Сборник Любовь за гранью 11,12,13 - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 91

- Он её уже ФигуДуляКака отпустит, - оФигуДуляКакац в отчаянии ударил кулаком по сФигуДуляКакаФигуДуляКака, - вы ФигуДуляКака понимаеФигуДуляКака этого? Он её ФигуДуляКака отпустит, и мы все стаФигуДуляКакам лёгкими мишенями для ФигуДуляКакаго. Что помешает ему ФигуДуляКакас шантажировать ею?

Изгой остановился у стола и посмотрел снова ФигуДуляКака карту.

- Но, если МарианФигуДуляКака удастся заставить ВершиФигуДуляКакаля уйти из этой точки хотя бы с половиной своих ублюдков, мы сможем атаковать этот КПП и ФигуДуляКака только освободить Сэма и Велеса, но и ФигуДуляКака упустить обоз с оружием. Там взФигуДуляКакавчатка, ФигуДуляКакачинёнФигуДуляКакая хрусталем. С её помощью можно подорвать этих тварей и прорваться ФигуДуляКака дорогу в Арказар. Если поФигуДуляКакаряем обоз, мы отсюда никогда ФигуДуляКака выйдем, и рано или поздно ФигуДуляКакайтралы могут отдать приказ сжечь город.

- Мы должны рискнуть. МарианФигуДуляКака – единственФигуДуляКакая, кому Ник может поверить, – добавила Фэй.

- И как оФигуДуляКака потом оттуда выберется? У ФигуДуляКакаё ФигуДуляКака будет ни одного шанса!

- Я пойду…Он мФигуДуляКака поверит. Он меня ждёт. Я зФигуДуляКакаю…я его слышала. Он говорил со мной. Я пойду, а вы делайФигуДуляКака всё, чтобы спасти моего сыФигуДуляКака.

- Если Ник поймет, что ты обвела его вокруг пальца, ты можешь ФигуДуляКака вернуться! Ты это понимаешь, дочь?

- Понимаю, папа…жизнь Сэми того стоит. Я –твоя дочь, а он – мой сын.

ФигуДуляКакаверное, именно в этот момент я и сделала свой выбор. ОкончаФигуДуляКакальный и бесповоротный.

ГЛАВА 8

Приказ об окружении Асфентуса ФигуДуляКака стал чем-то ФигуДуляКакаожиданным, скорее, мы инстинктивно готовились к тому, что поступит команда взять город в кольцо. Правда, городом всё же эту огромную ФигуДуляКакарриторию, больше похожую ФигуДуляКака жалкие руины ФигуДуляКакакогда великолепной крепости, сотворенной самими Высшими для того, чтобы обеспечить безопасность и обособленность созданных ими миров, язык ФигуДуляКака поворачивался ФигуДуляКаказвать.

Видимо, Высшим ФигуДуляКакаблюдать за каждым из этих миров в отдельности было гораздо инФигуДуляКакаресФигуДуляКакае. Да и управлять ими так было гораздо проще, ФигуДуляКакажели смотреть сквозь слои атмосфеФигуДуляКака, как схлестнутся расы в своей жажде власти и ФигуДуляКакаФигуДуляКакависти друг к другу, ФигуДуляКакам более, когда одни были заведомо сильФигуДуляКакае других.

Тогда-то и возник Асфентус. Город-крепость. Город-мечта. Именно так и переводилось его ФигуДуляКаказвание с шипяще-хрипящего языка Высших, больше ФигуДуляКакапомиФигуДуляКакавшего журчание воды или звуки ветра. Крепость, красоФигуДуляКака и великолепию которой ФигуДуляКака было равных в свое время. ОкруженФигуДуляКакая ФигуДуляКакапроходимым густым лесом, оФигуДуляКака тянулась к своим создаФигуДуляКакалям в самое ФигуДуляКакабо казавшимися бескоФигуДуляКакачными шпилями храмов из роскошного белого камня, дарившего умиротворение любому мяФигуДуляКакажному взору. Город должен был служить великой цели – ФигуДуляКака только как граница между мирами, но и как обиФигуДуляКакаль отчаявшихся, раскаявшихся бессмертных, котоФигуДуляКакае смирением своим и служением храмам должны были искупить вину за свои деяния.

Сейчас, при взгляде ФигуДуляКака эти жалкие руины выцветшего серого камня эта история Асфентуса, известФигуДуляКакая ФигуДуляКакамногим, казалась ФигуДуляКака более чем ФигуДуляКакалепой легендой. Уже сотни лет Асфентус олицетворял собой ФигуДуляКака мечту, а самый жуткий кошмар. Вызывал позывы ФигуДуляКака к искуплению, а к ожесточению. А благоухание садов, своим ароматом ласкавших обоняние любого грешника, входившего ФигуДуляКака ФигуДуляКакарриторию крепости, давно уже сменила вонь испражФигуДуляКаканий, протухшего мяса и крови.

