Цветок моей души (СИ) - Мендельштам Аделаида - Страница 2

Мейпа тем временем бежала к себе в комнату, не обращая внимания на изумленные взгляды слуг. Девицы чайного дома обычно шли неторопливой, плавной и семенящей походкой, а не бегали, раскидывая коленками, как горные козы. «Ну, и пусть!» - махнула девушка.

Она с малолетства была продана в чайный дом матушки Мон. Была обычной служанкой, затем за весёлый нрав и смазливое лицо взята наверх к гостям. И, хотя ей не нравилось ложиться с каждым мужчиной, возжелавшим её, всё же это лучше, чем всю жизнь драить полы. А после слов матушки Мейпа казалось, что она бежит не касаясь скрипучего дощатого пола, парит в локте над ним. «Милосердная Прийя, даруй мне удачу, а дальше я и сама. Мейпа, хозяйка чайного дома – как звучит!»

Вскоре, в общий зал спустилась одна из лучших девушек матушки. Она была одета в белоснежный, подчеркивающий все изгибы тела, ханьфу с широкими рукавами, свисающими до пола. Бледно-зелёные листочки и нежно-розовые вышитые бутоны распускались по подолу одеяния из тончайшего шелка. Неприлично низко приспущенный ворот ханьфу открывал тонкую, белоснежную шейку и складочку меж небольших, но упругих грудей.

Когда девушка проходила мимо зажжённых ламп, на просвете становилось понятно, что под ханьфу, неслыханно, не было нижней юбки и можно всласть насладиться видом стройных ножек. Тёмные волосы девушки были убраны в простую причёску. Мейпа одаривала гостей ласковой улыбкой, но не остановилась ни у одного столика. Грациозно и целеустремлённо девушка двинулась к мужчине, сидевшем в тёмном углу в одиночестве.

- Могу ли я вам предложить что-нибудь особенное, господин? – Мейпа поклонилась и про себя отметила заинтересованный блеск в мужских глазах, запутавшихся в вырезе ханьфу. – Сегодня приготовили чудесных фазанов, а для такого гостя можно запечь и баранью ногу. Уверяю, такое вы ещё нигде не пробовали. Велите распорядиться?

- Я не голоден, - неохотно бросил мужчина. Он сидел прямо, словно проглотил палку. Его тело двигалось независимо от головы, слегка поворачиваясь то вслед вставшему со стула мужчины, то прошедшей мимо служанки, то громкому лязгу посуды, – налей-ка мне ещё водки.

Мейпа подошла к нему со спины и, наваливаясь грудью на плечо, налила в чашку водку из кувшина. Словно невзначай, она легко пробежалась пальцами по руке мужчины, отчего тот еле заметно вздрогнул.

- Моё имя, Мейпа, господин! Просите, что угодно, в доме у матушки Мон сбудутся все ваши желания! – пропела она с улыбкой.

- Если только ваши желания – это выпить, поспать и обнять горячую девушку? – усмехнулся мужчина.

- Воистину, господин мудр как Повелитель черепах.

- Сегодня мне хочется просто напиться.

- Господин расстроен? Позвольте мне посидеть рядом, матушка будет недовольна, если нашему гостю никто не нальёт водки.

- Я и сам могу, - мужчина отвернулся.

- Мейпа нальёт вам лучше, чем вы сами себе, – от улыбки на щеках девушки заиграли ямочки.

Чонган лишь кивнул. Девушка и впрямь радовала глаз: нежная и красивая, она напомнила ему ту, которую он безуспешно пытался забыть. Да и тактична, не лезет с разговором, сидит тихонько, лишь улыбка изредка трогает подкрашенные пухлые губы.

Чонган устало откинулся назад. Зал был полон и ярко освещён огнями. Оглушительно хохотали посетители, визгливо смеялись проститутки, закрывая рот при смехе длинными рукавами ханьфу. Им, наверное, казалось, что так они выглядят утончённо. На сцене играли музыканты и изгибались две танцовщицы.

В этом городке чайный дом был невысокого уровня, не чета тем, которые он посетил вместе с князем. В тех домах позолота была настоящей, одеяние у девушек богатой, да и сами девушки словно цветы, стройные и изящные.

Здесь же музыка режет слух, а водка бьёт по голове, минуя язык и желудок. Дурнота подступила к горлу. Зверь внутри недовольно заворочался. Захотелось с кем-нибудь подраться, что-то разбить. Чонган стукнул кулаком по столу и поймал встревоженный взгляд девушки, стало стыдно за свои желания. Он взял нежную руку Мейпа и слегка погладил.

