Марсианская партия - Казанцев Александр Петрович - Страница 2

• Предыдущая
• 2/3
• Следующая

Я развернул рукопись и нахмурился, увидев испещренную странными знаками страницу. Что это? Мистификация?

- Я мог бы написать на любом из распространенных земных языков, но... важнее было убедить людей, что невозможно разумному индивидууму придумать в одиночестве неведомый язык со всей его выразительностью и гибкостью, нельзя изобрести письменность для записи всех богатств этого языка. Важно, чтобы люди поняли, что ЭТО НАПИСАНО представителем ДАЛЕКОГО МУДРОГО ПЛЕМЕНИ, живущего в суровом мире увядания...

- Но как это прочесть? - не выдержал я и тотчас увидел за очками ласковое участие.

- Ваше время располагает кибернетическими машинами, способными расшифровать даже древние иероглифы. Мои вряд ли будут труднее. Если расшифрую я сам, мне не поверят.

Я почти понял, кем написана странная рукопись, и ощутил нелепость своего положения. Кто заинтересуется этой встречей: весь мир или группа психиатров?

Через выпуклый хрусталь очков на меня смотрели передающие и читающие мысли глаза. Разве возможна с ними ложь или двоедушие, ханжество или лицемерие?

Мы расстались, договорившись встретиться в этой же самой комнате или у меня дома через полгода...

Ну, а потом... Потом многое изменилось. Запущен был первый искусственный спутник Земли, космонавтикой стали заниматься уже не любители, а научные институты.

- А рукопись? - спросила девушка. - Ведь ее расшифровали?

- Да. Нашлись энтузиасты, которые из чистого любопытства проверили возможности своей электронно-вычислительной машины. Академик, руководивший ими, смеясь говорил, что можно даже ночные огни города расшифровать в виде поэтического произведения, коль скоро они навевают на поэта вдохновение. Машина расшифровала несколько первых страниц дневника...

- Дневника? - удивился полковник.

- Да, дневника, в котором день за днем записывались впечатления марсианина, спрыгнувшего с помощью какого-то аппарата на Землю перед трагической гибелью марсианского корабля в тунгусской тайге в 1908 году.

- Опять тунгусский метеорит! - воскликнул полковник.

Мне не хотелось спорить о тунгусском взрыве, хотя я не переменил своих взглядов. Достаточно того, что мое участие в этом споре привело ко мне марсианина в первый раз (уходя он признался в этом). Я мечтал опубликовать дневник марсианина, даже написать об этом роман, но... кроме первых и последних страниц дневника, основной его части не было. Выдумывать мне не хотелось. А сам марсианин больше не появлялся.

Пришел он через десять лет, когда люди уже дважды посадили на Луну автоматическую станцию, когда послали такие же станции к Венере и Марсу, забросили на Венеру вымпел, сфотографировали Марс.

- Он принес вам остальные страницы дневника? - спросила девушка.

- Нет. Он усомнился, что, опубликованные в виде романа, они могут привлечь к нему внимание. На этот раз он пришел ко мне домой с новым планом доказательства того, что он чужепланетное существо, представитель высокоразвитой цивилизации.

- Может быть, у него сердце с правой стороны? - пошутил кто-то из слушавших.

- Его организм удивительно похож на человеческий. Он утверждал, что обладает исключительными умственными способностями. И хотел с моей помощью продемонстрировать это всему миру.

- Он умел делать сложные вычисления в уме? - спросил полковник.

- Он попросил меня устроить ему встречу с самым знаменитым шахматистом (он знал о моей причастности к шахматам).

И снова, сказав об этом, он угадал мои мысли.

- Вы думаете, вам трудно будет уговорить прославленного гроссмейстера встретиться с безвестным противником? Вы только сведите нас, я сам постараюсь убедить его.

И я познакомил его с одним из выдающихся шахматных дарований, вы извините, гроссмейстер, что я так говорю о вас.

- Польщен, - отозвался мой спутник, молчавший до сих пор.

- Теперь признайтесь, что вы почувствовали, когда я представил вам его в Шахматном клубе?

- В первое время я был обескуражен, - признался гроссмейстер. - Потом постарался понять, чего хочет этот странный человек.

-Человек? - воскликнула девушка.

- Таким он мне показался. Потом я почувствовал, что не могу не пойти ему навстречу.

- Ну, ясно! Гипноз, - решил полковник.

- Я тоже так было подумал. Поэтому, когда мы сели уже за шахматный столик, я старался не смотреть ему в глаза, обдумывая варианты.

- Он разгадывал ваши намерения за доской? - забеспокоился молодой шахматист.

- Не больше чем любой противник. Он сказал, что намерен продемонстрировать на шахматной доске торжество мысли, торжество гуманизма.

- Но почему это надо доказывать с помощью шахмат? - снова пожал плечами полковник.

- Мне это показалось понятным, - ответил гроссмейстер. - Я, конечно, не поверил, что это марсианин. Я счел его за чудака, быть может, даже больного... но... Почему шахматы, спрашиваете вы? Да потому, что условная концепция шахмат, как известно, позволяет математикам проводить эффективное сравнительное программирование электронно-вычислительных машин. В шахматах, пусть в условной форме, воспроизводятся некоторые аналоги жизни и борьбы. Мне показалось занятным "проверить" того, кто называл себя марсианином, и, не скрою, я в равной степени хотел и разоблачить его и... убедиться, что он действительно марсианин.

- Партия сыграна недавно, - снова вступил я. - Вернее сказать, сыграно пять партий. Четыре окончились вничью, а вот пятую партию... ее стоит опубликовать. Может быть, она в самом деле докажет, что партнером гроссмейстера было существо, обладающее необыкновенными способностями.

- Как? Неужели он выиграл? У вас? - изумились оба шахматиста.

- Дело не в исходе партии, - заметил гроссмейстер. - Вы увидите, что дело совсем в ином. С идеями моего противника согласится любой прогрессивный человек, но вот способ демонстраций этих идей на шахматной доске способен удивить.

- Покажите нам эту партию, - попросили все, даже не знающие шахмат.

- Хорошо, - согласился гроссмейстер и расставил на доске позицию.

- Я не буду рассказывать, "как дошел до жизни такой". Я был несколько раздосадован предыдущими ничьими и считал своим долгом непременно выиграть, а это всегда опасно. Словом, я не остановился перед тем, чтобы пожертвовать ладью и получить позицию, когда появление моего нового ферзя неизбежно. Это, как я думал, решало партию в мою пользу. Но... тут-то и началось марсианское продолжение.

• Предыдущая
• 2/3
• Следующая