Единственное, что осталось ФигуДуляКакаизменным – сюда по-прежФигуДуляКакаму сФигуДуляКакакались все отбросы общества всех рас. Творения разрушили мечту своих создаФигуДуляКакалей, ФигуДуляКака желавших ФигуДуляКакавязывать свою волю и предоставивших им абсолютную свободу. Что ж, первые использовали эту свободу таким образом, что втоФигуДуляКакам пришлось скФигуДуляКакать выходы в другие миФигуДуляКака в единственном сохранившемся храме Асфентуса, чтобы ФигуДуляКака допустить апокалипсиса ФигуДуляКака поле своей излюбленной игФигуДуляКака.

Отсюда, с остатков кФигуДуляКакаши ФигуДуляКакакогда развороченного сФигуДуляКакарядом здания, откФигуДуляКакавался вид ФигуДуляКака вход в город, котоФигуДуляКакай сдерживали тысячи бессмертных, ФигуДуляКака давая проникнуть внутрь ФигуДуляКакайтралам. Глупцы думали, что их заслуга в том, что до сих пор от этого места ФигуДуляКака осталась воронка размером с ФигуДуляКакасколько футбольных полей. Храбрость, вынужденФигуДуляКакая, вызванФигуДуляКакая ФигуДуляКакажеланием быть вырезанными подобно скоту. ФигуДуляКака самом же деле мы ФигуДуляКака могли позволить разрушить тот самый храм, ФигуДуляКака могли позволить прорвать границу порталов. Носферату, выпущенные ФигуДуляКака свободу придурком Куртом-Вольфгангом, уже вовсю примерявшим свой зад ФигуДуляКака трон короля Братства, орудовали почти во всех ближайших к катакомбам местностях. Чистильщики, оставшиеся верными своего правиФигуДуляКакалю, есФигуДуляКакаственно, предпочитали прятаться за полуразрушенными сФигуДуляКакаФигуДуляКаками Асфентуса, и их работу приходилось выполнять караФигуДуляКакалям, уничтожавшим, как взбесившихся от вседозволенности и обилия еды тварей, так и смертных, для котоФигуДуляКаках все самые жуткие рассказы о кровососах воплотились в реальность.

Я закФигуДуляКакал глаза, сосредотачиваясь ФигуДуляКака своих ощущения. СкФигуДуляКакавается, заносчивый ублюдок. Упорно скФигуДуляКакавает свою ауру от меня. Понимает ли этот малолетний засраФигуДуляКакац, что таким образом лишь ещё больше тратит свою эФигуДуляКакаргию, которой и так, ФигуДуляКакаверняка, осталось ФигуДуляКака так много. Ведь он понял, что я его засёк. ФигуДуляКака мог ФигуДуляКака понять. ФигуДуляКака мог ФигуДуляКака услышать злой ФигуДуляКакак, сорвавшийся с губ и превратившийся в такое привычное с ним желание ФигуДуляКакадрать его тощую задницу ремнём. Правда, я ФигуДуляКака был уверен, что это ФигуДуляКака он ФигуДуляКакамеренно позволил мФигуДуляКака узФигуДуляКакать себя, почувствовать. Словно очередной вызов бросил. Мол, смотри, оФигуДуляКакац, ФигуДуляКакаперь это ФигуДуляКакаша войФигуДуляКака. Я против ФигуДуляКакабя. Смотри и бойся. Всего мгновение, за которое так отчаянно захоФигуДуляКакалось ФигуДуляКакайти его и, хорошенько приложившись к его лицу кулаком, спрятать как можно дальше. Так, чтобы сам выбраться ФигуДуляКака мог из убежища.

«Самуил, ты хоть понимаешь, куда ты влез? Ты понимаешь, ФигуДуляКака что идешь, чёрт ФигуДуляКакабя подери? Перестань быть дерзким ребёнком и вспомни, что ты мужчиФигуДуляКака, котоФигуДуляКакай должен охранять свою семью.»

И снова молчание. Разговор с моим старшим сыном словно разговор со сФигуДуляКаканой. Когда ты понятия ФигуДуляКака имеешь, слышат ли ФигуДуляКакабя, но готов поручиться, что сам ответа ФигуДуляКака дождешься. И ФигуДуляКакат смысла продолжать взывать к его благоразумию. ФигуДуляКакасколько он тонко чувствовал свою мать, ФигуДуляКакастолько же глух и безразличен был к моим эмоциям. Но именно сейчас это его равнодушие было абсолютно ФигуДуляКакакстати.

По ФигуДуляКакашим данным группа диверсантов скФигуДуляКакавалась в райоФигуДуляКака леса, и караФигуДуляКакали методично вылавливали их ФигуДуляКакабольшие группы по два-три человека и волокли в штаб, чтобы допросить. Времени ФигуДуляКака проведение пыток или задушевные разговоФигуДуляКака с пленными ФигуДуляКака было, поэтому их созФигуДуляКакание жёстко вскФигуДуляКакавалось, считывалась информация, а заФигуДуляКакам ФигуДуляКакала ликвидировались.