Алхимик (СИ) - Гайдукова Людмила - Страница 23

- Как вы теперь будете оправдываться, господин Кудо? - ледяным голосом спросила она.

Коснувшись рукой горящей щеки, Ёдзи посмотрел на девушку взглядом мрачного отчаяния.

- Я не буду оправдываться, - сказал он и, достав из кармана перстень с печатью розы, добавил со вздохом: - Но я очень не хотел, чтобы это были вы...

Дзюри даже не старалась скрыть удивления во взгляде. Подняв глаза с печатки на лицо детектива, она несколько секунд молча изучала его, так, словно видела впервые, а потом тихо произнесла:

- Сегодня вечером на Арене Дуэлей.

Ёдзи с достоинством поклонился и, больше не говоря ни слова, вышел из спортивного корпуса. Остановившись на пороге, Дзюри в глубокой задумчивости долго смотрела ему вслед.

Кэн сидел на самой дальней лавочке двора, окружённой густыми кустами, и рассеянно вертел в руках сложенный листок, вырванный из записной книжки. На лице его было такое выражение, будто он ждёт не свидания, а смертной казни. Оми сейчас пишет Персии отчёт об их пребывании в Академии Отори. Персия поймёт... должен понять! Кэн теперь Вайсс. Так сложилась жизнь, не он выбирал свою судьбу там, в горящем гараже, но теперь уже не откажется от неё. Он убийца. Отлично! Значит, никаких сантиментов. Сейчас он скажет Нанами что-нибудь резкое, она обидится, вызовет его на дуэль, и на этом можно будет считать задание выполненным.

- Кэн?

Юноша вздрогнул: рядом с ним сидела Утэна. Занятый своими мыслями, он не видел, как она подошла, и сейчас все пути к отступлению были отрезаны.

- Что ты здесь делаешь?

Она посмотрела на него серьёзно и строго.

- В последнее время ты избегаешь меня. Чем я тебя обидела, Кэн? И зачем ты встречаешься с Нанами? Она же тебе не нравится!

Некоторое время он молчал, глядя в землю и запустив пальцы в свои растрёпанные тёмные волосы, а потом сказал со вздохом:

- Я вообще не умею врать, а тебе - особенно. Да, мне совсем не нравится Нанами. Я встречаюсь с ней, чтобы не видеться с тобой. Ты меня ничем не обидела, просто... нам не надо больше видеться.

Утена изумлённо захлопала ресницами. Кэн такой весёлый, добрый парень, настоящий друг! С ним здорово играть в баскетбол, лазить по развалинам, даже просто разговаривать - он много путешествовал и, кажется, вообще всё знает о цветах! Что с ним случилось? Неужели он...

Сзади что-то зашуршало, послышался топот убегающих ног, но сидевшие на лавочке Утэна и Кэн даже не услышали этого. Они молчали, не глядя друг на друга, время словно застыло, растянулось каплей росы, падающей с лепестков розы, и с каждой новой секундой девушка всё больше убеждалась в правильности своей догадки. Наконец Кэн поднял на неё грустные глаза.

- Я хотел тебя кое о чём попросить... - начал он.

- Да?

- Обещай, пожалуйста, что бы ни случилось, не терять веру в людей, в дружбу, и вообще во всё, во что ты веришь сейчас! Мне бы очень хотелось знать, что это так! Это было бы здорово...

Услышав просьбу, Утэна улыбнулась: разве может быть иначе? Она с самого детства верила в своего принца, эта вера всегда давала ей силы, помогая в сложных ситуациях. Она верит в дружбу Химэмии, в то, что тепло их сердец очень нужно друг другу. И конечно, что бы ни случилось, эта вера с ней всегда! В огромных голубых глазах девушки засветился тёплый огонёк. Тронув руку Кэна, она неловким жестом сжала его пальцы. Перстень скользнул по ладони, оставив царапину.

- Когда я была маленькой, - сказала она, - я встретила принца. Он мне очень помог, и я не теряю надежды, что когда-нибудь снова увижу его. Тогда, в детстве, я решила стать похожей на этого доброго принца, чтобы самой помогать людям. Не волнуйся за меня, Кэн! Всё будет хорошо! Я обещаю!

Он улыбнулся и, осторожно высвободив руку, протянул девушке сложенный листок. А потом встал и ушёл, не оглядываясь. Провожая его взглядом, Утэна вспомнила о том, как он обнимал её на развалинах Мемориального Зала. Внезапно подумалось, что сейчас, во время разговора, он был очень похож на того призрачного юношу, что явился ей тогда: такой же мундир синего цвета, и такие же печальные глаза, в которых сверкают отблески неразгаданной тайны. О чём он думал? Что у него на сердце? Может быть, записка скажет то, что он так и не смог выразить словами? Но, развернув листок, Утэна не обнаружила на нём ни одной надписи, только засушенный цветок горечавки.

Кэн уходил очень расстроенный и недовольный собой: мало того, что он не смог скрыть своих чувств перед Утэной, так ещё и Нанами не пришла, а значит, он провалил задание. Хотя, возможно, сестра президента Школьного Совета была где-то рядом, просто, увидев его с другой девушкой, не стала подходить. «Чёрт! Ёдзи, как у тебя получается так ловко с ними обращаться?!» - с досадой подумал Кэн. Разговор с Утэной окончательно выбил его из колеи.

- Какой же я осёл! - воскликнул он, ударив кулаком по стволу ближайшего дерева, и вдруг услышал в ответ презрительно-насмешливое:

- Я тоже так думаю.

Перед ним стоял Тога. Всё это время Кэн шагал, задумавшись, опустив глаза в землю, и потому даже представить не мог, откуда здесь появился Президент. Но появился он явно вовремя: бывшему футболисту ужасно хотелось сорвать на ком-нибудь свою злость. Судя по всему, Тога имел похожие намерения, потому что, сверкнув глазами в его сторону, тут же пояснил:

- Ты обидел мою сестру, и сейчас за это ответишь.

Ага, значит вот как! Нанами слышала, о чём они говорили с Утэной. Отлично! Задание он всё же не провалил, и с этим можно себя поздравить. Но что-то здесь не так... Кэн вдруг вспомнил разговор Тоги и Нанами в клубе кэндо, о котором рассказывал Ая, и, насмешливо сощурив серые глаза, усмехнулся Президенту прямо в лицо:

- Интересно, почему это ты раньше не принимал столь горячего участия в любовных делах сестры? А может быть, в твоём дурном настроении виновата совсем другая девушка?