется такое выражение, м-м-м, как бы это сказать…

— Хватит! — оборвал я. — Так что там с древними богами?

— Тысячи лет назад они пришли в наш мир и сотворили человека.

— Ну, это понятно, — махнул я рукой. — Лавры сотворения все боги приписывают себе, хотя никто не может этого доказать. Пока ничего нового.

— Древних богов было двое, хотя они были едины, — Ланта откинула с плеча темную прядь. — Их культ запретили еще и потому, что по преданию боги пришли из Огненного Мира. Жрецы Богини Равновесия считают, что это была Изнанка.

— Они были демонами?

— Богами, — пожала плечами Ланта. — В трактатах они названы так. Домыслы могут быть любыми.

Я махнул рукой.

— Ладно, дальше.

— В ту пору наш мир как раз переживал Эпоху Драконов. И по преданию это было ужасное время крови и огня.

— Ну, понятно, и боги решили наш мир улучшить. Очень благородно с их стороны.

— Двуединый бог создал семь кругов сотворения и вдохнул жизнь в первого человека.

— Так, — я подпер кулаком подбородок. — А причем здесь эти ужасные твари, что вылезают из могил?

— Марашеры — это стражи Огненного Мира, они пришли вместе с богами. Древние верили, что ничего нельзя получить, не отдав что-то взамен. Из этой истины впоследствии вырос культ Богини Равновесия.

— И что у нас значится первыми кругами? — я все больше запутывался. И замерзал.

— На первом нужно этот круг начертить и принести первую жертву.

— Отличное начало, — одобрил я. — Что дальше?

— Дальше — второй круг и две жертвы.

— Ух ты, эти ребята мне уже нравятся, — хмыкнул я, жалея, что не захватил с собой хелль. Разбираться с этими древностями на трезвую голову — просто мучение, а я успел окончательно протрезветь, пока добрался до кладбища. — Продолжай. И постарайся изъясняться понятнее.

— Я лишь пытаюсь поведать так, как известно мне! — сверкнула она глазами. — Не забывай, что в меня вложили древние знания, но это знания людей, а не богов. Я не могу рассказать больше, чем знали они. Летопись сотворения очень древняя, она написана на исчезнувшем языке.

— Да, а еще древние очень любили загадки и иносказания, — хмыкнул я. — Нет бы написать нормально, так надо тумана нагнать такого, чтобы Грохх переломал все ноги! — Ладно. — Я поднялся и повертел головой, разминая затекшую шею. — Так что там с сотворением?

Ланта повела плечами. Отчего полоски голубой ткани разошлись еще больше. Я сглотнул. Вот и как тут думать об этих проклятых серых тварях?

— Пока я понял, что двое богов объединились, чтобы тешить свое самолюбие и приносить жертвы. Ну, понятно, надо же как-то развлекаться. Что там с кругами? Надеюсь, оргии будут? А то я совсем затоскую.

— День за днем боги создавали новый круг, и мир менялся. К сожалению, как я уже говорила, на каждом требовалась новая жертва, или жертвы, потому ничего нельзя получить даром, всегда приходится что-то отдавать.

— Скукотища, — я зевнул, — но продолжай. Дай угадаю, на седьмом круге боги погубили всех драконов и создали новый мир?

— Вы совершенно правы, мой повелитель. — Губы Ланты тронула улыбка. Эх, хороша демоница. Жаль, жаль.

— Ну, понятно, куда ж без этого, — хмыкнул я. Глаза начали слипаться, плюнуть, что ли, на эту древнюю чушь? Ладно, дослушаю.

— И когда был открыт седьмой круг, боги создали венец сотворения, спектр из семи лучей. Венец позволяет создать новую жизнь или вернуть утраченную.

— Погоди- ка, — я встрепенулся. — Что они увидели?

— Венец Сотворения. Спектр.

— Та-а-ак…, — протянул я. Сон слетел, как и не было. Воспоминания нахлынули мутным потоком нечистот, от которых пахло дурно и хотелось отмыться. Но, увы, это вряд ли получится. И вновь я возвращаюсь в день своей смерти под ножом Шинкара. Он тогда тоже обронил это слово. Спектр. Сказал, что я лишь одна из ступеней на пути к нему. И если начать рассматривать все с такой точки зрения, то…. — Та-а-ак, — снова протянул я, нахмурившись.

Вскочил и принялся мерить шагами дорожку между могилками. Огонь трещал на пальцах, и я в сердцах кинул файер, поджег куст. Ланта осталась безучастной, зато Кархан завизжал и спрятался. Но мне уже было не до него. И даже прелести Лантаареи перестали меня отвлекать. Если предположить, что Шинкар говорил о том самом Спектре? Он считал меня уже трупом, от того и был откровенен. Но тогда получается, что кто-то решил повторить путь древних богов? Неужели это возможно? Неужели нашелся безумец, который решил это сделать?

Звучит бредом. И я отмахнулся бы от этой мысли, как любой здравомыслящий человек, если бы не побывал в Пустоши, и если бы меня там не убили ради этого Спектра.