Выбери любимый жанр

Из моего прошлого 1903-1919 годы (Часть 3) - Коковцев В. Н. - Страница 18


Изменить размер шрифта:

18

Маня поддержал в Совете Министров, хотя и то в довольно слабой степени, один Д. А. Философов, сменивший В. И. Тимирязева на посту Министра Торговли, все же прочие Министры, не исключая и Государственного Контролера встали на сторону Столыпина, и я очутился в положении почти безвыходном нести вопрос, притом в такой предварительной стадии на разрешение Государя и - несомненно встретиться с утверждением Им мнения большинства.

Столыпин был возбужден до последней степени и поставил вопрос на совершенно непримиримую точку зрения, давая ясно понять всем, что он не откажется от принимаемой всем Советом его точки зрения. Я стал искать путь возможных соглашений, сколько-нибудь совместимых с финансовою точкою зрения, в ее самой элементарной бесспорности. Я предложил вовсе исключить этот вопрос из проекта о губернской реформе и сделать его предметом особого законопроекта, в котором он был бы связан с пересмотром вашей налоговой системы и новым распределением расходов между государством и местными самоуправлениями, также как и с передачею последним некоторых государственных доходов и введением вместо них новых налогов. Я указал при этом на целый план уже вполне разработанный Министерством Финансов, согласно одобрению Совета, со включением в него подоходного налога, разработка, которого настолько подвинулась, что я внес его уже на одобрение Совета. Я предлагал в проекте губернской реформы определенно оговорить об этом и высказать те мысли Министерства в пользу необходимости идти на помощь земствам и городам в указываемом мною порядке и силился найти самый льготный для Министерства Внутренних Дел компромисс.

Ничто не помогло. Столыпин не шел ни на какие соглашения, и даже усилившаяся поддержка меня Философовым, в виду моего явного стремления найти какой-либо путь к {243} сближению, не привела ни к какому результату. Мы разошлись в очень тяжелом настроении, и Столыпин сказал мне на прощанье, в не свойственной ему сухой и даже раздраженной форме, что он переговорил с своими ближайшими сотрудниками, но не видит никакой почвы к соглашение и предпочитает передать спор на решение высшей власти. Через несколько дней он пригласил меня к себе и в гораздо боле мягкой форме старался уговаривать меня уступить ему в этом вопросе и не ставить его в необходимость беспокоить нашими разногласиями Государя, ибо он заранее убежден, что Государь будет поставлен в крайнее затруднение сделать выбор между нами обоими, так резко ставящими спор на совершению непримиримую точку зрения. Из этой нашей встречи также ничего не вышло, только была снята острота, личных отношений, и Столыпин вместо требовательного тона перешел на совершенно дружеский, сказавши на прощанье: "подумайте только, разве я могу пойти на Совет без Вас, когда я от Вас имею всегда самую деятельную и дружескую поддержку во всех сложных вопросах".

Я помню хорошо, что выходя от него- это было на Рождественских праздниках - я просил его сказать мне, было ли какое-либо упрямство или какая-либо предвзятая точка зрения в моих настояниях, и разве так говорит человек, ищущий ссор, препирательств и осложнений. На, это он ответил мне: "чем бы ни кончилось наше разногласие, я отдаю Вам полную справедливость, что ни в тоне Ваших возражений, ни во всей Вашей попытке найти сближение между двумя противоположными точками зрения, нельзя было подсмотреть ничего иного, кроме открытого и честного заявления того, что составляет Ваше убеждение. От этого мне, однако, не легче".

Через два или три дня после этого разговора, ко мне приехали вместе Шванебах и Кривошеин, и оба старались убедить меня в необходимости уступить Столыпину, главным образом во имя необходимости сохранить единство кабинета перед новой Думой. На стану повторять всего того, что было говорено между нами. Скажу только, что ставя их на мое место, я спросил их, в какое положение стали бы они, если бы в случае моего ухода, кому-либо из них пришлось считаться с решением Совета принятым в том смысле, которое они признают правильным. Могли ли бы они защитить такую точку зрения перед законодательными учреждениями, и что ответили {244} бы они, если бы их спросили как может Министр Финансов допустить подпись векселя, не зная ни суммы, ни срока платежа. Они ответили оба точно, оговорившись: "ну что за беда, про нас сказали бы, что мы легкомысленны, а за то земские люди были бы нам благодарны, да и рассказ о султане, великом визире и знахаре - очень мудрый рассказ, и им всегда полезно руководствоваться в сложных обстоятельствах".

