Терпкий запах страсти (СИ) - Караюз Алина - Страница 51

Да, там была и любовь.

Я вдруг с удивлением обнаружила, что неравнодушна к этому мужчине. Когда, в какой момент, а главное - чем он смог пленить мое сердце? Этого я не знала. Да и разве можно предугадать заранее, когда и кого полюбишь? Это чувство приходит как вор в ночи, обрушивается ураганом, сбивает с ног, отметает все принципы, заставляет страдать. Оно проросло в моей груди огромной колючей занозой, вырвать которую можно теперь только лишь с моим сердцем.

Упав на разгромленную кровать, я свернулась калачиком, спрятала в ладони пылающее лицо и наконец-то расплакалась. И со слезами уходило все напряжение и злость, оставляя после себя лишь тоску и аппатию.

Много позже я поднялась, привела себя в порядок и отправилась в кафе, в надежде получить заветный телефон.

Там обедало несколько незнакомых мужчин, которым прислуживала сама хозяйка. Я уже с порога определила, что они лугару, и едва удержалась, чтобы не передернуть плечами.

Сопровождаемая чужими взглядами, я прошла к стойке и уселась на круглый табурет.

- Проголодалась? - Марго коротко взглянула на мое опухшее от слез лицо, но сделала вид, что ничего не заметила. - Вон меню, выбирай.

- Да нет, мне бы позвонить.

Она нехотя протянула мне заветную мобилку и вновь вернулась к своим заказам.

Я слезла с табурета и поспешила на улицу. Мне не хотелось, чтобы мой разговор кто-то слышал.

Зайдя за угол кафе и убедившись, что вокруг никого нет, я набрала знакомый номер. На этот раз я звонила сестре и мысленно молила бога, чтобы Катька взяла трубку.

- Алло? Кто это? - голос сестры был сух и равнодушен, как будто мне ответил робот.

- Кать, это я, Оля.

- Олька? - равнодушие сменилось недоумением, которое тут же превратилось в праведное негодование: - Ну ты, сестричка, молодец! Учудила! Не могла предупредить заранее что с любовником заграницу собралась?! Мать с отцом чуть ли не в трансе, весь город на уши подняли, труп любимой дочки ищут! А она развлекается!!!

- Тише ты, - я даже трубку отодвинула подальше, потому что от визга младшей сестры заболело ухо. - Никуда я не собиралась! Меня похитили!

- Да ну, - в ее голосе появилось сомнение. - И кто?

- Потом расскажу, сейчас времени нет. Мне нужна твоя помощь.

- А ты где?

- Блин. Сама не знаю. Глянь по карте. Где-то между Винницей и Степановкой есть придорожный отель.

- А называется как? - тут же деловито засопела Катька. Я будто воочию увидела, как она подтягивает поближе ноут и набирает в гугле нужный запрос.

- Не знаю. Я вывеску не видела.

- Слушай, - помолчав, сказала она, - на карте отмечено три отеля, одна АЗС и два СТО. Все расположены рядом с селами.

- Да! Здесь тоже есть село и даже хутор неподалеку. Заброшенный.

- Не, хуторов на карте нет. А село как называется?

- Не знаю!

- Блин. А от меня чего хочешь?

- Забери меня отсюда!

Катька замолчала на целых две минуты, видимо, переваривала услышанное. Потом осторожно спросила:

- И как ты себе это представляешь?

- Это же отель! И кафе есть. Мало ли кто заедет воды купить. Зайдешь, типа ты покупатель, а я в машину прошмыгну. И все! Шерше ля фам!

- Глупо как-то, - засомневалась она. - А похититель твой где?

- Нет его! Он на две недели уехал, а меня здесь оставил. И я выбраться не могу.

Я и сама понимала, что звучит это глупо, а план мой маловыполним, но не могла, не хотела перестать надеяться на успех. Я знала, что бегство это не выход, что Анджей вернется и найдет меня. Да я и хотела, чтобы он нашел. Только чтобы на этот раз услышал меня, понял мои желания и чувства, и то, что я живой человек, а не бессловесная вещь, которая будет покорно дожидаться там, где ее положат. Если он хочет меня, он должен смириться со мной. Разве брак это не вечный компромисс, когда двое постоянно уступают друг другу?

Да и что я могу без денег, без связей, без возможности даже родителям рассказать, с кем свела меня судьба? То, что придется молчать о лугару, это я поняла сразу. Провести остаток жизни под присмотром психиатра точно не хотелось. К тому же, в душе теплилась надежда, что Анджей объявится раньше, чем мое интересное положение будет видно.

