Бешеный прапорщик. Части 1-18 (СИ) - Зурков Дмитрий - Страница 45

— Денис Анатольевич, у меня есть предложение. Вы забираете моих раненых, на автомобиле как можно дальше продвигаетесь к линии фронта, а я со своим отрядом постараюсь прикрыть вас с тыла. Если обнаружат, свяжем боем, отвлечем, дадим хоть сколько-нибудь времени, чтобы вы ушли. Если все получится, уйдем дальше по тылам. Нет, — следом за вами выскакиваем к своим. Как Вам такое решение?

— Хорошо, Иван Георгиевич, я согласен. У Вас пулеметчики есть? Я один пулемет отдам, вьюком повезете.

Волгин одобрительно кивает, и мы начинаем сниматься с привала. Выходим к машине, там повторяется картина внезапного узнавания пропавшего командира. Пока мы готовим автомобиль к дороге, Волгин отправляет нескольких казаков ловить уцелевших немецких лошадей, а сам едет в лес за остальной частью отряда. Когда они возвращаются, машина спрятана на ближайшем съезде в лес, отдельной кучкой сложены все консервы, которые были у нас и в трофейных ранцах. Себе оставили только по банке тушенки на человека. Если Волгин уведет своих дальше в рейд, они им пригодятся. Рядом — один из трофейных пулеметов, три коробки с патронными лентами. Все наше богатство — пленный, ящик с секретами, тюк с трофеями, — уже в кузове. Там же раненый казак. По прибытию отряда Волгина к нему добавляются еще семеро, из них трое лежачих. Прибывшие казаки быстро разобрали «подарки», но есть не стали, сказали, что на ходу по паре галет сгрызут, — и ладно.

Выдвинулись, когда солнце только начало клониться к западу. Десять километров. Два часа прогулочным шагом. Пятьдесят шесть минут согласно НФП в режиме марш-броска. И бесконечно-долгое ожидание всевозможных пакостей и заподлянок во время движения. Пока, тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, все идет нормально. За два часа преодолели около шести-семи километров. Головной дозор пока не поднимает тревоги, казаки Волгина неторопливо трусят в сотне метров за машиной, мои орлы, что не поместились в кузове, едут на трофейных конях. Где-то тут должен быть неглубокий овраг, тянущийся почти до наших позиций. Разведка сейчас усиленно его ищет. Доберемся до него, считай, уже пришли…

Но, как говорится, хочешь рассмешить Бога, поведай ему о своих планах. От кромки леса слева от нас отделяется с полдесятка всадников, скачущих наперерез. Наших тут быть не может по определению, — значит, гансы! Прибавляем скорости, насколько это возможно, казаки Волгина разворачиваются в сторону противника, быстро набирают скорость. Те шарахаются обратно к лесу, на ходу сдергивая карабины. Раздаются первые выстрелы. Мои казаки рассредотачиваются полукругом сзади автомобиля, прикрывая собой самое ценное — кузов с пленным и ранеными. От леса в нашу сторону скачет уже около сотни кавалеристов. Волгинские казаки пытаются отстреливаться на ходу, но их слишком мало для отпора. Машина, воя мотором, прыгает на кочках, качается из стороны в сторону. Раненым в кузове сейчас ох как хреново, но вариантов нет. Единственная надежда на обезбаливающее. Там, в кузове, его — целая фляжка. Расстояние пока велико для прицельного огня, побережем патроны. Впереди появляется разведка, машут фуражками, привлекая внимание. Подскакивают к мчащейся машине, орут на скаку: «Там овраг! Чутка влево!». Доворачиваю руль, давлю на газ изо всех сил. Часть немцев скачет наперерез, оставляя против волгинских казаков заслон. Машина влетает в низину, мои втягиваются следом, оглядываясь на немцев. Впереди видны чахлые кустики, проскакиваем мимо них, проезжаем еще метров пятьдесят… и мотор глохнет! ТВОЮ МАТЬ!!! Выскакиваю из кабины, ору «Все здоровые — из машины!». Собирается вся моя группа — часть пешком, часть — верхами. Оглядываюсь назад, на спуске в ложбину появились всадники в фуражках, значит — Волгинские.

— Михалыч, бери троих верховых, твоя задача — доставить пленного и ящик с документами к нашим.

— Командир, я со своими останусь…

— Вахмистр! Выполнять!!! — Повышаю голос, потом уже тише, — Михалыч, да пойми ж ты, я должен быть уверен, что немец с ящиком попадет к нашим во что бы то ни стало… А мы их здесь задержим и помотаем.