Закончился этот инцидент тем, что я не вышел в отставку, разногласию в Совете сгладилось тем, что Столыпин в сущности понял невозможность настаивать на его мнении, и Совет принял среднее мнение - предоставить административной власти только оценку потребностей, а испрошение кредитов и их удовлетворение подчинить общему порядку распределения кредитов.

Практического значения этот вопрос впрочем не имел так как проект губернской реформы не был внесен на рассмотрение законодательных учреждений до кончины Столыпина, и отношения наши остались до самой его кончины теми же сердечными и дружескими, какими были в самом начале, если не считать нового осложнения, которое возникло между нами уже позже из-за Крестьянского Банка, - о чем речь впереди.

Приблизительно в то же время - в половине января 1907 года - в Совете Министров произошел инцидент со мною в связи с окончанием выборной компании во вторую Государственную Думу.

Министерство Внутренних Дел, сосредоточившее в своих руках все делопроизводство по выборам и руководившее ими, как это и следовало по закону, длилось время от времени с Советом с поступавшими к нему сведениями об окончательных результатах выборов то губерниям. Доклад по этому вопросу происходил по Главному управлению по делам печати, во главе которого стоял в ту пору А. В. Бельгард.

Его сообщения носили весьма оптимистический характер и давали Столыпину не раз повод говорить, что он имеет надежду, что выборы окажутся гораздо более благоприятными в смысле распределения членов Думы по политическому их настроению, нежели это было в первой Думе. Параллельно с этим, ко мне поступили сведения по состоявшему в моем ведении С. Петербургскому Телеграфному Агентству, во главе которого находился А. А. Гирс и рядом с ним, в составе управления агентством находился и представитель Министерства {245} Внутренних Дел, имевший постоянный доступ ко всем донесениям, поступавшим с места от представительств агентства. Этими донесениями я, разумеется, постоянно делился с П. А. Столыпиным и всегда получал от него выражение удовольствия, что он имеет возможность проверять данные, сообщаемые его агентами, другими источниками, не зависящими от Министерства Внутренних Дел и отдельных губернаторов.

Но так продолжалось недолго. Вскоре между сведениями Министерства и Телеграфного Агентства стали замечаться крупные разноглася в оценке политической окраски выборов, и мне пришлось не раз в Совете, слушая доклады Бельгарда, указывать на совершенно не согласные с ними донесения представителей Агентства, ссылавшихся на те же источники, из которых черпали и губернаторы свои заключения. Почти каждый раз Бельгард, а за ним и Министр, говорили мне, что мои сведения ошибочны и объясняются только неопытностью наших корреспондентов.

Но когда подошел конец выборной компании и пришлось выслушать общий итог выборов, с распределением их по политическим группировкам, по данным Бельгарда и Телеграфного Агентства, то разница получилась такая, что вместо благоприятного вывода, я должен был огласить сводку Агентства самого мрачного свойства, которая оканчивалась общим заключением, что состав второй Думы не только не лучше первой, но даже должен быть признан хуже его, как по преобладанию трудовиков над кадетами, так и по имеющимся на местах сведениям о характере целого ряда лиц, прошедших в думу. Это разноречие послужило поводом к весьма бурной сцене в Совете, вызванной резким заявлением Бельгарда о некомпетентности Агентства, о полном дискредитировании его служебного положения моею поддержкою Агентства и о невозможности для него продолжать службу на занимаемом им посту. Столыпин встал на его сторону, резко нападал на Гирса и его бестактность, обратился ко мне с просьбою заменить его другим лицом в должности Директора Агентства, и закончил тем, что сказал, что до этой замены он не находит возможным оставить своего представителя в составе агенства и немедленно предложит ему прекратить свое участие в его работе.

18
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело