Право на месть (Страх - 2) - Константинов Владимир - Страница 37

• Предыдущая
• 37/68
• Следующая

Не знаю почему, но так мне было легче заглушить задираемую мое сердце тоску и отчаяние. Проплакавшись, я почувствовал некоторое облегчение. Вновь попытался встать. На этот раз мне это удалось. Ноги хоть и дрожали от слабости, но держали вполне сносно. И я поплелся в свое прежнее жилье, казавшееся в начале таким гостепреимным, а фактически ставшее капканом. Они должны вернуть мне хоть часть денег. Я им объясню зачем мне нужны деньги и они поймут. Не звери же они, верно?

Но комнату я нашел совершенно пустой. Я лег и стал ждать, уже ни на что не надеясь.

Глава четвертая: Дронов. Арест Карпинского.

Оставив конвоиров, прибывших доставить Карпинского в городской изолятор временного содержания у дверей, я зашел к нему в кабинет. Он сидел, уткнувшись в какие-то бумаги, и на мое приветствие лишь пробурчал себе под нос что-то нечленораздельное. Мы с ним откровенно не любили друг друга, и он как не старался, не мог этого скрыть. При встрече со мной его постоянно бегающие глазки наливались прямо-таки волчьим блеском. Вероятно, чтобы это скрыть, при разговоре он никогда на меня не смотрел.

Меня слегка лихорадило. Подмывало сказать все, что я о нем думаю и хоть раз врезать по его упитанной физиономии. Отвести душу. С трудом сдержался. Взял стул, приставил его к столу Карпинского, сел, портфель, в котором был магнитофон, поставил рядом.

- Ты что такой негостеприимный Всеволод Илларионович?

- Ну, почему? С чего ты взял? Нормально, - проговорил он, не отрывая взгляда от бумаг.

Начав разговор, я успокоился. Теперь мне грустно и противно было смотреть на этого типа, продавшего и честь и совесть за зелененькие.

- Чего ж тут нормального, - усмехнулся я. - Я, можно сказать, впервые пришел к тебе в гости, а ты даже кофе не предложил.

- У меня закончился кофе. Извини.

- Жаль. А я так рассчитывал выпить кофейку на халяву.

- А чего пришел-то?

- Чего пришел? А действительно - что мне от тебя было нужно? Шел помнил, а зашел - забыл.

Мой насмешливый тон начинал его явно нервировать, руки заметно дрожали.

- Ах, да! - разыграл я удивление. - Тебе привет от Петрова.

- Какого еще?! - его глазки испуганно глянули на меня, а потом стали быстро-быстро шарить по кабинету, будто искали пути спасения.

- Как какого?! - ещё больше "удивился" я. - Ну, ты меня Всеволод Илларионович, удивляешь. Неужто забыл подполковника Петрова Валерия Марковича?

Карпинский растерялся совершенно. На него было неприятно смотреть. Щеки его тряслись, глаза слезились, на лбу выступил пот. Такое впечатление, что он вот-вот грохнется в обморок от переживаний.

- Ты зачем меня?! - прокричал он. - Зачем путаешь?! Никакого Петрова я не знаю.

- Вот те раз, - обескураживающе развел я руками. - А он просил меня оказать тебе посильную помощь и содействие. Что же мне теперь делать?

- Правда что ли?! - с великой надеждой в голосе проговорил Карпинский, ухватившись за мои слова, будто утопающий - за соломинку, выдав себя тем самым с головой.

- Значит, ты его все же знаешь?

- Кого? - Он смотрел на меня как кролик на удава и в его глазах застыл ужас перед неизбежной кончиной.

- Петрова?

- Какого еще?... Зачем ты меня путаешь?

- Так знаешь ты его или нет?

- Ты что, издеваешься?! - истерично закричал Карпинский. - Никакого я не знаю! Что ты ко мне пристал с этим Петровым?! И вообще, вали отсюда!

- Э, нет, так дело не пойдет. Я сюда пришел не затем, чтобы не добившись результата, уходить. - Я открыл портфель, достал магнитофон, включил.

Как только Карпинский услышал свой голос и голос Петрова, сразу понял, что это конец, конец всему, служебной карьере, семейному благополучию, жизни, наконец. Тихо, плаксиво промямлил:

- Я знал, знал что этим все кончится! - И заплакал. Плакал и что-то тихо и невнятно бормотал себе под нос.

Я прислушался. Многих слов разобрать было невозможно. Единственное, что понял - он просил Бога простить и помочь ему.

