Власть любви (СИ) - Караюз Алина - Страница 20

— Нет, вы не понимаете! Это может быть опасно!

Она хотела его остановить, но незнакомец вышел на дорогу и захлопнул за собой дверцу. А потом произошло нечто неимоверное.

Обойдя машину спереди, мужчина, ни с того, ни с сего, начал вдруг раздеваться. Точными, скупыми движениями стягивать с себя одежду и тут же складывать ее на капот автомобиля.

Леся застыла, открыв рот.

Первая мысль: незнакомец сошел с ума.

Вторая: Землю захватили пришельцы. Они вселились в ее отца, Боброва и этого мужика. И поэтому они себя так странно ведут.

Третья: это она сумасшедшая. И все, что сейчас происходит, это плод ее воспаленного воображения.

Она даже нервно хихикнула, делая еще один глоток кофе.

И в этот момент мужчина, стоявший перед автомобилем, неожиданно засветился. Все его обнаженное тело покрылось легким серебристым туманом, словно состоявшим из миллиардов крошечных искорок. И в этом тумане незнакомец начал опускаться на четвереньки. Еще секунда — и вместо человека на дороге появился огромный бурый волк. Оглянувшись, он уставился прямо на девушку. Будто для него не существовало преграды в виде лобового стекла.

Долю секунды он смотрел ей в глаза. Потом фыркнул и помчался веред, туда, где стоял автофургон охотников.

Леся, вздрогнув, отпрянула вглубь салона. Стаканчик выпал из рук, и горячий кофе попал на пальцы, вырывая девушку из оцепенения.

Завизжав, она схватилась за дверцу. Затрясла, силясь ее открыть. Забарабанила кулаками по стеклу. Но все оказалось тщетно. Незнакомец, кем бы он ни был, надежно заблокировал минивэн. Машина оказалась ловушкой.

Глотая слезы, девушка откинула прочь покрывало и перелезла на водительское сиденье. Ключей, понятное дело, в замке зажигания не оказалось. Трясущимися руками она проверила сиденья и бардачок. Должно же быть здесь хоть что-то, что может помочь?!

В бардачке, вперемешку с какими-то бумажками, обнаружился телефон. Простая черно-белая «Нокиа», но Леся обрадовалась ей, как родной. С радостным криком схватила ее дрожащими пальцами. Разблокировала. Слава богу, был и сигнал, и батарея практически полная. Леся набрала единственный номер, который пришел ей на ум. Сто два.

— Алло! — закричала она, едва на том конце связи подняли трубку. — Помогите! Меня похитили!

— Дежурный отдел слушает, — ответил спокойный голос. — Назовите ваше имя. Год рождения. Где вы находитесь.

— Ермилова Леся Степановна… Я… Меня закрыли в машине, — она всхлипнула. — Я не знаю, где нахожусь. Где-то на дороге, но не знаю, куда она ведет.

— Девушка, успокойтесь. Номер машины знаете?

— Нет…

— Цвет, марка?

— Нет… Минивэн темного цвета.

— Знаете человека, который вас похитил? Можете его описать?

— Нет… Нет…

— Вы можете сказать, что находится рядом? Любые ориентиры.

— Господи!!! Я же сказала — дорога! Лес! Деревья! Снег!!!

Этот разговор был бессмысленным.

Леся в истерике швырнула телефон на сиденье.

Полиция ей ничем не сможет помочь! Как ее могут найти, если она сама не знает, где находится? Если она сама не знает, что происходит? Мир словно сошел с ума.

И это существо… Она же его действительно видела?

Леся потерла глаза. Глянула на капот. Одежда, снятая незнакомцем, продолжала лежать там аккуратно сложенной кучкой.

Нет, это был не обман зрения. Она действительно видела, как у нее на глазах человек превратился в волка. Вот доказательства. Если бы не стекло, она могла бы протянуть руку и потрогать штаны и рубашку, которые этот мужчина снял с себя. Или ботинки, которые он оставил стоять на снегу…

Девушка прислушалась, пытаясь понять, что происходит снаружи.

Где-то совсем рядом звучал волчий вой. Его то и дело перекрывали звуки стрельбы, скрежет металла и человеческие крики.

В воздухе пахло кровью и порохом.

И еще чем-то страшным. Чем-то смертельно-опасным.

