Забытое время (СИ) - Крапицкая Влада - Страница 36

-Я определённо нахожусь под впечатлением, - произнесла мама, наконец, придя в себя. - Вы оба потрясающе играете! Никогда бы не подумала, что такие молодые люди, как вы, вообще интересуетесь классической музыкой, не говоря уже о том, что так умеете играть.

-Я ещё и на скрипке играю, - с показной скромностью сказал Гектор, и я вообще уставилась на него, как на экзотическую зверюшку, а он тем временем спросил у мамы: - Хотите ещё сыграю? Выбирайте любое произведение.

-Ох, я даже растерялась, - ответила она. - Может, весенний вальс Шопена? Или что-нибудь из произведений Моцарта?

-С удовольствием сыграю и первое, и второе, - кивнул он и снова опустил пальцы на клавиши, а Давид в этот момент сказал:

-Пусть Гектор играет, вы, Ксения Анатольевна - наслаждайтесь, а мы с Римой уберём со стола и подадим десерт, - после чего взял меня под локоть и чуть ли не силой поднял со стула.

Поняв, что сопротивляться бессмысленно, я начала собирать тарелки со стола, чувствуя как Гектор, продолжая играть, не сводит с нас взгляда и злится, понимая, что сейчас не может вскочить из-за инструмента. А Давид попытается использовать этот момент, чтобы остаться со мной наедине. Мама же, заворожённая музыкой, с обожанием смотрела на Гектора и лишь кивнула нам с Давидом.

Собрав тарелки, мы с Давидом двинулись на кухню, а там, не успела я поставить их у раковины, как оказалась в крепких объятиях.

-Как же я соскучился по тебе… Спать ночами не могу и думаю о тебе, - пробормотал он, прижимая к себе, а потом приник к губам и начал страстно меня целовать.

По телу тут же побежал электрический ток, и я не сразу опомнилась и смогла взять себя в руки.

-Давид, подожди… Сюда могут в любой момент зайти, - умоляюще прошептала я.

-Не зайдут. Пока этот белобрысый мудак стучит по клавишам, твоя мама не придёт на кухню, - ответил он, шаря руками по моему телу, а потом положил руки на ягодицы и прижал меня к своему паху. - Ты не представляешь, как я хочу тебя… Мне каждую минуту хочется схватить тебя в охапку и утащить отсюда, чтобы любить… Слушай, давай, как вечер закончится, встретимся. Обещаю, ты не пожалеешь…

-Давид, я не могу, - запинаясь, ответила я, чувствуя, как тело охватывает возбуждение. - Это нечестно, особенно в данной ситуации, когда я у вас двоих взяла деньги…

-Так верни этому уроду деньги, и всё будет честно, - решительно перебил он, продолжая осыпать моё лицо нежными поцелуями. - Я дам тебе любую сумму… Да что там сумму, я дам тебе новую, захватывающую жизнь и любовь…

-Не могу, - простонала я, пытаясь отпихнуть парня. - Мне нужно папу на ноги поставить, а если я сейчас хоть одному из вас верну деньги, вы мне мозг проклюёте и будете доставать, пытаясь доказать, что я неправильно сделала… Пойми, мне сейчас не до этих проблем… Папа важнее, чем разборки с вами! Тем более, я чувствую, что вы что-то от меня скрываете! И хочу разобраться в этом, а лучшего способа, чем выслушать обоих, я не знаю…

-Рима, ну какая же ты порой упрямая, - прошептал он. - Неужели так трудно просто открыться любви и человеку, готовому исполнить любой твой каприз? Особенно тому, к кому тебя тянет! Ты же и сама чувствуешь, что я именно тот, кто тебе нужен! Давай, решайся! Выкинь того мудака из своей жизни, а я уж найду способ, как отделаться от него…

-Не буду я решать вот так, с бухты-барахты! Вон, уже сегодня я много нового и интересного узнала о вас, и как понимаю, это только верхушка айсберга,- ответила я, снова пытаясь освободиться и чувствуя, как от желания уже перехватывает дыхание.

В этот момент фортепьяно в зале замолчало, и наконец, отпихнув парня, я отпрыгнула от него, услышав шаги в прихожей. Стараясь придать лицу беззаботное выражение, я принялась ставить тарелки в раковину, а сама чувствовала, как щёки и губы горят от поцелуев.

-Мы решили вам прийти на помощь, - вкрадчиво произнёс Гектор, первым заходя на кухню и окидывая нас придирчивым взглядом. - Что-то вы здесь долго.