А если нет? Что если я больше его не увижу?

Сердце защемило так сильно, что у меня на миг прервалось дыхание.

- Катька, - прошептала я в трубку, едва сдерживая слезы, - просто приедь и забери!

- Ладно. Возьму у отца ключи, скажу что в универ. А ты будь готова, если что. Вдруг придется мотать оттуда.

- Буду готова, - я нажала "отбой", собираясь по привычке сунуть телефон в карман, и тут же вздрогнула, ощутив, как на мое плечо опустилась чья-то рука и знакомый голос укоризненно произнес:

- Глупость ты затеяла, с альфой так нельзя.

Я коротко вздохнула и обернулась. Марго смотрела на меня с таким осуждением в глазах, что я невольно покраснела, но отступать не собиралась.

- Вот ваш телефон, - я протянула ей мобилку, твердо глядя прямо в глаза, - и не советую пытаться меня удержать.

- А я и не буду.

Я даже моргнула от неожиданности.

- Как не будете?

- А зачем? Убежать ты от него не убежишь, волк везде учует свою добычу. А вот научить нашего альфу смирению может и стоило бы... Да и тебе узнать, каково это без своей пары, тоже не мешало бы.

- Так вы мне поможете? - оторопела я, все еще не веря в то, что слышала.

- Нет, - Марго покачала головой, - но и мешать не стану.

Она забрала у меня телефон, глянула на последний номер и удовлетворенно хмыкнула. Потом, сунула мобилку в карман передника и вновь взглянула на меня.

- Только знаешь, - сообщила она задумчиво, - есть такая пословица: "Что имеем - не ценим, потерявши - плачем". Думаю, вам обоим стоит поплакать, чтобы научиться ценить друг друга.

С этими словами она развернулась и направилась назад в кафе. Несколько минут я смотрела ей во след, пока ее фигура не скрылась за углом, а потом решила попробовать воспользоваться таинственным Зовом, который соединял нас с Анджеем. Мне хотелось нать, достаточно ли он далеко, чтобы я могла безпрепятственно уехать.

Нить нашей связи была едва заметной, почти невесомой. Я бы и не почувствовала ее, если бы не искала преднамеренно. Зато нити, связывающие мое сознание с сознанием детей, за это время успели уплотниться и налились силой. Сейчас они сверкали и переливались, точно сотканые из жидкого золота.

Робкая улыбка раздвинула мои губы. Я и не заметила, как мои ладони легли на живот, в вечном жесте женщины, ожидающей дитя. Жест защиты и трогательной любви, от которой сладко замирает сердце, а на глаза наворачиваются слезы счастья.

Я сморгнула и тихонько рассмеялась: Господи, я действительно плачу! Плачу от счастья!

***

До самого вечера я просидела в номере, перебирая в памяти все дни, проведенные с Анджеем. Нашу первую встречу, мой страх и недоумение; сладость первого поцелуя и горячее сплетение тел; его напористость и силу, его невероятную сексуальность и то удовольствие, которое он мне подарил.

И тогда я поняла: даже если я уже никогда его не увижу, он навсегда останется в моем сердце самым лучшим, самым теплым воспоминанием.

Как только начало смеркаться, во дворе комплекса зажглись солнечные фонари, развешанные прямо в ветвях деревьев. Яркими огнями запестрела витрина кафе. Я вспомнила: ее видно даже с трассы, ведь на многие километры вокруг лишь поля, и ничто не мешает обзору.

Ожидание становилось невыносимым.

Не вытерпев, я оделась потеплее и вышла на улицу. Как всегда, возле кафе и трех заправочных колонок наблюдался небольшой ажиотаж. Я даже и близко подходить не стала к незнакомым мужчинам, которые, в свою очередь, лишь поводили носами в мою сторону и тут же спешили заняться своим делом.

Наконец, когда на небе уже начали зажигаться звезды, а моя нервозность достигла своего апогея, в распахнутые ворота гостиничного комплекса въехала знакомая "девятка" вишневого цвета - предмет гордости и обожания моего отца. Она не стала углубляться во двор, а затормозила почти у самых ворот, лишь слегка сдав в сторону, чтобы не занимать выезд. Хлопнула дверца. Из машины выскочила русоволосая девушка, одетая в синий пуховик, джинсы и замшевые угги. Не выключив фары и не поставив автомобиль на сигнализацию, оа быстрым шагом направилась в стороу кафе. Воротник ее пуховика был поднят и полностью скрывал лицо от любопытных мужских взглядов.