Робаут Жиллиман: Владыка Ультрамара - Эннендейл Дэвид - Страница 3

Во всяком случае, именно так считало большинство офицеров. Жиллиман это знал и до поры не собирался раскрывать истинные причины оказанной Иасу чести.

За спиной примарха сквозь прозрачную стену из кристалфлекса виднелся Тоас. «Честь Макрагга», флагман флота Ультрамаринов, встала на якорь на геосинхронной орбите над обширной равниной у подножия горной гряды. С такой высоты руины было не различить, но если бы Жиллиман захотел обернуться и взглянуть на планету внизу, то безошибочно нашел бы взглядом то место, где они находились.

Он жестом указал на разложенные по столу инфопланшеты.

— Донесения от разведчиков неоспоримы, — сообщил примарх. — Люди когда-то называли Тоас домом. Они строили здесь величественные города. Та цивилизация пала, но человечество вновь вернет себе этот мир, и новые башни возникнут на месте старых. Кроме того, термографическая съемка и геосканирование авгурами выявили наличие под руинами обширной сети пещер и ходов.

— Известно, как глубоко они пролегают? — спросил Атрей, магистр Шестого ордена.

— Нет, — покачал головой Жиллиман. — В этой области также отмечены следы сильного радиационного заражения. Они затрудняют сканирование. Наверняка мы знаем только то, что туннели там есть. Все остальное — лишь догадки. Профанация теоретических разработок.

Примарх умолк. Все это время он краем глаза следил за двумя капитанами. Оба держались строго по уставу, неподвижно вытянувшись по стойке «смирно». Магистры орденов выглядели более раскрепощенными, поскольку понимали, что это помещение предназначено для совещаний, споров и свободного обмена мнениями. Именно здесь разрабатывались, преображались и отвергались либо же принимались теоретические положения. В таких условиях неукоснительное соблюдение субординации становилось контрпродуктивным и лишь вредило тому, что примарх намеревался осуществить.

Хотя и Иас, и Гиеракс одинаково успешно изображали статуи, Робаут подмечал мельчайшие различия в их поведении. Иас терпеливо ждал момента, когда к нему обратятся. Всем своим видом он излучал спокойствие. Гиеракс, напротив, был готов взорваться в любую секунду. Он даже слегка наклонился вперед. Четко осознавая свое место и звание, капитан держал язык за зубами, но знание причин, по которым его вызвали, побуждало говорить.

Жиллиман избавил его от этой дилеммы.

— А что вы можете сказать, капитан Гиеракс?

«Давай, удиви меня, — подумал примарх. — Скажи что-нибудь, чего я не ожидаю».

— Заражение Тоаса орками серьезнее, чем где бы то ни было за всю войну.

— Это сердце их империи, — напомнил Жиллиман.

— Именно, — согласился Гиеракс. — И мы должны вырвать его одним ударом. В этих развалинах уже давно не осталось людей. Нет никаких причин сдерживать себя.

— Не сдерживать себя… — эхом отозвался Робаут, сохраняя нейтральный тон.

— Вторая рота разрушителей очистит Тоас от орков за день.

— И от всей остальной жизни тоже.

— Примарх… — хотел было возразить Гиеракс, но Жиллиман перебил его:

— Капитан, скажите, как вы планируете проводить эту чистку? Полагаю, не собираетесь разносить Тоас на куски, что исключает вариант циклонных торпед. Что тогда, вирусные бомбы? Вы действительно готовы зайти так далеко?

Гиеракс поначалу ничего не ответил, сохраняя совершенно непроницаемое, словно маска, которой чужды любые эмоции, выражение. Как и Гейдж, он вступил в XIII легион на Терре. Со временем грубоватое лицо Гиеракса покрыла паутина шрамов. Он словно носил на коже, затвердевшей подобно лавовым потокам, выгравированную историю военных походов легиона. И хотя его доспехи олицетворяли благородство Ультрамаринов, сам Гиеракс воплощал самую жестокую сторону войны. Среди воинов XIII легиона разрушители считались необходимым злом. Они вступали в дело, лишь когда ситуация требовала самых радикальных мер, сколь бы ужасными они ни были. Каждый такой момент тяжестью оседал в сердце примарха Ультрамаринов. Разрушители полностью оправдывали свое название. Они были кровью, что проливали клинки Великого крестового похода, но не являлись ни его детищем, ни его надеждой.

