Astia vala femundis (СИ) - "Soul-keeper" - Страница 27

— Фенрис, я могла бы помочь! Я хочу помочь! — Хоук протянула руку, коснулась его, и эльф вздрогнул.

Машинально отодвинулся от нее, вызывав недоумение. Он скривился, чувствуя жар на месте прикосновения. Стоило ей приблизиться чуть больше, как эти проклятые клейма активировались, вставая между ними, превращая диалог в скрытое противостояние.

Хоук устало вздохнула и перевернулась на спину.

— Я не могу сейчас, — тихо выдавил из себя эльф.

Фенрис чувствовал, как отчаянно хотел рассказать ей о том, что так тревожило его все эти годы.

Об этом поющем лириуме, под кожей. О том, как ему страшно, когда он почти не может сопротивляться. Поддается искушению взять больше силы. Как затуманивается его рассудок, какими приятными вибрациями наполняется тело. Как он сжимает Хоук в объятиях, чувствуя хруст ребер. Как болезненно лириум ведет себя рядом с ее магией.

Она лежит рядом, такая спокойная, понимающе смотрит в его сторону. Вашидан, почему именно с ней ему так легко и страшно одновременно?!

Он даже научился переводить эти серьезные разговоры в шутку, улыбаясь, глядя на то, как она смеется, откидывая голову назад, так заразительно.

Но сейчас нельзя. Он должен рассказать ей. Им предстоит долгий путь, надо, чтобы она знала, чем ей грозит нахождение с ним в бою.

— Хочешь выпить?

Хоук сказала это так неожиданно, что сама смутилась. Фенрис усмехнулся, заметив как девушка густо покраснела.

— Пойду принесу чего-нибудь, — он встал и направился в трюмы, втайне надеясь, что их не потревожат ближайшие несколько часов, пока он будет рассказывать ей о своих шрамах.

Он хорошо относился к гному, но на дух не переносил Андерса, а на корабле слишком мало места, чтобы оставаться незамеченными. Фенрис молил, чтобы судьба ниспослала им эти пару часов спокойного разговора.

Через некоторое время они сидели, потягивая кисловатое вино, которое эльф обнаружил среди уцелевших в шторме запасов.

— Фу, какая гадость, у тебя дома оно гораздо вкуснее, — скривилась Хоук, отпивая глоток из бутылки и передавая ее Фенрису.

— Зато вышибает почти сразу, — эльф выдохнул, чувствуя, как напиток обжег глотку.

— А можно потрогать их? — Хоук придвинулась ближе, протягивая руку к его лириумным татуировкам.

Фенрис дал ей свою ладонь и их пальцы переплелись.

— Ух ты... — Хоук улыбнулась, отпуская его руку, скользя пальцами по кисти, повторяя узор, нанесенный лириумом.

Фенрис почувствовал легкое возбуждение. Песнь зазвучала громче, узор слабо засветился, отзываясь на прикосновения магессы.

— Это я делаю или ты? — удивленно прошептала Хоук.

— Скорее мы оба... — вино дурманило разум эльфа, прикосновения Хоук пробуждали странное ощущение. Они расслабляли.

Успокаивали.

Лириум тянулся к ней.

— Расскажешь мне о них?

Фенрис едва услышал ее. Он боролся со своими мыслями, плавал в океане новых ощущений. Каково было искушение, пока она так близко, так тепло, потянуться к ней, обнять. Лириум требовал этого.

— Фенрис!

Эльф вздрогнул, когда она убрала руку.

Он сделал несколько глотков вина, и постарался взять себя в руки.

— Полегче, сейчас напьешься, — улыбнулась Хоук, а эльф в душе благодарил богов, что они сидели за ящиками, спрятанные от любопытных глаз. Андерс и Варрик мирно посапывали неподалеку, и никому в голову не пришло беспокоить их.

Фенрис начал рассказывать Хоук всё. С того самого момента, как очнулся в подвале магистра. Он старался передать каждое мгновение, даже описать запахи и звуки вокруг. Хоук слушала с интересом, который постепенно перерос в напряженность, а затем и в тревогу. Фенрис услышал, как сильно начало биться ее сердце. Он рассказал об экспериментах Данариуса над людьми, и о том, как сам принимал в них участие, убивая некоторых подопытных.

К концу разговора, Хоук разревелась. Возможно, виной тому была вторая выпитая бутылка вина. Оно уже не драло глотку как вначале, пилось легче, развязывался язык, Фенрис даже воодушевился, припоминая все, чему пытался научить его Данариус.

