Самая темная мука (ЛП) - Шоуолтер Джена - Страница 86

Алек едва мог сопротивляться, сил почти не осталось. Слишком поздно.

В сердце Катарина наткнулась на что-то твердое, холодное и круглое. Ей пришлось приложить усилие, чтобы вытащить это, сломав несколько ребер, но его протесты затихли, а голова упала на бок.

Он был мертв. Раз и навсегда. Но она не ощутила облегчения.

Катарина посмотрела на свою окровавленную ладонь, кусочек золота размером с четвертак, ради которого Алек убил и умер. Как что-то настолько маленькое и милое может вызвать столько проблем?

Она не могла позволить кому-то еще найти или использовать монету и, возможно, помочь Люциферу. Или Гадесу. Даже Бадену. Он полюбил Гадеса, и ей пришлось признать, что Баден был меньшим из двух зол. Зверь был обучаем, Люцифер, который хотел, чтобы Баден принял тьму, нет.

Проблема заключалась в том, что Гадес когда-то уничтожал адских гончих. Нельзя позволить, чтобы он опять начал на них охоту.

Возможно... возможно, она могла использовать монету для защиты собак? Но если он накажет Бадена из-за ее желания?

Опять же, если она использует монету, чтобы спасти Бадена и разовать его связь с князем, Гадес может наказать гончих.

А если она пожелает бессмертия, то может стать достаточно сильной, чтобы защитить Бадена и гончих. А может и не стать.

Каждый вариант сопряжен с большим риском. Ей нужно время на раздумья, на обдумывание всех плюсов и минусов.

Лапа коснулась ее бедра. Одна из собак сидела перед ней, в его глазах, смотрящих на нее, читался разум. У пса были длинные, толстые шрамы на морде. Одно ухо отсутствовало. Его пятнистая шерсть была покрыта кровью и блохами.

— Я Рёв. —

- Я Катарина, - ответила она мягко.

— Щенки мои. Я их отец. Верга - мать. Мы... благодарим тебя. —

Благодарность оказалось неожиданной и излишней.

- Они удивительные... - если бы она сказала "собаки", он бы обиделся? - Щенки. - Так и он их назвал. - Я наслаждалась каждой минутой, проведенной с ними.

— Согласен, что они удивительные, но они совершили немыслимое. Выпили твое крови и поделились своей. —

Они... да, они это сделали. Она вспомнила вкус железа, когда проснулась после их укуса. Но... Чем это им грозит? Их накажут?

- Это моя вина. Я готова понести любое наказание.

— Они знали правила. Ты нет. Никаких связей. Убивать всех, кого пробуешь. Не оставлять живых. Не оставлять свидетелей. Никогда. — Рёв оскалился, обнажив клыки. Они были намного больше чем ее. — Вы трое связаны и останетесь такими... до смерти. —

- Моей смерти, полагаю.　

Ее сухой тон явно его удивил, но в последнее время ей часто угрожали расправой. Просто стало на одну угрозу больше.

— Нет, девочка. Ты не поняла. Твоя смерть повлечет за собой и их смерти. —

Что!

- Катарина! - Голос Бадена вибрировал от напряжения.

Она повернулась, когда поднялось рычание, ее сердце казалось взлетает и падает одновременно. Она прятала монету в карман.

- Не причиняйте ему вред, - закричала она. - Прошу. Он не сделает вам больно.

— Он твой? —

- Да.

— Он пахнет стаей. Стаей, которую мы считали давно вымершей. —

Бисквит и Подливка упоминали, что Баден пахнет как Гадес. И если Гадес пахнет как другая стая... Значит, Гадес связан с адскими гончими?

Возможно. Но если бы такая связь существовала, мужчина бы умер вместе с ними. Да? Разве что... он нашел способ разорвать связь?

К ее удивлению собаки остались на месте, просто наблюдая, как Баден пересекает это море крови, чтобы до нее добраться.

Его волосы торчали. Кожа поблекла, но глаза пылали ярче прежнего от сочетания ярости и беспокойства.

