Цветок моей души (СИ) - Мендельштам Аделаида - Страница 11

- Наложницы-то так глядели, Первый, пока вы там катались по пыли. Губки закусывали, охали-ахали, глазки прикрывали. Ты видел какие цыпочки? Да откуда тебе, ты там валялся без чувств, пока Кицин тебе горло собирался резать. Они ещё ночью приехали, – Шен говорил и одновременно пытался есть яблоко, обнаруженное на тумбочке возле кровати.

- Ты в сторону наложниц не смотри, даже Первый тебя не спасёт - прикрикнул на него Хенг.

- Как возможно не смотреть на них? Я как увидел их на лестнице, даже про Кицина забыл. Таких красоток за свою жизнь ни разу не видел. Такие беленькие, нежненькие, тоненькие – фарфоровые куколки, а не женщины. Двигаются плавно, словно плывут. А как одеты, какие прически, одни заколки состояние стоят!

Чонган обрадовался словам Шена, вчерашняя девушка была скорее милой, чем сногсшибательной красоткой. И волосы у неё были распущены, а не уложены в сложную причёску. Скорее всего, она была служанкой наложницы, раньше он её не видел в замке.

Чонгана позвали на обед к князю. Как начальник замковой охраны, Чонган теперь был обязан обедать вместе с княжеской свитой. Он шел по коридору по красной ковровой дорожке, оскаленные каменные драконьи морды провожали пустыми глазницами, охрана отдавала честь перед своим новым начальством в каждом проходе, пока он не оказался перед высокими дверями княжеского холла. Двери отворились словно сами по себе и Чонган, чётко печатая шаг вошёл внутрь. Помещение было огромным, потолок, поддерживаемый красными колоннами, терялся в вышине. Стены были украшены лаковыми панно и вышитыми гобеленами, драгоценный наомийский ковер покрывал деревянный пол из бука, пузатые напольные вазы стояли вдоль дорожки, ведущей к роскошному столу посереди комнаты. В комнате царила тишина – все смотрели на него. Чонган молча склонился перед князем и проследовал за слугой к своему месту у подножия стола. Он впервые оказался в таком высоком обществе: гости были одеты в очень неудобные, но пышные одежды. Полы широкого до пола рукава закрывали кисти рук, верхний слой ханьфу, украшенный богатой вышивкой был завязан так, чтобы показать тончайший шелк нижней юбки и рубашки, пальцы рук унизаны перстнями в форме журавля, змеи или дракона. В такой одежде было неудобно тянуться за чашкой или пить суп, наверное, поэтому к каждому гостю был приставлен слуга. Чонган взглянул на князя, желая узнать, кто же ему прислуживает и замер. Зеленоглазка сидела по правую руку князя и сейчас заботливо протягивала ему чашку для ополаскивания рук. После омовения, она передала чашку слугам, а сама осторожно промокнула его пальцы белоснежным подогретым полотенцем. Она не казалась несчастной, даже улыбалась князю. Вот она что-то шепчет ему на ухо и слегка касается его руки. И было в этих движениях что-то настолько интимное, отчего у Чонгана сами собой сжимались руки в кулаки.

- Позвольте представить вам моих наложниц: прекрасная… - Чонган дальше не слушал князя, он не мог оторвать взгляда от по-детски нежного лица с небольшим аккуратным носиком, с тонкими бровями и пухлыми губами. Огромные, зелёные глаза, обрамленные длинными ресницами, были опущены вниз. На первый взгляд, девушка была мила, но не более. Но что-то было в лице, что заставляло смотреть на неё вновь и вновь, до тех пор, пока становилось невозможным оторваться. Фарфоровая кожа была бела, без единого намека на румянец. Лицо невозмутимо и словно неживое. Улыбка, время от времени, мелькавшая на ее лице, была лишена радости, словно кукла улыбнулась. – … и, наконец, моя любимая наложница, Гиде.

Девушка грациозно поднялась, что было нелегко в ее одежде, и поклонилась. Дождавшись кивка князя, она так же грациозно опустилась, настолько же совершенная, насколько и неживая. Даже складки платья расположились аккуратно и живописно.

Чонган вздохнул. Прекрасная Гиде, любимая наложница блистательного князя Фэнсина из рода Белых Журавлей, боги должно быть лопнули от смеха.

- Чонган, прошу следовать за мной, - велел князь после завершения обеда. Они вместе направились в кабинет Фэнсина. Каменные стены коридора были увешаны лампами, мягкие ковры скрывали звук быстрых шагов князя.