— Прекрати... Хватит... — пробормотала она, и он остановился, глядя, как по щекам Хоук покатились слезы.

— Эй, ты чего?

Фенрис протянул руку, хотел успокоить ее, но она вдруг сама кинулась ему в объятия, прижавшись к груди. Он неловко погладил ее по спине, причитая что-то в растерянности.

— Фенрис, это же ужасно, — бормотала Хоук, – как ты выдерживал это?

Она оторвалась от него на секунду и заглянула в глаза, ища ответ. Эльф вытер ее слезы.

— Похоже, кое-кто перебрал лишнего, — улыбнулся он.

Хоук замотала головой.

— Я просто, мне так ... мне так жаль тебя...

— Не надо меня жалеть. Это самое поганое на свете чувство. Жалость делает нас ниже того, что мы есть.

— Но ты выбрался, ты смог это пережить! Пусть этот козел только попробует сунуться в Киркволл, я ему устрою... — Хоук так сильно сжала руки в кулаки, что костяшки побелели. Фенрис накрыл их ладонями.

— Не думай, что я настолько бессилен.

— Ты не бессилен, Фенрис, просто ты теперь не один.

От ее слов на душе потеплело.

Эльф отпустил ее руки и взял третью бутылку вина.

— Фенрис, я буду рядом, когда он доберется до тебя. Я клянусь, мне не меньше твоего хочется выдрать ему сердце.

Он краем глаза покосился на девушку и улыбнулся.

— Ложись спать, тебе отдыхать надо, а не воевать с магистрами.

— А ты намереваешься тут напиваться в одиночестве?

— Нет, я буду делать это под аккомпанемент твоего храпа.

— Я не храплю!!!

Фенрис рассмеялся, увидев, как возмутилась Хоук.

— Что ... неужели храплю? – она осеклась, в нерешительности.

— Когда напиваешься, да, бывает. Сопишь громко.

Девушка обхватила руками колени и обиженно отвернулась.

— Упрямый бронто… — Фенрис глотнул еще вина.

Тело наполнилось удивительной легкостью. Словно он скинул с плеч тяжкий груз. А может так оно и было. До тех пор, пока он не встретил ее, не с кем было поделиться своими тревогами.

Вдруг у нее и правда получится ему помочь? Да что говорить, она уже помогала просто тем, что сидела рядом, насупившись, уткнув подбородок в колени.

Фенрис вдохнул полной грудью и даже почувствовал себя по-особенному свободно.

Хоук улеглась в спальник, отвернувшись от него.

Большего не нужно. Он слышал, как билось ее сердце, почти в такт с его собственным. Тепло, разливающееся по телу, ощущение безмятежности целиком поглощало сознание.

— Фенрис, а что за стихотворение тогда процитировал Данариус? — спросила вдруг Хоук, — ты помнишь его?

— Еще бы… Данариус любил удивить гостей внезапным чтением стихов. Даже заставлял рабов играть сценки. Хочешь услышать целиком?

— Угу…

Фенрис откашлялся.

— Учти, с тевинтерского не получится в рифму, но смысл я постараюсь передать.

Я был нигде. Я стал никем.

В кромешной тьме, ничтожно мал и слаб

Пред тем, что в ней.

Святая всех святых, любовь в душе моей,

Открылась лишь на миг, погаснув.

Тотчас узрел я светлый лик, в ночи,

открывший мне бессмертное богатство.

Спустись с небес, не дотянуться мне,

Лишь смерть нужна для выхода из тьмы,

Лишь умерев стократ, вернешься ты.

Открою тайну, за которой все:

Любивший раз, умрет еще раз,

Как умирал впервые пред тобой.

Война внутри, борьба с собою,

Мне не найти покоя,

Я никто.

Ничтожно мал и слаб, перед тобой.

Возьми лишь то, что бережно храню я.

Мне большего не надо,

Я для тебя готов гореть.

Комментарий к Глава 5 http://annyboostuff.tumblr.com/post/103630650229 картинка тут

====== Глава 6 ======

Odi et amo

Ненавижу и всё же люблю

— Ты глянь на их лица! Второй подбородок смотрит на третий! И еще эти усики под носом! Фе! — Хоук увлеченно обгрызала кроличьи ребрышки, морщась от удовольствия и ерзая на стуле.

— Между прочим, ты тоже не красавица...