- Все в порядке? Ты в крови. Почему ты в крови? И ты плачешь? - Он вытер большими пальцами слезы с ее щек. - Что они сделали с тобой? - Баден обратил свое внимание на Рёва. - Я убью тебя такими способами, которых ты даже представить себе не можешь.

Обещание вызвало еще одну волну рычания.

Катарина схватила его за предплечья и вернула внимание к себе.

- Я в порядке. - На данный момент. - Эта кровь не моя. Алек мертв. - Она указала на место, где лежали останки тела ее мучителя. - Убедись лично.

Баден взглянул на неподвижную оболочку, замолчав на мгновение. Он вытащил кинжал, присел и стал резать шею Алека, пока голова не отвалилась.

- Теперь ублюдок не сможет регенерировать. - Он выпрямился. - Но из-за чего слезы?

- Из-за моей семьи, - ответила она ему и затем повернулась в Рёву. - Пощади моего мужчину. Он не участвовал в моих делах с щенками.

- Я пощажу. Но только если удостоверюсь, что гончие никогда не нападут на тебя.

Баден вышел вперед и закрыл ее собой, ее щит и меч, но ей этого совсем не требовалось. Катарина отодвинула его в сторону.

— Щенки не могут существовать без тебя. — Рёв хмуро посмотрел на нее. — Значит, вы застряли со всеми нами. Мы останемся с тобой и будем защищать. Твой мужчина в безопасности. —

Она ахнула, когда до нее дошел смысл его слов. Гончие перестали скрываться, и Гадес узнает об этом.

Ей придется что-то сделать. С монетой или без.

- Что случилось? - Баден не услышал речи Рёва и, скорее всего, подумал о зудшем, учитывая его реакцию. - Скажи, прежде чем я потеряю контроль.

- Гончие... они собираются... они мои, все. Моя семья. Навсегда.

Но они враги Гадеса, а Баден служил ему, и это не изменится в ближайшее время. Или даже никогда.

Должен быть способ существовать вместе. Просто должен быть.

Ее охватил собственнический инстинкт... жестокость... ее внутренний ад заявил о себе.

"Я буду защищать свое... до последнего вдоха".

Раздался резкий стук в дверь. Камео пересекла номер отеля, чтобы поприветствовать курьера. Двухэтажный люкс был лучшим из лучших и включал все предметы роскоши, которые могли бы порадовать любого. Любого, но не Камео. Она видела в нем лишь средство для достижения цели. Способ добраться до Лазаря.

"Я иду за тобой..."

У отелей, предусмотренных для богатых гостей, есть два преимущества. Первое, она могла получить что угодно, лишь сняв трубку телефона, и второе, абсолютная конфиценциальность. Даже прислуга не могла войти без ее разрешения.

Она осмотрела комнату, а затем повернула ручку... все оружие было спрятано.

Камео махнула мужчине войти. Он занес поднос на небольшую кухню, и она начала надеяться, что встреча закончится без обмена любезностями.

Но ей не следовало надеяться на лучшее. С ней редко случаются хорошие вещи.

- У вас хороший день, мэм?

"Мэм. Вот кем я стала?"

Она могла кивнуть. Могла проигнорироватьего или притвориться глухой. Именно так она поступала в прошлом. Но не чувствуя доброжелательности, она сказала:

- Да.

Вот оно. Одно слово. И слезы начали лить из его глаз, словно курьера прорвало.

Люди! Хрупкие маленькие цветочки, все они. Кроме глухого человека, которого она когда-то любила... человека, который отдал ее Ловцам, почти убив... единственные существа, кто в состоянии проводить с ней время, живущие с ней одержимые демонами бессмертные. Но даже с ними ей приходилось ограничивать слова.

Так много слов заперты внутри нее!

Однажды, лимит будет исчерпан, и они польются из нее потоком... и мир, скорее всего, потонет под страданиями, самоубийствами и огромным количеством убийств.

Мужчина с удивлением вытер глаза.

- Простите. Понятия не имею, что со мной случилось.

Если он узнает правду, то, скорее всего, умрет от сердечного приступа или обоссыт штаны.