Явочная квартира - Картун Дерек - Страница 16

• Предыдущая
• 16/43
• Следующая

- Это я, - крикнул он жене. Она возилась в кухне, откуда неслись многообещающие ароматы.

- Как все прошло?

- Неплохо. Немного пришлось поспорить с мадам Дюшен насчет пигментации.

- На редкость глупая женщина, - посочувствовала мадам Баум.

- И лапы тяжеловаты, - подумал вслух Баум, вспомнив предмет спора.

- Что-что?

- Не обращай внимания.

- Обед будет через двадцать минут. Думаю, ты выберешь бордо, мясо уж очень хорошее.

- Я открою.

Он вытащил пробку, понюхал горлышко открытой бутылки и выдвинул ящик старинного дубового буфета, в котором хранились его таблетки.

Следующее утро было как раз то самое, когда Елене Котовой разрешили навестить мужа.

- Хочу по пути купить ему свитер, - сказала она хозяйке дома Галине Поляковой.

- Советую доехать на метро до станции Гавр-Кумартан, там вокруг много магазинов.

Спустя полчаса Елена ушла от Поляковых. До станции метро Дюмениль было всего десять минут ходу, она и не заметила, что за ней кто-то идет. Возле метро слонялся какой-то тип, преследователь кивнул ему, оба двинулись следом за женщиной и сели в тот же вагон - поезд шел в сторону площади Балар. В переполненном вагоне они держались совсем рядом с ней, на станции Опера все трое вышли и направились, протискиваясь сквозь толпу, к платформе линии Левалуа-Гальени. Здесь тоже было людно: полным-полно туристов.

Елена пробралась к самому краю - поезд уже подходил, слышно было, как он грохочет в туннеле. Один из тех мужчин, что шли следом за ней, стал позади нее, второй остановился возле выхода с платформы.

Машинист затормозил перед тем как остановиться. Елена стояла в нескольких метрах от туннеля. Когда первый вагон почти поровнялся с ней, она вдруг ощутила сильный толчок, кто-то навалился на неё сзади - потеряв равновесие, она упала на рельсы. Визг женщин, скрежет тормозов - этого Елена уже не услышала.

Тот, кто столкнул её с платформы, поспешно пробирался к выходу, второй, оглянувшись, двинулся за ним. Но предосторожность оказалась излишней, никто их не преследовал.

Они вышли из метро порознь и растворились в толпе на площади Опера.

Движение в метро было прервано на два часа - столько времени понадобилось, чтобы извлечь из-под колес изуродованное тело Елены Котовой.

Глава 8

Сидя в кабинете своего шефа - директора ДГСЕ, полковник Виссак молча выслушивал инструкции и лицо его выражало одновременно цинизм и сомнение, как бы говоря: ты считаешь, что приказываешь мне, а я твои приказания в грош не ставлю и захочу - выполню, а не захочу - не выполню.

Это был как бы ритуал - давняя необъявленная дуэль, распространявшаяся в равной степени на серьезные дела и на всякие мелочи.

- С министром трудно как никогда, - пожаловался директор, - Не может понять, почему так затянулась проверка Антуана Лашома. Я ему объясняю, что этим занимается Баум из ДСТ, а он мне: с каких это пор ДГСЕ не в состоянии заставить себя слушать? Насчет вас наговорил много чего.

- Насчет меня? - это были первые слова, произнесенные Виссаком.

- Он спросил, кто у нас причастен к этому делу, и я, естественно, назвал ваше имя. Найти слова в вашу защиту было очень даже не легко.

- Благодарю. - Никакой, однако, благодарности в голосе, ответил, будто рявкнул.

- Как я уже говорил, министр требует действий. Настроен круто. Я, как обычно, защищал права своего ведомства.

Ответа не последовало. В самом ли деле Виссак глумился в душе над всем этим? Что точно, он ни на миг не поверил директору, будто тот противостоял министру. И не посчитал нервный монолог своего начальника поводом для беседы. Всегда умел промолчать там, где другой вступил бы в перепалку.

- Вывод такой, - заключил директор, - Надо начать действовать и возглавить это дело.

- Министр объяснил, как надлежит действовать?