И совсем тихо:

— Ганку с собой забери…

Митяев пристально смотрит на меня секунд пять, потом козыряет, что случается крайне редко, поворачивается к группе:

— Антон, Михайло, Юрко! Грузим германца, ящик и девку. Уходим верхами. Живо!

Связанного оберст-лейтенанта, как барана, перекинули через седло на заводную лошадь. Ничего, переживет их немецкое благородие. Другой казак прихватывает ремнями ящик с бумагами позади себя. Третий, не слезая с коня, подхватывает тоненько пискнувшую Ганну в седло. Федор сунулся было вперед, но встретил мой взгляд и отступил.

— Так, братцы, толкаем машину, пока возможность есть. На руках мы раненых не унесем.

Казаки без слов упираются в кузов, подлетает Волгин со своими, кричит:

— Германцы уже недалече!

Тем временем трое его казаков разматывают веревки, притороченные к седлам. Затягивают петли на передке автомобиля, ставят своих коней буксировать спереди. Три коня и десяток казаков — хорошая тягловая сила. А мы сейчас займемся другим.

— Андрей, Федор, Семен, ко мне!.. Андрей, ты с мадсеном — на ту сторону, Семен, — туда же, вторым номером. Федор, ты тащишь максим наверх. Будешь со мной. Смотрите за оврагом и поверх его. Все, разбежались!

На бегу кричу Волгину:

— Мы будем прикрывать сверху оврага! Иван Георгиевич, уводите остальных! Метров через триста поставьте свой пулемет, только чтоб нас не перестреляли!..

Хватаю коробки с лентами, бегу догонять Федора. Этот здоровенный лосяра навьючил пулемет на шею и прет бульдозером наверх. Даром, что в железяке с полста килограммов. С другой стороны Андрей с Семеном уже выбрались и нашли себе укромное местечко. Ну, теперь и мы — за кустики, и ждать гостей. Минуты через три появляются первые кентавры «made in Reich». Идут, как волки по следу. Насторожено и неотвратимо. Если их командир — не дурак, то пошлет по обоим скатам дозоры. А если дурак, — тем хуже для него. С нашей стороны достаточно плотный кустарник, так что дозор будет двигаться громко и не быстро.

Гансовский командир оказался умным. На другой стороне грохнул выстрел, следом — три короткие очереди. Андрейка с Семеном начали. Доворачиваю ствол в сторону кустов, они тут же раздвигаются, жму на гашетку, — ганс с конем рушится вниз со склона. Рядом Федор прикладывается к винтовке. Выстрел, лошадь потащила обратно повисшего седока. Андрейка перетащил мадсен ближе к скату, экономными очередями отпугивает основную часть немцев. Жаль, что я не могу сделать то же, — станкач, он и есть станкач. Трое самых храбрых ганса карабкаются по склону к Андрейке задавить огневую точку. А вот тут и мы поможем! Короткие очереди, две тушки катятся вниз. Третьего, на секунду высунувшись, снимает Семен.

К нам, вроде, никто не лезет. Осторожно выглядываю, смотрю вниз. Немцы отступили за кусты и спешиваются. Пора и нам исчезнуть. Свищу на ту сторону «Отход», ныряем с Федором в кусты, утаскиваем пулемет. Метров через сто находим новую удачную позицию, занимаем ее. Дыхание со свистом вырывается из легких, пот льет ручьями. Неподалеку раздается «чирик», — Андрейка с Семеном тоже нашли себе местечко, обозначают себя. Машу рукой в ответ, обустраиваемся на новом месте. Минут пять-семь мы отыграли. Из оврага со стороны немцев взлетают две красные ракеты. Наверное, подмогу вызывают. Скоро начнется «вторая часть Марлезонского балета». В тишине проходит несколько минут, вдруг краем глаза замечаю движение справа в кустах. Гансы! Тихо подобрались, хотят обойти! До них — рукой подать, метров десять всего. Хорошо, что мы в лохматках. Показываю Федору, мол, оставайся с пулеметом, сам тихонько ползу к «гостям». Их — трое, напряженно осматриваются по сторонам. А мы заползем сбоку. Люгер — в руке… Семь метров… Пять…Еще чуть-чуть… На той стороне слышатся выстрелы, немцы смотрят туда. Три выстрела, перебежка, еще три для контроля… Все…

Интересно, где сейчас моя «конно-механизированная группа»? И где Михалыч?.. Хотя в том, что он доберется, — сомнений нет. Больше тревожит обоз с ранеными. Надеюсь, Волгин сможет дотащить их до своих…