Пастух для крокодилов (СИ) - Возный Сергей - Страница 37

- А я через задний проход, - усмехнулся телохранитель, так и не вспомнив, кого на сей раз цитирует. - Смеяться, кстати, не советую, потому как мы сейчас в нем и находимся. А впереди нас ждет самая натуральная клоака, ты уж мне поверь.

Глава пятнадцатая

Посвященная болоту и его обитателям

Болота бывают разные. Моховые, например, распространенные в Сибири-матушке и выглядящие вполне презентабельно. Торчат сплошь и рядом кочки, вроде кротовых холмиков, растет на кочках мох, зеленый и красный. Клюква сверху проглядывает, морошка всякая там. Идти по этим кочкам все равно, что по водяному матрасу, пружинисто и приятно. Комары одолевают, но это мелочи.

Бывают болота торфяные, воспетые еще господином Конан-Дойлом. Скверные места, коварные. Жидкая грязь и "окна", прикрытые слоем зелени. Даже опытному человеку сюда лучше сюда не соваться, если не знаешь тропок и гатей.

Самая нейтральная категория болот - те, что сам Богдан именовал "водянистыми". Бывшие озера и низины затопленные. Водоросли и тина сплелись за годы, образовав под водой многослойную сетку, вроде крепкого гамака, способную выдержать человеческий вес. Поверх сетки настелился слой ила, выросли камыш и кувшинки, поселилась в стоячей воде разномастная болотная живность. Глубина по пояс, идти можно, но неприятно. Ноги вязнут, пузыри сероводорода всплывают на поверхность и лопаются, одаряя запахом тухлых яиц. Сетка, опять-же, не везде сплошная. Иногда тоже "окна" попадаются, да такие, что ухнешь и не всплывешь.

Так или иначе, но при всех минусах "водянистого" болота имеется у него глобальный плюс - проходимость. Пусть медленно, осторожненько, шестом дорогу нащупывая, но двигаться можно. А любые препятствия, даже самые неприятные, когда-нибудь да кончаются.

Часа полтора назад, когда лес уступил помаленьку место густым и трескучим зарослям, дискомфорт ощутили все. Даже Богдан, на что уж привычен был лазить по таким насаждениям. Толстые, суставчатые стебли при малейшем ветерке цепляли друг друга, издавая гулкий шелест.

- Это бамбук, - пояснил телохранитель, срубая первое "удилище". - Помогите-ка...

Десяток нарезанных стеблей уложили в два слоя, связали капроновым шнуром с рукоятки Богдановского ножа. Закрепили на импровизированном плотике рюкзаки, карабины и прочую амуницию, сверху натыкали веток, для маскировки. Шест в полтора человеческих роста Богдан срезал еще в лесу, потому шагнул в воду без промедления.

- Ну, будем живы...

С тех пор так и шли, не спеша. Окружающий пейзаж очень смахивал теперь на нечто среднерусское, исконное, воспетое бесчисленными художниками. Вода, кувшинки, редкие пучки камыша, мелкая ряска на поверхности. Еще клочья тумана тут и там. Неумолкающий хор лягушек и вопли неизвестных птиц - при полном отсутствии видимой жизни.

- Мерзкое ощущение, когда одетым в воду забираешься! - проворчал Суханов, идущий вторым в колонне, вслед за Богданом. - Такое чувство, пардон, будто в штаны навалил! И запах вокруг соответствующий!

- Ничего, привыкнете. Зато пиявки до тела не доберутся, - вспомнив про прочих, куда более мелких тварей Богуславский ощутил по всему телу мгновенную чесотку, поморщился.

- Что-то и крокодилов не видно, - сказала Кира задумчиво. - Я уж думала, они тут стаями ходят.

- Насчет стай вынужден разочаровать, - отозвался Богдан светски, прощупывая очередной метр пути. - Крокодилы, знаете ли, одиночки, по сути своей. Почти как тигры. У каждого есть личный охотничий надел. Что касается этих мест, так здесь, по-моему, даже рыбы нет.

Самым психологически-трудным моментом, действительно стало пребывание в воде одетыми. Особенно обувь раздражала - ну не приучен человек в башмаках купаться, хоть ты что! С младенчества не приучен! Хлюпает все, булькает и ощущение возникает то самое, упомянутое Сухановым, хотя и это еще цветочки. Помимо прочего, долгое пребывание в воде способствует неприятным штуковинам, вроде "окопной стопы". Так ноги опухнут, что в ботинок не впихнешь.