- Нет. Заявил, что детали его не интересуют. Процитировал слова Наполеона, сказанные накануне битвы при Эйлау. Что будем делать?

Подобный вопрос, чувствовал директор, унижает его, нелегко было задать его подчиненному.

- Мой информатор в ДСТ говорит, что они в тупике. Следят за ночными прогулками Лашома. Шестую неделю допрашивают Котова, хотя его показания явно достоверны, как мы знаем. Больше ничего.

- Разумеется, - директор произнес это таким тоном, будто ничего нового не услышал. И задал новый вопрос:

- А, собственно, что мы знаем насчет показаний Котова?

Виссак ответил не сразу, помедлил:

- Мы знаем, что Лашома в Москве на чем-то поймали, и у Котова есть документальное свидетельство. Мы знаем, что Котов специально возвращался за этим документом в Лондон. Мы знаем, что документ достоверен. Мы знаем, что премьер-министр не разрешает напрямую предъявить Лашому обвинения. Говоривший сделал паузу, - На данной стадии больше и знать нечего.

- Похоже, будто кто-то тормозит расследование, - заметил директор.

- Да, похоже.

- Как же его оживить?

Виссак снова погрузился в молчание, потом произнес:

- Повидаюсь кое с кем. Может быть, хорошо организованная утечка информации...

Директор подождал конца фразы, но, поскольку собеседник ничего не добавил к сказанному, понял, что они ступили на скользкую почву и предпочтительно лишнего ему не знать.

- Действуйте осторожно, Виссак, - отдав такой приказ, директор успокоил свою совесть.

- А с чего мне действовать неосторожно? - собеседник был явно недоволен. Ждал одобрения - догадался шеф, наблюдая, как Виссак поднимается со стула, поворачивается на каблуках и выходит из комнаты - все чуть медленнее, чем требуют обстоятельства.

В тот же вечер Виссак отправился в район Менильмонтан и зашел в бар, который обычно посещали рабочие. Напротив него за столиком оказался неприметный коротышка в плаще. Оба заказали пиво. Коротышка достал блокнот и полез в нагрудный карман за авторучкой.

- Уберите это, - велел Виссак, - Написано должно быть только в газете, больше нигде.

Тот послушно убрал блокнот и отхлебнул пива. Он поспешил - вероятно, нервничал, и пиво потекло по подбородку. Лицо у него было невыразительное, как бы анонимное - лицо в толпе. Только глаза под густыми бровями необычные - светло-голубые, водянистые, глубоко упрятанные. В них сквозила кошачья настороженность и плохо скрываемая тревога.

- Субъект - Антуан Лашом, - сказал Виссак, - Следует задать ряд вопросов. Кинуть пробный шар. Но не на первой странице.

- Место в газете я не контролирую. Нештатников не спрашивают, куда помещать материал.

- А вы скажите своему издателю, чтобы не раздувал излишнюю шумиху. Дескать, факты не полностью проверены.

Журналист позволил себе нервный смешок, тут же, впрочем, подавленный.

- С каких это пор подобные доводы принимаются во внимание? Этот желтый листок...

- Мне известны все ваши газетные правила. Поговорите с Маваром. Скажите, что сможете продолжить тему, но только если будут соблюдаться ваши условия. То есть условия того, кто поставляет информацию. И он все сделает. Он же знает, откуда вы получаете свои данные.

- Так что за история с Лашомом, господин полковник?

- Как я уже сказал, надлежит задать несколько вопросов. Первый: почему сотрудники ДСТ следят за домом на авеню Виктор Гюго и что они ночь за ночью понапрасну караулят на Монмартре? Упомяните названия улиц вокруг площади Бланш. Поинтересуйтесь также, какой повод у контрразведки следить в течение целого месяца за Антуаном Лашомом. И, наконец, можете спросить, кого это он навещает в дешевых публичных домах, каких таких политиков?

Журналист молча кивнул.

- Затем вы зададите ещё несколько вопросов, не связывая - заметьте, не связывая их с предыдущими. Почему ничего больше не слышно о советском перебежчике Алексее Котове, который, как известно, располагает интригующей информацией о предательстве в высших эшелонах власти? Запишите имя: Котов Алексей.

- Я не забуду.

• Предыдущая
• 16/43
• Следующая