Право на месть (Страх - 2) - Константинов Владимир - Страница 24

• Предыдущая
• 24/68
• Следующая

- Нет. Он теперь в Москве. Переведен на какую-то очень ответственную должность в администрации президента.

- И "за что же Ванечку Морозова?"

- Нам без разницы, - пожал Он плечами. - Пусть болит голова у "дятла".

- Удивительный ты, Паша, парень! Значит, живешь без всяких проблем?

- Ну, отчего же. Проблемы бывают. Просто стараюсь иметь их как можно меньше.

- И сколько же тебе платят за такую сволочную работу?

- Обижаете, Дмитрий Константинович. Работа, как работа, не лучше и не хуже многих. И потом, киллером я сейчас работаю по совместительству, когда в моих услугах возникает особая необходимость.

- И что же ты делаешь по основному месту работы?

- Сторожу босса.

- Сосновского что ли?

- Его.

- Да кому такое дерьмо нужно. Скажи, Паша, откровенно - после такой работы ты испытываешь к себе уважение?

- Мне хорошо платят, - ответил Он уклончиво.

- Да я бы ни за какие бабки не стал этого делать.

- Скажите, Дмитрий Константинович, чем вы насолили боссу, - решил Он удовлетворить свое любопытство.

- В прошлом году я заставил этого черта лысого на себя вкалывать, - со смешком ответил подполковник.

- Каким образом?

- Это долгая история. Когда-нибудь, будет время, расскажу. И когда идем на дело?

- Сегодня ночью. Я заеду за вами. А теперь разрешите откланяться.

- Ну ты, блин, даешь! - хмыкнул Беркутов. - Разрешаю. Мой тебе совет: будь, Паша, попроще. Глядишь - и люди к тебе потянутся. Не всю же жизнь тебе ходить в киллерах да охранять толстую задницу твоего босса. Может быть когда-нибудь и ты станешь человеком. Все задатки к этому у тебя есть. Нужно лишь желание.

- Спасибо за совет. Я его обязательно учту, - сказал Он вставая и направляясь к двери.

- Вот-вот, учти. Обязательно учти, - проговорил подполковник Ему в догонку.

Вернувшись домой, Он долго думал над их встречей и разговором. И чем дольше думал, тем больше Ему нравился подполковник. После Кандагара у Него не было друзей. И Он очень хотел, чтобы у Него был такой вот друг. Чем-то Беркутов походил на их взводного Мишу Чугунова. Не внешне, нет. В обоих была какая-то внутренняя убежденность, жизненный оптимизм, позволявшие не терять голову даже в самых дерьмовых ситуациях. Не верилось, что такой человек добровольно пойдет на сотрудничество с Сосновским. Никак не верилось. Правда, Он не знает всех обстоятельств. А они могут быть таковы, что... Нет, и все же здесь что-то не то. У него возникла неясная догадка, но Он не придал ей особого значения - решил проверить на месте.

В половине первого ночи Он вновь был у Беркутова.

- Пашуня, какими судьбами! - воскликнул подполковник при его появлении. - А я, грешным делом, уже по тебе соскучился.

Сейчас за всей его бравадой чувствовалось внутреннее напряжение. Веселость давалась ему с большим трудом. У каждого человека есть запас прочности. Похоже, что у Беркутова он подходит к концу.

- Нам пора, Дмитрий Константинович.

- Постой, постой. А разве у вас нет ретуала посвящения в киллеры, наподобие масонского?

- Должен вас огорчить, но такого ритуала у нас нет.

- Жаль, очень жаль. А я даже перед зеркалом репетировал: "Перед всемирной кодлой отморозков, возомнивших себя Господом Богом и возжелавших решать человеческие судьбы с помощью плаща и кинжала торжественно клянусь..." Очень было бы красиво.

- Да, вероятно, - вынужден был согласиться Он. - Но, увы, чего нет, того нет.

Через полчаса они были не месте. Элитный дом сталинской постройки был погружен в сон. Лишь в правом его крыле на восьмом этаже светилось одно окно. Они вышли из машины. Его часы в подсветкой показывали десять минут второго.

- Пора, - проговорил Он тихо.

Лествянко вошел в подъезд. Он с Беркутовым следом за ним. Замыкал шествие Попов. Все меры предосторожности были соблюдены. Честно признаться, Он думал, что подполковник попытается бежать. Правда, шансы на успех практически равнялись нулю. А вдруг?! Однако, судя по поведению Беркутова, тот и не помышлял о побеге. Неужели Он в нем ошибся?