Всхлипнув, Леся сжалась в комок. Невидящим взглядом уставилась на дорогу, освещенную фарами, и застыла.

Огромный волк возвращался…

ГЛАВА 12

Егор не планировал убивать охотника. Он всего лишь хотел убедиться, что тот не причинит вреда его паре. Они с Борисом следили за Ермиловым от самой больницы, ища удобный момент, чтобы забрать девушку.

И такой момент представился, когда автофургон съехал на обочину и погасил фары. Охотники остановились на ночь.

Егор принял звериную ипостась и подкрался ближе. Борис же остался в минивэне, который замер в ста метрах от машины Ермилова. Егор видел, как охотники разложили нехитрый ужин на газете между сиденьями, как они спорили, решая, что делать с девушкой. Видел, как тот, что помоложе, протянул Ермилову металлическую фляжку с коньяком. И, когда спиртное было налито в стопку, волк, замерший в тени машины, недовольно поморщился: от напитка разило каким-то лекарством.

Снотворное. Он понял это сразу, как только Ермилов осушил стопку. Выпив коньяк, отец Леси уже через пять минут уронил на грудь отяжелевшую голову и захрапел. Волк настороженно слушал, что происходит в машине охотников. Кажется, тот, второй, задумал что-то очень плохое…

Когда Бобров вывел Лесю на дорогу, Егор был уже там. Он понял, что последует дальше. Если отец собирался бороться за свою дочь, то для этого человека она была просто обузой. Второй охотник был намерен избавиться от нее.

Но он не учел одного. Егора. Что она — его пара.

Едва Бобров направил на девушку револьвер, как сознание Егора заволокла кровавая пелена. Волчья шерсть стала дыбом, из горла вырвался низкий рык, и волна бешенства заставила лугару броситься на мерзавца, посмевшего угрожать его паре.

Бобров упал в снег, сметенный огромным зверем. В панике нажал на курок. Волк дернулся, когда пули одна за другой вошли ему в грудь, но остался на месте. Придавив человека к земле, хищник зубами вырвал у него револьвер и отшвырнул, а потом с глухим рычанием вонзил клыки в плоть. Охотник в агонии захрипел, вцепился руками в жесткую шерсть, словно хотел свернуть волчью шею.

Еще один выстрел и громкий крик заставили волка отпрыгнуть. Ермилов! Отец Леси стоял у машины, наведя на Егора ружье. Волк нагнул голову и зарычал. Из ран на груди текла кровь, но он не желал отступать. Не сейчас, когда враги были так близко, что он чуял запах их страха и ненависти. Не сейчас, когда у него была возможность поквитаться с ними за все…

Отшвырнув Боброва, огромный зверь направился к Ермилову. Степан, шатаясь от выпитого снотворного, снова прицелился.

Только один выстрел! Старый охотник понимал, что второго шанса не будет. Не промахнуться. Убить этого выродка!

Палец нажал на курок.

Прогремел выстрел — и хищник прыгнул, подминая под себя человека.

Ермилов упал на спину. Волк распластал его по земле, вдавил в снег, навалившись всем весом. Под мощными лапами хрустнули ребра — и ружье отлетело в сторону, выбитое из рук ударом о землю. Хищные челюсти клацнули в опасной близости от беззащитного горла, и человек, в тщетной попытке спастись, схватил волка за морду.

Их взгляды встретились. Всего на долю мгновения. И зверь застыл, не в силах сделать последнее движение, которое оборвет хрупкую жизнь.

В глазах человека он увидел себя.

Собственную ненависть и жажду мести. Собственную жажду крови.

И почувствовал боль, зародившуюся где-то внутри, в самом сердце. Эта боль оказалась сильнее той, которую причиняли пули, застрявшие в ребрах. Эта боль жгла огнем, и никакая регенерация, никакие средства не могли бы заставить ее утихнуть…

Охотник замер, почти не дыша. Не мигая, не в силах отвести взгляд от хищника, смотревшего, казалось, в самую душу. Сердце Степана сжалось, словно предчувствуя скорую смерть: вот он — конец, и вся жизнь пронеслась перед глазами. Умирать было страшно. Но мысль о том, что он не смог спасти свою дочь, раздирала его изнутри сильнее, чем страх перед смертью. Он готов был умереть, но не здесь и не так, не тогда, когда единственная дочь превращается в зверя…