-Не надо думать, что все не могут обойтись без твоей персоны, - снисходительно бросил Давид и, взяв нож, стал резать торт, а я начала доставать чашки.

-Вот и до сладкого добрались, - вставила мама, тоже прошедшая на кухню.

Руки слегка тряслись, когда я тянулась за посудой, и Гектор не упустил это из вида. Подойдя ко мне, он прижался всем телом, тоже потянувшись за чашками, и ласково вымолвил:

-Давай, я тебе помогу, - а потом тихо прошептал на ухо: - Рима, если этот козёл пристаёт к тебе, только слово скажи, и я в два счёта выкину его через окно.

-Ммм, я со всем справлюсь сама, - промямлила я и, достав чашки, бочком отошла от Гектора, а потом и вообще убежала в зал, желая только одного - чтобы меня сейчас никто не трогал.

Расставив чашки на столе, я уселась на стул и тоскливо подумала: “Господи, хоть бы поскорее они ушли. Нет сил уже. От напряжения готова раскричаться, да ещё и эти двое так и норовят или зажать меня где-нибудь в уголке, или позубоскалить между собой. Ох, надеюсь, они умнут по порции сладкого, выпьют свой чай и уйдут”.

Но, как обычно, всё пошло совсем не так, как мне хотелось бы. За чаем все разговоры снова были обо мне, и Давид изъявил желанием посмотреть семейные альбомы с фотографиями, где я совсем маленькая, а Гектор его с готовностью поддержал, и я поняла, что эта мучительная встреча так быстро не закончится.

Мама достала альбомы и с удовольствием принялась показывать все фотографии, а парни придвинулись к ней и во всю улыбались, рассматривая снимки, не скупясь при этом на комплименты, как в мой адрес, так и в адрес моих родителей. Я же вяло ковырялась ложечкой в торте и неодобрительно смотрела на них, не понимая, откуда столько патетики и умиления в голосе и выражениях.

Однако, когда мама перевернула очередную страницу в альбоме, лица обоих ухажёров одновременно застыли, а потом в глазах появилась злость, и меня это заинтересовало. Поднявшись, я подошла к маме и, заглянув ей через плечо, посмотрела в альбом, не понимая, что вызвало такую реакцию у парней.

На снимке мы сидели за столом в окружении папиных друзей. Мне тогда было пять, и на руках меня держал бывший папин компаньон.

-А это кто? - напряжённо спросил Гектор, указав на мужчину, державшего меня.

-Это бывший компаньон моего мужа, - пояснила мама.

-Я помню его, - подала голос и я. - Меня всегда забавляло его имя. Люций Аристархович. Оно веяло какой-то стариной, царской Россией и аристократизмом. Хотя дядя Люций всегда говорил, что его имя происходит от слова “революция”. Но в нём самом было что-то такое, заставляющее вспоминать именно те царские времена и аристократов. А может, мне просто по малолетству казалось, что он такой старый. Ему ведь лет сорок здесь?

-Да, сорок один, если быть точным. И Люций всегда был интеллигентным человеком, - согласилась мама. - Нам вообще очень повезло, что мы с ним познакомились.

-А как познакомились? - спросил Давид, почему-то выразительно посмотрев на Гектора, и я удивилась, что во взгляде читалась солидарность, а не презрение к сопернику, а Гектор ответил таким же взглядом.

-Это было как раз после августовского кризиса девяносто восьмого, - ответила мама, погружаясь в воспоминания. - Завод, на котором работал наш папа, разваливался, и мы не знали, как жить дальше. И тут появился Люций. Сказал, что ищет себе компаньона для открытия фирмы, и ему посоветовали Виктора, как умного и честного человека. У Люция имелись и другие фирмы, поэтому он часто бывал в разъездах, а наш отец нужен был как раз для руководства в его отсутствие. Плюс, папа всё же являлся ведущим инженером завода и знал многих людей в городе, а это помогало и быстрее создать фирму, и найти первых клиентов… Даже не знаю, чтобы с нами сейчас было, если бы Люций не появился в нашей жизни. Благодаря ему мы встали на ноги и не бедствовали все эти годы.

-А где этот человек сейчас? - поинтересовался Гектор. - Вы до сих пор с ним общаетесь?

-Нет. Спустя два года Люций решил уехать за границу, - произнесла мама. - Немного неудобно всё получилось. Он переписал фирму на отца и отказался от своей доли, хотя мы настаивали и даже деньги приготовили. Но он после этого исчез, и мы больше не видели его. Даже пробовали его искать, но не знали, куда именно он планировал уехать, поэтому ничего не вышло.