Сборник Любовь за гранью 11,12,13 - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 160

Но именно эта сделка требовала от Ника того самого терпения и дипломатичности, которых в нем сейчас не было. Прежний Ник изучил своего потенциального партнера вдоль и поперек, а я не участвовала в этом проекте и не знала, о чем конкретно шла речь. Так что нам предстояло вести беседу вслепую.

Ник немного нервничал, когда готовился к встрече, но тщательно это скрывал. Но, когда мы сели в машину, я заметила, что он неправильно завязал галстук, и с трудом сдержала усмешку. Ему их завязывала я, потому что он ненавидел «удавки» и категорически не носил. Только по особым случаям. Обычно, когда я завязывала узел, он делал страдальческое лицо и закатывал глаза, проклиная и изобретателя, и идиотские правила дресс-кодов на некоторых мероприятиях.

Заметил, что я усмехнулась, и тут же посмотрел на меня, а потом опустил взгляд на свою рубашку.

- Что?

- Одно точно остается неизменным – ты ненавидишь галстуки.

- С чего ты взяла, что это осталось неизменным?

Теперь я рассмеялась.

- Потому что пятьдесят лет назад они уже существовали, и судя по тому, как ты его завязал, ты это делаешь или впервые, или …

- Да чтоб он сгорел в аду, этот фон Рихтер! Я просмотрел десять роликов, как завязывать эту хрень. Без удавки никак нельзя было? Без нее я стану менее убедительным?

Он так забавно злился, что я просто не могла сдержаться и уже хохотала.

- Дай я.

- Ну его к черту! - дернул за узел, и тот затянулся сильнее вызывая в нем приступ ярости, - я не мог носить эту дрянь раньше. Никогда в это не поверю.

- Ты и не носил, - я потянулась и развязала узел, - только иногда, и его тебе завязывала я.

- Сделай одолжение – завяжи и сейчас, иначе я раздеру его на ленточки.

Пока я завязывала, чувствовала, как он дышит мне в макушку, и продолжала тихо смеяться. А когда подняла голову, он тоже улыбнулся так натянуто и ужасно, что теперь я просто расхохоталась.

- Что смешного? Я выгляжу с ним как идиот?

- Нет, ты смешно злишься.

- Значит, я, по-твоему, смешной?

Резко оскалился и зарычал мне в лицо…но глаза не загорелись красным, где-то там, на дне синевы вспыхивало веселье, или мне показалось.

- Очень неплохо, но я не поверила.

- Да?

- Да.

Клыки исчезли так же быстро, как и появились, и он откинулся обратно на сидение.

- А я и не старался.

Отвернулся к окну и молчал несколько минут. А потом вдруг резко наклонился ко мне и снова зарычал, но уже так громко, что у меня заложило уши, а клыки оцарапали мне шею. Но Ник тут же вскинул голову и приподнял брови, словно вопрошая, насколько ему удалось меня напугать в этот раз. Я расхохоталась, все еще удерживая его за галстук и невольно притягивая к себе.

- А так тоже не страшно?

- И так нет, - захлебываясь смехом.

Я не верила, что это происходит, что он снова шутит со мной. Потому что эти несколько недель мне казалось, что он не умеет смеяться и шутить вообще. Ничего, кроме ядовитого сарказма и ухмылок. Ничего, кроме ледяного равнодушия или вспышек примитивной похоти, а иногда и ярости с недоверием.

Притянул меня к себе за плечи, грозно нахмурив брови.

- Да как ты смеешь смеяться над Князем, несчастная?

Я сделала фальшивую гримасу ужаса, и теперь рассмеялся он.

- Да как я смею, Ваше Сиятельство?

- Вот так. Знай свое место, женщина. Над мужем не насмехаться.

Все еще удерживаю его за галстук, чувствуя, как по телу впервые разливается тепло.

- Как же я соскучилась по твоему смеху, любимый. – и улыбка пропала с его лица так же, как и с моего.

В этот момент я невольно снова прильнула к нему, склоняя голову на плечо и прижимаясь всем телом. Не оттолкнул. Обнял за плечи и провел рукой по волосам. Внутри защемило от тоски по вот таким нам. Когда мы могли дурачиться, словно дети, и он смешил меня, поднимал мне настроение и чутко его улавливал. Сейчас произошло именно это…он, словно понял, насколько мне нужно почувствовать его ближе. Ник всегда был тонким психологом…если хотел этого сам.