- Закажи мне номер, милая. Распорядись, чтобы принесли водку.

- Желает ли господин, девушку? Или просто массаж?

- Умеешь делать массаж? Тогда ты приди, – и, не дождавшись ответа, прикрыл глаза. Голову кружило от выпитого, ныло колено, верный признак надвигающейся непогоды. Злоба, словно пена в кастрюле, вскипала и жалила болезненными каплями. От духоты на лбу выступил пот.

- Господин Чонган, позвольте я вас провожу, - её рисовая пудра пахла жасмином.

Чонган одним движением вскочил на ноги, чем испугал девушку. Тело все время забывало, что он давно не на границе и ждало опасности каждый миг. Мейпа пошла вперёд, лишь изредка оглядываясь и робко улыбалась.

Как только они вышли из зала, матушка Мон, подглядывающая в просверлённую дырку из своего кабинета, облегченно выдохнула. «Умница! Может и передам тебе чайный дом, как знать», - прошептала она в пустом кабинете.

Чонган со стоном вытянул ноги на кровати, помассировал виски. Мейпа наклонилась, чтобы снять сапоги с мужчины. Затем налила сливовой водки и с поклоном подала. Пока мужчина отхлёбывал из чашки скупыми глотками, внимательно рассмотрела опасного гостя.

Чонган был высок ростом, широк в плечах и узок в талии. Не молод, но ещё и не стар. Правильные черты лица могли быть привлекательны, если бы не отстранённо-холодное выражение. Длинные, тёмные, жесткие волосы заплетены для удобства. В ногах кровати валялась снятая перевязь с оружием, а на полу простые, без украшения ножны с коротким мечом. От мужчины веяло той уверенностью, которая бывает после множества одержанных побед в драках.

А ещё от него тянуло опасностью, такой мог не задумываясь ударить или даже убить. Безрукавка поверх рубашки простая и удобная, но, как и говорила матушка, недешёвая. Чонган, наверное, может позволить себе одеваться как благородные в несколько слоёв одежды, с богатой вышивкой и тяжёлой кожаной кольчугой - красивой, но стесняющей движения. Значит, не тщеславен, лестью его не взять. Вокруг рта залегла горькая морщина, и весь его вид говорил, что мужчина устал, мучим болью, телесной или душевной, но не потерпит жалости.

Это был любимейший тип мужчин Мейпа! Рядом с такими воинами, сильными и властными, она чувствовала слабость в ногах. Такие любили крепко и страстно, сминая в своих объятиях, сжимая до хруста костей, оставляя синяки наутро. Жёсткое, без малейшей жиринки, тело Чонгана раскинулось на постели, его взгляд отстранённо следил за разыгравшимся язычком пламени в камине. Мейпа захотелось впиться поцелуем в губы воина, растормошить, чтобы он заметил её и подарил незабываемую ночь. А может и взял с собой, как в песнях, которые любили напевать девушки в купальне. Охрипшим от желания голосом девушка спросила:

- Желаете ли опиума, господин?

- Нет, я не курю опиум.

Подогретая водка была дрянней некуда, и Чонган сморщил нос.

- Где вы берёте такую гадость?

- Прошу прощения, господин. Поставщики водки жалуются на муссоны, никто уже третью луну не может выйти в море. Приходится довольствоваться тем, что есть. Снимите рубашку, масло уже согрелось.

Чонган блаженно вздохнул, когда нежные руки прогладили, затем с силой размяли напряжённые мышцы спины. Вдруг обнажённое тело девушки прильнуло к его спине.

- Хочешь меня, Чонган? – прошептала Мейпа и слегка потёрлась об него.

Тело Чонгана отозвалось на ласку. Девушка была хороша, и опытна, наверное. Но душа молчала.

- Нет, не сегодня.

- Из-за женщины грустите? Должно быть, она прекрасна, если вы отвергаете меня. До этого дня Мейпа не знала отказов. Расскажите, господин? Все равно больше заняться нам нечем, – тихий смешок колокольчиком прозвенел в номере.

- Почему бы и нет? Я так долго скрывал ото всех эту тайну…

- Первый, тебя зовут! – Восьмой запыхался, поднимаясь по бесчисленным ступенькам лестницы. Его, как самого младшего по званию, часто гоняли по мелким поручениям. Щёки, тронутые юношеским пушком, покраснели. – Начальство пожаловало, говорят, полетят головы.