Время орка - Гарин Дмитрий - Страница 16

Адама пугало будущее. В душе он хотел, чтобы всё было по-старому. Хотел вновь стать беспечным ребёнком, заботами которого были лишь мелкие хозяйственные дела да науки старого Локвуда. Хотел снова бегать босиком под дождём, смеяться и ловить лягушек в заросшем высоким камышом пруду. Хотел, но понимал, что его желаниям не суждено сбыться…

В детстве Адам часто мечтал о том дне, когда станет взрослым — как отец. Когда никто не будет говорить ему, что делать. Как бесконечно глуп и наивен он был!

Набрав достаточно дров, а вернее, столько, сколько он мог унести, Адам в сопровождении своего необычного спутника двинулся назад к пещере.

— Второй человек, старый, он знахарь? — спросил Ушан.

Адаму этот внезапный интерес показался немного странным.

— Наставник? — уточнил он.

— Наставник, — подтвердил слепой орк, чуть помедлив, и Адам понял, что это слово ему незнакомо.

— Он ключник нашего поместья, — с оттенком гордости в голосе продолжил Адам, — работа вивария[1] входит в его обязанности.

— Виварий? — переспросил орк, и Адам вновь понял, что это чуждое орку понятие.

— Знахарь.

— Хороший?

— Да, — с уверенностью ответил Адам. Он никогда не встречал других вивариев, но вера в способности старого учителя была в нём невероятно сильна.

Казалось, его ответ вполне удовлетворил Ушана, и остаток пути они проделали в молчании, расставшись у самого входа в пещеру.

Внутри Ош и Локвуд всё ещё сидели у костра. Они не говорили ни слова и даже не взглянули в сторону Адама, когда тот вошёл. Казалось, ключник погрузился в глубокие раздумья.

— Подумай, — сказал Ош, поднимаясь. — Время уходит.

С этими словами он вышел.

— В чём дело? — спросил Адам озабоченно.

— Ургаш умирает.

— Умирает? — переспросил Адам, и старик тут же жестом показал ему, что об этом стоит говорить тише.

— Они не знают, — пояснил наставник, бросив взгляд в сторону выхода. — Нескольким оркам пока удаётся держать это в тайне от остальных.

И тут до Адама дошло. Вот к чему вопросы Ушана о Локвуде! Старый орк знал, что происходит!

— Они хотят, чтобы ты помог ему?

Локвуд кивнул.

— Ош говорит, что если мне удастся его спасти, то они отпустят одного из нас.

Адам опустился рядом и с надеждой посмотрел на него.

— Это же прекрасная возможность, учитель! Вы сможете вернуться домой, помочь моей матушке, написать лорду Дювалю или даже Его величеству…

— Какой вздор! — В глазах старика плясало отражение костра. — Если кто и отправится домой, то это будете вы, мастер Адам!

— Я не оставлю тебя здесь, наставник!

Пылающие глаза Локвуда смягчились, и в них показалась та щемящая стариковская нежность, с которой порой смотрят на своих внуков и правнуков.

— Оставите, да ещё как, — сказал ключник, накрывая руку Адама сухой, морщинистой ладонью. — Вы теперь виконт, помните? От вас зависит много людей.

— Но… — Адам боялся произнести этот вопрос, словно его слова каким-то магическим образом могли воплотиться в жизнь, — если он умрёт?

Локвуд помрачнел и снова уставился в огонь.

— Тогда мы пропали, молодой господин, — признался он. — Орки — не люди. Их уклад далёк от освящённой величием Древних монархии. Они уважают только силу, и, как только о смерти Ургаша станет известно, здесь начнётся…

«Резня», — закончил про себя мысль наставника Адам.

— Я служу дому Олдри много лет, — не без гордости произнёс старик. — Я служил вашему деду, затем — отцу, а теперь служу вам, молодой господин. И только вам решать, стоит ли мне врачевать это… существо.

Адам догадывался, куда клонит Локвуд. Сам он наверняка уже принял какое-то решение, но хотел преподать очередной урок своему ученику. Ведь отныне тому придётся принимать решения самостоятельно. Как и разбираться с последствиями этих решений.

Помощь больному орку — не просто милосердный поступок. Адаму, как и любому другому верноподданному, было прекрасно известно о наказании, которое грозило всякому, кто захочет оказать содействие этим дикарям. Знал об этом Ош или нет, но он предлагал им сознательно нарушить закон. Впрочем, выбора у них не было.