Встреча с немцами прошла на высшем уровне. Мой муж был само очарование. Хитрое, наглое, опутывающее паутиной очарование. Я не вмешивалась в беседу. Я наблюдала за тем, как он ловко лавирует между подводных камней, которые подсовывает ему Курт, потирая свою рыжую бороду и пытаясь подловить Ника на том или ином слове, чтобы выгадать для себя условия получше или понять, в чем подвох. Но уже минут через десять мой муж полностью контролировал и тон беседы, и ее направление. А я ловила себя на том, что просто жадно за ним наблюдаю. Слушаю его голос, замирая от наслаждения и восхищения. Какой же он…невыносимый. С легкостью убеждает Курта, навязывая тому свою волю, с улыбкой, от которой у меня самой мурашки бегают по коже…и через какое-то время я начинаю понимать, что здесь происходит нечто иное. Это не просто беседа - Ник использует свои способности Нейтрала. Возможно, невольно. Потому что не знает о них. Он просто проникает в мозг немца и заставляет того принимать решения, помимо его воли, подписывать все бумаги. В ту же секунду по моей спине прошла волна ледяного холода…А ведь я и сама забыла, кто он такой на самом деле. На что может быть способен, если поймет, какими возможностями обладает.

Когда немцы ушли, я сказала ему об этом…точнее, спросила, что он сделал, почему немец согласился. Ник рассмеялся и с довольным видом сунул подписанные бумаги в папку.

- Какая разница? Главное - я его не сожрал. И поверь, мне хотелось это сделать раз десять.

- Верю. Когда ты в прошлый раз с ним говорил по телефону, ты сказал мне то же самое.

Взгляд моего мужа потеплел, и у меня так же резонансом стало тепло внутри.

- Оказывается, я предсказуем?

- Нет, просто я тебя знаю.

- Чувствуешь, ты хотела сказать, - поправил он и улыбнулся мне. К этим переменам в настроении так сложно привыкать снова. И я снова на минном поле. Страшно оступиться и нечаянно все испортить. Особенно сейчас, когда он уже второй раз за сутки мне улыбнулся своей невыносимой улыбкой, от которой у меня захватывало дух и подгибались колени. Да, я все же не привыкла к его красоте. И никогда не привыкну, потому что она имела столько невероятных оттенков: от грубой и кровожадной красоты хищника в разгар раздирания жертвы на части до ослепительно невыносимой ледяной или жгуче, огненно-порочной. Но именно сейчас она заставляла дрожать каждый нерв на теле от неверия, что Ник действительно мне улыбается.

- Чувствую.

- Мне начинает нравиться, что ты меня чувствуешь.

После встречи он уехал вместе с Серафимом в научный центр, а я осталась в офисе завершить уже свои собственные незаконченные дела по благотворительному фонду.

Ближе к вечеру спустилась на парковку. Я настолько увлеклась своими семейными проблемами и отношениями с Ником, что совершенно забыла про охотников и их требования. И поэтому, когда сейчас вдруг обнаружила перед собой смертного с пистолетом в руках, а позади себя услышала голос Александра, то от ярости на себя и свою беспечность закрыла глаза. Нет, я не боялась – они не посмеют. По крайней мере не убьют. Им нужно нечто другое.

- Добрый вечер, госпожа Марианна.

- Добрый, - быстро осмотрелась вокруг, - наверняка, охрана сейчас увидит это в камерах. Черт. Как же не хотелось разборок именно сегодня. Именно в то время, когда мои личные проблемы вышли на передний план.

- Я вижу, вас можно поздравить с мистическим воскрешением вашего мужа?

- Я бы обошлась и без поздравлений.

- Вы напрасно осматриваетесь по сторонам. Все камеры выключены, а ваша охрана под действием транквилизатора похрапывает на своих местах. Я хочу, чтобы вы поехали со мной. И вы поедете.

Теперь я видела, что их здесь больше десяти, и все они держат меня на прицеле. Если я хотя бы дернусь, то превращусь в решето, и, наверняка, в их стволах деревянные пули.

- Садитесь в машину, Марианна. У меня мало времени. И не забудьте выключить ваш сотовый.