- Хочу показать тебе кое-что, - полуобернувшись сказал Фэнсин, показывая в улыбке крепкие, белые зубы. Стража распахнула перед ними двери, и они вошли в кабинет князя. Кабинет, в отличие от всего замка, показался Чонгану уютным. Он был небольшим, немногочисленная тяжеловесная мебель из мореного дуба была приятных земляных оттенков. Лаковые панно и расписные вазы отсутствовали, зато было много оружия: кольчуги, меч, секиры, лук – всё это добро было аккуратно расставлено и развешено на специальных стойках. Вышитые гобелены на стенах тоже изображали сцены боёв. Расставленные по углам жаровни нагрели комнату и Фэнсин раздвинул ставни окна, впуская чистый, прохладный воздух. Ветерок пошевелил кучей свитков, разложенных на столе посередине комнаты.

- Смотри, это наш мир, - Фэнсин одним движением руки сбросил свитки на пол. Под ними оказалась искусно выполненная карта, Чонган склонился над ней и пальцем провел вдоль по голубой вене реки, бегущей с синих шалашиков гор. – Ты знал, что наш мир совсем не такой большой, как тебе кажется? Видишь, наш материк поделен горами, с одной стороны на нём Иднай, с другой Наомия. Небольшие территории принадлежат Болотам, часть пустыни заселена кочевыми племенами. Островные государства можно не брать в счёт – они слишком малы и живут только за счёт торговли и грабежа.

- А что это такое? – указал Чонган на линию, прочертившую синюю область моря пополам.

- Это Барьер. Край мира.  Бушующая стена из воды и воздуха. Какие-то идиоты заплывали туда, но, никогда никто не выплывал. О чём я? Тысячелетиями на воде господствовала наомийская империя, сейчас же наместник построил флот, заставивший поджать хвост всем остальным. Он обеспечил свободный проезд всем нашим торговым кораблям и Иднай процветает. Сколько он денег высосал изо всех родов при этом знают только боги. Но, я тебя позвал не за этим. Как я уже говорил, наш континент маленький и земли на всех не хватает. Карнай уже ввёл налог на третьего ребенка, великие роды обсуждают возможность запрета на детей, числом более одного. Заселены даже такие пустоши как эта богом забытая Янтарная провинция, жалкий клочок плодородной земли между морем и горами. Да ещё и Стена отрезала от этого клочка немалую часть. И вот этим огрызком я должен править. А я не хочу, Чонган, понимаешь? Мне этого мало…

- Да, господин, - нейтрально ответил Чонган, наблюдая за тем Фэнсин откинулся на кресле. Его пальцы раздражённо стучали по столу, желваки катались под кожей.  – Но, что в этом случае можно сделать? Боги отмеряли столько земли, сколько посчитали нужным. Если только не отбирать эти земли у кого-то…

- Чтобы что-то отобрать, нужно иметь достаточно сил для этого, - зубасто улыбнулся Карнай. Его глаза оставались холодными и пристально следили за выражением лица своего воина. Чонган понял то, что хотел от него князь – полной лояльности, если даже это попахивало изменой наместнику. Он прислушался к себе, готов ли он к этому. Да, готов.

- Уверен, род Белых Журавлей достаточно силён, - осторожно сказал Чонган, глядя прямо в глаза князю. Тот кивнул, словно надеялся на этот ответ.

- Род Белых журавлей силён, но ему требуется время, чтобы собрать все силы, - Фэнсин отвернулся от Чонгана и продолжил. - Вчера нам доставили раба-варвара. Где-то есть земли, откуда он приплыл грабить нашить земли. Я намереваюсь построить корабли и отправиться на разведку. Кто знает, может мы найдём достаточно земель, чтобы основать новое королевство? Мне нужна помощь верных людей, Чонган. Прояви себя – и ты будешь вознаграждён в полной мере.

- Я уже раз поклялся, господин. С тех пор ничего не изменилось, я как служил верно, так и буду служить вам. Не ради награды.

- Хорошо, иди. Поздравляю с назначением.

- Госпожа, вам принести опиум?

- Да, быстрее неси, он скоро придет. – Гиде сидела у окна. Голова снова болела, ещё одна бессонная ночь не прошла даром. Княжеский лекарь объяснял бессонницу тем, что женская энергия в теле Гиде блокирует мужскую из-за особенности строения самой девушки. Дисбаланс он безуспешно лечил иголками и травами. По совету лекаря Гиде много гуляла, пила отвары, но в душе была уверена, что это князь её отравляет своим присутствием. Он, словно вампир из сказок, высасывает из неё жизнь своими поцелуями.