Власть любви (СИ) - Караюз Алина - Страница 8

Немного присмотревшись, Леся с удивлением поняла: одежда была ему очень мала.

А еще под футболкой на правом плече засохло пятно, подозрительно напоминавшее кровь.

— Я сделал чай, — он даже не скрывал недовольства в голосе. Видимо, ему не понравилось, что она так пялилась на него. — Пей.

Леся поспешно отвела взгляд. Кружка замерла у нее перед носом. Медленно опустив ресницы, девушка уставилась на янтарно-коричневую жидкость, от которой шел насыщенный запах черного чая. Сглотнула.

— Я… Ты меня похитил? — задала она резонный вопрос, надеясь, что голос не дрогнул.

Мужчина нахмурился еще больше. Его брови сошлись на переносице.

— Пей!

Кажется, этот тип начал терять терпение…

Леся поспешно села на своем ложе. Не стоит раздражать незнакомца, кто знает, что у него на уме. Девушка оперлась спиной на стену, попутно с облегчением отметив, что никто с нее даже полушубок не снял, и потянулась руками к кружке.

— Осторожно, горячее.

Слова повисли в воздухе. Словно он хотел сказать что-то еще, но в последний момент передумал.

Руки Леси начали мелко дрожать, сердце заколотилось быстрее, но она, глубоко вдохнув, приказала себе успокоиться. Нельзя показывать страх — это было первое правило, которое ее заставил усвоить отец. Хищник всегда нападает на тех, кто слабее, кто боится и кто сомневается. Сомнения — это верная смерть.

Она искоса глянула на мужчину.

Молодой. Однозначно молодой, лет тридцать, может быть тридцать пять. Но что-то с ним явно не то…

— Хорошо, — произнесла девушка успокаивающим тоном, каким обычно разговаривала с бездомными животными, — я буду осторожна.

Правда, она не добавила, что имела в виду его, а не чай.

ГЛАВА 5

Кружка с чаем перекочевала из рук в руки. Пальцы девушки на секунду соприкоснулись с мужскими — жесткими и горячими — но незнакомец тут же отпрянул, будто это прикосновение было ему неприятно. Он шумно вдохнул, и его губы сжались в узкую сухую полоску.

Какой странный тип…

Леся огляделась, надеясь найти хоть что-то, что сможет ее защитить, или поможет сбежать. Но надежда быстро растаяла. Небольшая комнатка, площадью примерно в десять квадратных метров, с добротными стенами, сложенными из толстых бревен, была вся, как на ладони. Напротив топчана светилось маленькое окно, заплывшее льдом, рядом с окном — стол и буфет, три колоды, поставленные стоймя и призванные заменять табуреты. На столе стояла нехитрая утварь, выключенный керогаз и керосиновая лампа, горевшая сейчас тусклым огнем. Слева от буфета чернела чугунная дверца дровяной плиты. Рядом с ней приткнулся казанок, наполненный высушенной корой, и эмалированное ведро. Справа виднелась входная дверь, сбитая из потемневших от времени досок. Она была заперта на тяжелый засов.

Лесная сторожка.

Кажется, Леся ее уже видела.

Девушка напрягла память. Очень знакомая обстановка. Видимо, она сюда уже забредала…

В голове мелькнула саркастичная мысль: считать это тюрьмой или нет? И когда ее будут насиловать? Наверное, после чая?

У порога стояли Лесины белые угги под стать полушубку, с пышными меховыми помпонами, пришитыми с внешних сторон.

Увидев их, она озадаченно заморгала.

Мужчина, что-то бормоча себе под нос, подал ей какую-то тряпку. Вздрогнув, Леся бросила на него настороженный взгляд.

— Заверни, — он сунул тряпку ей в руки, — а то обожжёшься.

Какой заботливый похититель!

Леся не смогла сдержать язвительной гримасы, стоило мужчине отвернуться. Не отрывая взгляда от его широкой, немного сутулой спины, девушка осторожно пригубила горячий напиток.

— А сахар здесь есть?

Ой, ду-у-ура!

Он же ее похитил! Проник к ней в дом, разгуливал там голышом, напал на нее, выкрал! А она интересуется, есть ли у него сахар.

Но слова вырвались сами собой, по привычке. Быстрее, чем Леся сообразила, где она и с кем говорит.