— Помогите ему, наставник, — сказал Адам и ободряюще улыбнулся.

Смерив своего воспитанника взглядом, в котором одобрение мешалось с тревогой, старик поднялся.

— Ваша воля моими руками, — кивнул ключник и вышел из пещеры.

Да, смерть отца сделала Адама Олдри новым виконтом. Но ему было четырнадцать лет.

* * *

Даже не обладая чутьём орка, Локвуд сразу почувствовал гнилостный запах, витавший под высоким сводом жилища вождя, самого крупного строения в лагере. Это гротескное нагромождение камней, дерева и шкур находилось на самом высоком месте, прилегая к скальной стене. Снаружи оно казалось гораздо больше, чем было внутри.

Изрядно запыхавшись при коротком, но крутом подъёме, старик не без труда перевёл дух и огляделся. Жилище Ургаша изобиловало всевозможными трофеями, от вываренных добела черепов до покрытого ржавчиной оружия. В полумраке нельзя было разглядеть, кому принадлежали эти старые кости, но ключник готов был ручаться, что и человеческие останки присутствовали здесь в изрядном количестве.

Зажатые между камнями, сушёные лесные травы курились у очага. Некоторые из них Локвуд сразу узнал, другие были ему незнакомы.

Вслед за Ошем старик прошёл в глубь помещения, пока не оказался у огромной лежанки, на которой покоилась, укрытая ворохом шкур, туша Ургаша. Глаза орка были закрыты, веки подрагивали. Искажённое внутренней борьбой лицо покрывала испарина. Рядом с кроватью, сжимая волосатую лапищу вождя, сидела Зора. При виде этой почти трогательной сцены Локвуд, сам того не замечая, на мгновение забыл, что перед ним орки, представители злобного и свирепого народа.

«Сколько ещё людей в королевстве видели то, что вижу сейчас я?» — подумал старик.

Он собирался спросить, что за недуг свалил вождя, но не успел. За спиной раздался уже знакомый чуть шепелявый голос:

— Рана в боку не проходит. Плохая рана. Плохой запах.

Локвуд оглянулся и увидел Ушана, тихо подходившего к лежанке. Несмотря на слепоту, старый орк прекрасно ориентировался в обстановке. Он явно был здесь частым гостем.

— Я приложил добрые травы, — Ушан указал на камень, выполнявший роль стола, на котором лежали пучки сушёных растений и грубая каменная ступа с пестиком из куска бедренной кости какого-то животного, — но они не помогают.

Ключник осторожно приблизился к ложу больного и тут же встретился с глазами Зоры, в которых пылала гремучая смесь из гнева, страха и недоверия.

— Мне нужно посмотреть, — как бы оправдываясь, сказал он, указывая на Ургаша.

Девушка встала и, ничего не сказав, вышла.

Опустившись на освободившееся сиденье, сделанное из сухого пня, Локвуд аккуратно убрал покрывало. В нос тут же ударил резкий смрад грязи, пота и гнилого мяса, но старик не отпрянул и даже не изменился в лице. На своём веку он поведал немало ран и увечий.

На опухшем боку Ургаша красовалась неаккуратная повязка, которая плотно прижимала к телу вполне добротный компресс из зеленоватой кашицы лечебных трав. Отодвинув его в сторону, Локвуд обнаружил небольшую воспалённую рану от стрелы. Плоть вокруг неё вздулась и потемнела, а из отверстия сочился желтоватый гной.

Первый беглый осмотр не принёс ответа. На теле великана были и другие свежие ранения, которые, несмотря на его плачевное состояние, уже умудрились затянуться, образовав выпуклые рубцы.

— Он чем-то болел?

— Ургаш никогда не болеет, — заверил Ушан, покачав головой. — Никогда.

— Наконечник остался внутри?

— Я протолкнул стрелу, как и остальные, — ответил Ушан, и в его голосе послышалось раздражение. — Она вышла с другой стороны. Внутри ничего не должно быть.

Локвуд понял, что задел старика. Пускай он и был слепым орком, но во врачевании, похоже, кое-что понимал.

В чём же было дело? Заражение крови? Яд? Всем было известно, сколь живучи орки. Локвуд судорожно вспоминал труды королевского вивария о сравнительной анатомии, которые ему доводилось читать много лет назад. Не похоже, чтобы инфекция могла просто свалить орка, а особенно такое чудовище, как Ургаш. На его массивном теле виднелись куда более страшные шрамы.