Александр Лествянко поднялся на четвертый этаж и остановился перед дверью в квартиру. Внешне она ничем от других дверей не отличалась.

- Здесь, - Лествянко указал рукой на дверь.

- Открывай, - приказал Он.

- Ага, я сейчас. - Александр принялся шарить себя по карманам. Проговорил обеспокоенно: - Вот черт! Где же он?! Помню, что я ложил его вот в этот карман. - Лествянко запустил руку в левый боковой карман пиджака и тут же разулыбался: - А он здесь и лежит!

- Нервы тебе надо лечить, - раздражено проговорил Он.

- Ага. Мандраж чего-то, - честно признался Александр, доставая ключ и открывая замок. - Прямо всего колотит.

Он открыл кейс и извлек из него пистолет "ТТ" с глушителем. Обращаясь к Беркутову, сказал:

- В пистолете всего две пули для основного и контрольного выстрела.

- Мне вполне достаточно, - усмехнулся подполковник. - При выстреле в упор я обычно не промахиваюсь.

Потому, как чуть заметно дрогнул голос Беркутова и посуровело его лицо, Он все понял. Поэтому пистолет подполковнику отдавать не стал. Нет, он не доставит Варданяну и всей этой мрази подобного удовольствия.

Открыв дверь, Он пропустил вперед Беркутова, а Лествянко и Попову сказал:

- Ждите здесь.

Согласно схеме они с Беркутовым должны были оказаться в холле. Он посвятил фонариком. Так и есть - холл. Вон та дверь должна вести в спальню. Он подошел, открыл и, войдя в комнату, нащупал на стене выключатель и включил свет.

На широченной деревянной кровати спал большой и очень толстый человек. Его жирная физиономия с началом перестройки долго мозолила телезрителям глаза. Он любил поразглагольствовать, охаивая все и вся. Договорился до того, что заслужил одобрение американских хозяев и благополучно отбыл за кордон. Но когда там интерес к нему прошел и он оказался на бобах, вновь вернулся и с рвением сторожевого пса стал служить новой власти.

От света Казначеев проснулся. Его маленькие заплывшие жи

ром глазки часто-часто заморнгали:

- Вы, вы кто такой?!... Как вы сюда?... По какому праву? - в страхе залопотал хозяин. Но тут он увидел в Его руке пистолет. Его лежащий на груди подпородок заколыхался. Казначеев слишком проворно для своего тучного тела скатился с кровати, встал на колени и, протягивая к нему руки, стал умолять:

- Сжальтесь!... Только не это!... Я все, все что угодно!... Я заплачу... Хорошо заплачу!... Я буду за вас...

Но Он не дал ему договорить. Две пули - в грудь и голову политика, кончили дело. Он бросил пистолет рядом с трупом и направился к двери. На пороге стоял ошеломленный и ничего не понимающий в происходящем Беркутов.

- Будем считать, Дмитрий Константинович, что вы с блеском выполнили свое первое задание, - сказал Он, улыбнувшись.

Похоже, что подполковник потерял дар речи, размахивал руками, силился что-то сказать, но никак не мог сообразить, что именно. Наконец выдохнул:

- Ну ты, блин, даешь! Неужели все делалось по сценарию маразматика Варданяна?

- Нет. Это моя импровизация. А Варданян как раз хотел бы вас видеть именно там, куда вы только-что сибирались. Или я ошибаюсь?

- В таком случае, спасибо! Я тебе обязан жизнью. Определенно.

- Ничего, свои люди, сочтемся. - Ему впервые после Кандагара было по настоящему хорошо и легко на душе. И Он наверняка знал, что сегодня ночью его не будут мучить кошмары.

Глава седьмая: Иванов. Непредвиденные обстоятельства.

Калюжный в назначенное время не пришел, и я понял, что что-то случилось. Сразу подумалось о самом худшем. Неужели же и его. Неприятно засосало под ложечкой. Позвонил в транспортную прокуратуру. Секретарь прокурора ответила, что Калюжный оформил отпуск. Его домашний телефон не отвечал. Что же делать? Где же он может быть? Ни родных, ни близких друзей у него не было. Впрочем, если Калюжный жив (Господи! Пусть это будет так) то он может быть у старого друга его отца, бывшего летчика-испытателя Друганова Олега Дмитриевича. Кстати, я видел его на похоронах сына и жены Калюжного. Крепкий ещё старик.

• Предыдущая
• 24/68
• Следующая