Наконец Гиеракс заговорил снова — громко, но без горячности. Он уже знал, что Жиллиман отвергнет его предложение.

«Ничего нового, — подумал Робаут. — Как жаль. Хотел бы я ошибиться…»

Гиеракс вдохнул полной грудью.

— Если потребуется, да, — сказал он. — Наша миссия…

И вдруг резко запнулся, поняв, что переступил черту.

Не ему решать, какой будет миссия Ультрамаринов.

— Продолжайте, — настаивал Жиллиман. — Говорите открыто, капитан. Без свободы слова эти покои потеряли бы львиную долю смысла.

Гиеракс благодарно кивнул:

— Теоретически — перед нами стоит цель полного истребления врага. Практически — самым эффективным способом достичь ее при минимальных потерях будет применение оружия разрушителей.

— Вы не придаете этому миру никакой ценности?

— После определенного снижения радиационного фона на планете можно будет развернуть добычу полезных ископаемых. А возможности для земледелия здесь и так чрезвычайно бедны. Что бы мы ни делали на поверхности, Тоасу от этого хуже не станет.

— Понятно.

Магистры сохраняли молчание. «Хорошо же они меня знают», — промелькнуло в голове Жиллимана. Командиры орденов прекрасно понимали, что в этом споре решается не только и не столько вопрос тактики.

— Капитан Иас, — перевел взгляд Жиллиман, — вы были на поверхности. Ваше мнение?

— При всем уважении, я не могу согласиться с выводами моего брата. — Лидер 166-й роты был моложе Гиеракса и родился на Макрагге. Он обладал более живым лицом с острыми чертами, а длинный синеватый шрам, протянувшийся от правого виска до нижней челюсти, придавал образу Иаса сходство с гордым орлом. — Тоас нельзя рассматривать только с позиции промышленности. Здесь существовала развитая человеческая культура, и память о ней необходимо сохранить.

— Эта культура потерпела крах, — заявил Гиеракс.

— Верно, — согласился Жиллиман. — Но разве это означает, что ее следует вымарать из нашей коллективной памяти? Разве нам нечему у нее поучиться? Неужели народ, насмерть стоявший против орков, не заслуживает должного почтения? И битвы, которые он вел, разве не достойны быть воспетыми?

— Достойны, — признал Гиеракс.

— Достойны. — Жиллиман положил ладонь на перевязанную стопку листов пергамента на краю стола. — От летописцев на наших кораблях нет никакой тактической пользы. Они не помогают нам на полях сражений Великого крестового похода. Но то, что они делают между битвами, невозможно переоценить. Они ведут учет всех приведенных к Согласию миров. Они восхваляют наши победы и увековечивают память о погибших. Они исследуют вновь обретенные культуры, а ведь это, Гиеракс, плоть от плоти культуры нашего Империума. Даже мертвые цивилизации являются частью истории. Они продолжают жить и после того, как последний человек рассыплется прахом.

Примарх обернулся к Тоасу. Планета выглядела укутанным мглой коричневатым шаром, но Жиллиман знал, что мир внизу полон жизни. Его атмосфера бурлила от сверкающих разрядами молний ураганов. На берегах зеленела растительность. Тоас жил вопреки всем невзгодам, и даже орочья чума не смогла убить его.

— Орки забрали этот мир у человечества, — возгласил Робаут. — Мы вернем его обратно. И не дадим погибнуть его наследию.

— Но уровни радиации… — начал было Гиеракс.

Жиллиман вскинул руку.

— Я знаю — в районе руин они весьма высоки. Но стоит ли усугублять ситуацию еще больше? Мы пришли сюда, чтобы отвоевать Тоас и построить новую цивилизацию. Безусловно, она превзойдет все, что здесь было раньше, но тем самым мы почтим историю этого мира. — Примарх мягко улыбнулся Гиераксу. — Вы понимаете меня, капитан?

— Так точно, — безжизненным тоном произнес разрушитель.

«Хотелось бы верить в это», — подумал Жиллиман, разочарованный пуще прежнего. Гиеракс всегда был хорошим офицером, но ему мешала собственная ограниченность. Этим он символизировал назревающую в легионе проблему, с которой настала пора разобраться.