Смотреть и слушать все это было и смешно, и грустно, и противно. Ни жалости, ни сочувствия к нему у меня не было. Наоборот. чем дольше он плакал, тем больше я его презирал и ненавидел. Если бы мне сейчас сказали, чтобы я его расстрелял, я бы сделал это не задумываясь. И испытал бы облегчение. Честно!

- Раньше надо было думать о Боге, гнида, - сказал я.

Он ничего не ответил, лишь ещё горше заплакал, но бормотать перестал.

Когда запись закончилась, я выключил магнитофон.

- Так как, майор, знаешь ты полковника Петрова или нет? - спросил я несмешливо и злорадно.

- Он меня заставил, Юрий Валентинович. Честное слово! Он - страшный человек! - униженно проговорил Карпинский, хлюпая носом.

Я заметил торчащий в дверце сейфа ключ. Встал, подошел к сейфу, открыл его. Как я и предполагал, в нем на нижней полке было табельное оружие Карпинского. Взял пистолет и положил его на стол перед майором.

- Это единственное, чем я тебе могу помочь. Хоть умрешь мужчиной. - Я был на все сто уверен, что он не воспользуется моим советом. Просто, таким образом я хотел дожать Карпинского, лишить его последних остатков воли к сопротивлению. Однако, на всякий случай был наготове - вдруг, ему действительно взбредет в голову застрелиться. Но опасения мои были напрасны.

При одном взгляде на пистолет, с майором случилась истерика.

- Нет!! - закричал он, отодвигая пистолет от себя. - Как вы могли такое?... Я не хочу! Я буду жаловаться генералу!

- Ты. Карпинский, оказывается большой дурак. А кто же меня к тебе послал?

- Но он ведь вас не уполномачиывал пистолет и все такое?

- В таком случае, рассказывай.

- Да-да, это конечно, - обрадовался он. - Я все. Не сомневайтесь, Юрий Валентинович. Все, как на духу!

- Хочу заранее предупредить. Если ты соврешь, то я тебя из этого вот пистолета. А потом скажу, что сам застрелился. Понял?

- Нет-нет. Я правду. Мне нечего скрывать.

Я включил магнитофон.

- В таком случае, я слушаю.

- С чего рассказывать?

- С того, как ты стал работать на Петрова.

- Ага. Я сейчас. - Карпинский достал из кармана носовой платок, вытер мокрое от слез и пота лицо. Налил из графина воды в стакан, выпил. - Это было прошлым летом. В Барабинске наши сняли с "Сибиряка" сотрудника московской охранной фирмы. Фамилии его я, к сожалению, не помню. Название фирмы - тоже.

- А как на него вышли?

- Я точно не знаю. То ли был анонимный звонок, то ли поступили агентурные данные.

- Понятно. Продолжай.

- У него изъяли тратиловую шашку и четыреста грамм героина. На следующий день из Москвы прилетел капитан Севостьянов и сказал, что это их агент, что тот ездил в Новосибирск со спецзаданием и попросил меня замять это дело. Сказал, что операцией руководит подполковник Петров. Я позвонил Петрову. Тот все подтвердил. После этого я затребовал дело из Барабинска и прекратил уголовное преследование в отношении этого сотрудника охранной фирмы.

- Каким же образом?

- Я изъял из материалов его первоначальное объяснение, где он говорил, что шашку и героин купил у неустановленного лица, а вместо него написал, что сумка, где все это было найдено принадлежала пассажиру, который ехал с ним в одном купе, но при появлении сотрудников ФСБ сразу все понял и сошел с поезда в Барабинске.

- И что было потом?

- Севостьянов пригласил меня в ресторан и мы с ним обмыли это дело. Там, в ресторане, он и предложил мне две тысячи долларов за услугу. Я поначалу брать не хотел, но он на это ответил, что каждая работа должна оплачиваться. Ну я и того... взял их. Кто же знал, что они все это снимут на видеокамеру.

- Когда познакомился с Петровым?

- Осенью. Где-то в конце октября. Он позвонил по телефону и сказал, чтобы я пришел к нему в гостиницу "Сибирь". Насколько я помню, он занимал 318-й номер. Мы познакомились и он предложил выпить коньяка за знакомство. Выпили. А потом он мне показал видеокассету о получении мной денег. Я понял, что я всецело в его руках. Поэтому, когда он предложил помочь его парням, я согласился.

• Предыдущая
• 37/68
• Следующая