Мужчина замер. Леся увидела, как напряглись его плечи, как крупные пальцы стиснулись в кулаки. Ей показалось, будто она даже услышала, как он скрипнул зубами.

Пару секунд он просто стоял, шумно дыша. Казалось, от него буквально фонит глухой яростью. Озадаченная, испуганная девушка похолодела, ожидая чего угодно. Вот, сейчас он развернется и бросится на нее… И чем она сможет себя защитить? Разве что плеснет ему в лицо этим чаем?

Леся покрепче сжала кружку в руках. Судорожно вдохнула, чувствуя, как на висках и лбу выступает испарина.

— Сейчас принесу, — незнакомец наконец-то соизволил ответить.

Его голос звучал глухо и недовольно, но плечи расслабились. Не оборачиваясь, мужчина прошел к буфету, стоявшему у противоположной стены. Девушка продолжала за ним наблюдать, не спеша выпускать из рук единственное средство защиты. Даже если чай и остынет, пока он там ковыряется, всегда можно заехать в глаз самой кружкой.

В памяти всплыл эпизод из давно просмотренного фильма, где лихой герой одним ударом ладони всаживал подобную посудину в грудь врага. Эх, жаль, что она не Вин Дизель и жаль, что это не кино.

Широкая спина незнакомца не давала разглядеть, что он там делает. Леся прислушалась. Вот скрипнула дверца буфета, вот забренчали пустые жестяные банки, зашелестел целлофановый пакет…

Раздалось тихое ругательство, процеженное сквозь зубы.

Похоже, ее похититель нервничал. Да и вообще, если судить по его нелюдимому виду, он был совершенно не рад встрече с ней.

Тогда, почему…

Или, точнее, зачем?

— Твою мать! — зарычав, мужчина с силой ударил кулаком по столу. Жалобно звякнула, подпрыгнув, посуда.

Девушка сжалась.

Тяжело дыша, будто от быстрого бега, он развернулся. Его угрюмый взгляд уперся в нее, будто дуло автомата. Расширенные зрачки, в которых отражался свет единственной керосинки, горели темным огнем. И этот огонь заставил ее задрожать.

— Ты… — он выдохнул, будто через силу выталкивая из себя слова. — Не смотри на меня!

— Х-хорошо…

Леся моментально уткнулась взглядом в кружку, которую все еще держала в руках.

Какой нервный тип…

Несколько минут в домике висела удушающая тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием да шелестом полиэтилена.

Наконец, раздались быстро приближающиеся мужские шаги.

— Этого хватит? — прозвучал неприязненный голос.

Леся вскинула голову. Незнакомец стоял в двух шагах от нее, протягивая алюминиевую миску, до краев наполненную пожелтевшими кусочками рафинада.

Он издевается?

Кажется, этот сахар хранился здесь лет пять, не меньше.

Взгляд девушки с опаской скользнул по мужской руке — крепкой, напряженной, с выступившими венами и легкой порослью светлых волос. Потом перешел на грудь, вздымавшуюся под плотно натянутой тканью. В вырезе футболки у незнакомца золотился такой же пушок, как и на руках. На жилистой шее нервно ходил кадык, подбородок и щеки покрывала густая щетина светло-русого цвета. Плотно сжатые губы чуть дрогнули, когда она посмотрела на них. Поднять взгляд выше Леся уже не осмелилась. Что-то ей совсем не хотелось встречаться с этим мужчиной глазами.

Но одно стало ясно: не издевается. Говорит на полном серьезе, словно никогда до этого не сталкивался с такой вещью, как сахар, и не знает, какое количество обычно кладут в чай.

— Хватит, — выдавила она из себя.

Голос прозвучал, как чужой — низко и хрипло.

Девушка сглотнула вязкий комок.

Похититель поставил миску рядом с ней на топчан.

— Ложи себе, сколько хочешь.

Надо же. Какой щедрый.

Леся поджала губы. Взяла два кусочка, бросила в чай. Хотела попросить ложку, чтобы их размешать, но вовремя осеклась. Ничего, обойдется.

Пока сахар медленно растворялся, она сидела, согнувшись над кружкой, чувствуя каждой клеточкой кожи присутствие незнакомца. Он стоял совсем рядом. Настолько близко, что ей казалось, будто она ощущает жар, исходящий от его тела. И то напряжение, которым был пропитан каждый его жест, каждое слово.