- Как встретим деревья, сразу сделаем плот, - пообещал Богуславский, припоминая карту местности. - Думаю, полностью оцепить болота даже у них сил не хватит, потому будут перекрывать самые вероятные направления. Если, конечно, догадаются, что мы сюда рискнули залезть.

- Я так понимаю, что ты их традиционно наколол, и это нам будет стоить лишней недели такого купания?

- Вы меня переоцениваете, Дмитрий Константиныч. Речь может идти о трех, максимум, днях, да и то вряд ли. На болотах ведь время летит незаметно...

Отдаленный гулкий стрекот оборвал фразу на полуслове, заставив всех троих изобразить классическую немую сцену. Оглянулись в поисках укрытий, не обнаружили таковых и осознали, что бежать, собственно, некуда.

- Давайте-ка присядем, - предложил телохранитель, по инерции, все тем же светским тоном, вытягивая из чехла мачете. Срубил одним махом пучок камыша, протянул спутникам две пустотелых соломинки, не удосуживаясь дать инструкцию по эксплуатации.

- А плот наш не заметят?

- Пусть только попробуют! - бодро пригрозил Богдан, углядевший уже в светлеющем небе силуэт винтокрылой птицы. -Всё, погружаемся!

Зажал в зубах камышину и первым, не без внутреннего содрогания, опустился на четвереньки. Тишина. Вязкая, переполняющая уши, дребезжащая. Гул бьет в барабанные перепонки, становится огромным, как сам мир...

Богдан думал про плот. Про бамбучины разной длины, долженствующие лишить плавсредство четких очертаний и сделать его контур расплывчатым, "природным". Поможет ли? С воздуха всё видится иначе, а ветки, маскирующие груз, могут улететь от такого ветра. Свистит все, гудит, ревет. В ухо кто-то, определенно, пытается залезть и шурудит самым наглым образом. Рыбка? Пиявка? Червяк водяной, из тех, что проникают и поселяются? Отпихнем назойливую бяку и уши ладонями зажмем. Давно бы так! Камышинка прикушена, не выпустить бы ненароком, да водицы помойной не глотнуть! Хотя и это ерунда, товарищи, в сравнении с пулеметной очередью. Шепнет вертолетчику интуиция пару ласковых, тот и саданет, на всякий пожарный. Или десант сбросит - по тросу, прямо на головы "ныряльщикам".

Так думалось. Еще стояла перед глазами совсем уж нелепая картинка, волк из "Ну, погоди!", занявшийся дайвингом - а тут ему на дыхательную трубку воробышек сел. Во всех красках увиделось и в мельчайших деталях. Подивившись странностям сознания, Богдан "стирать" картинку не стал - она сейчас куда приятней реальности. Терпеть помогала.

Гул удалялся невыносимо долго - огромная мембрана воды передавала его на десятки метров. Стих, наконец. Уши "откупоривать" не хотелось, и Богуславский выждал еще минуту-другую. Поднялся с шумом и плеском, будто болотный демон из ужастика, камышинка полетела в сторону, вдохнул с великим наслаждением.

- Ой, ну до чего же пакостно, а! - голос Киры прозвучал как стон, а в руках, естественно, зеркальце. - Кошма-ар!

Что ж, наполовину Богдан был с нею согласен - но только наполовину! Если не опускать взгляда ниже Кириной мордашки и не замечать комбинезона, пикантно облепившего тело. Сам Богуславский, по собственному мнению, выглядел сейчас куда печальней, а уж про Дмитрия Константиновича речи вовсе не шло. Эффектное зрелище - борода, опутанная тиной и ряской.

- Поздравляю с посвящением, господа, - сказал Богдан, дабы не рассмеяться вовсе уж непочтительно. - Теперь мы стали здешние, почти родные. Глядишь, и уходить не захочется.

- Ты все шуткуешь, - проворчал Суханов, вытрясая методично воду из ушей. - Я вот ничего смешного не вижу! Загнали нас как крыс в помойную лужу, еще и нырять заставили. Видел бы это кто-нибудь из моих коллег!

- Да плюньте вы на них! Плюньте и забудьте, до тех пор, пока отсюда не выберемся. Сейчас вы просто человек, загнанный в угол и обязанный выжить любой ценой.