Боярин (СИ) - Галкин Роман - Страница 1

Как Новый Год встретишь, так его и проведешь. Я никогда не считал себя суеверным, но конкретно в эту примету верил. Потому считал сей праздник главным в году и старался отмечать его со всеми причитающимися удовольствиями: сыто, весело, в компании друзей и с красивой девушкой. Но, надо же было такому случиться, в канун этого Нового Года поссорился с очередной герлой. Сам и был инициатором ссоры. Просто отношения начали заходить за ту грань, когда девушка вдруг решает, что имеет какие-то права на ограничение моей свободы и требует узаконивания отношений. Наверное, надо было потерпеть еще немного, чтобы было с кем провести праздник. Но, с другой стороны, совместная встреча Нового Года могла только усугубить отношения.

Впрочем, остаться в одиночестве мне не грозило. Как только я объявил друзьям, что прибуду один, то Нинка, подруга Никиты, даже обрадовалась. У нее, видите ли, есть не пристроенная подруга и она теперь обязательно нас познакомит.

Оксана оказалась довольно миловидной блондиночкой. Правда, немного замкнутой. Но уж я-то спец по раскрепощению недотрог. Однако не тут-то было. Случилось невероятное — мое обаяние никак не подействовало на Оксану. Более того, я ей явно не понравился! Такого со мной не было… Да такого вообще никогда не было! Ну, Нинка, ну удружила с подругой. И что мне оставалось? Правильно — напиться. А в пьяную голову, в которой отсутствуют положительные мысли о прекрасном поле, как обычно начинают лезть всякие дурацкие мысли. Вот говорят, алкоголь снимает стресс и все такое. Да нифига он не снимает. Он усугубляет! Стресс снимает работа. Но кто ж работает за новогодним столом? Разве что столовыми приборами.

Так вот, если верить в выше обозначенную примету, то мне улыбалось провести весь год в пьяном одиночестве. Не-е, я категорически против! Пока на дворе первое число, надо срочно исправлять ситуацию! Но как? Мозг лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации. Найденное в итоге решение я могу объяснить только тем, что мозг был так же пьян, как и его носитель.

Я вышел на кухню и набрал номер Сэма — старшего брата одной из своих бывших подружек.

— Ало, Сэм. С Новым Годом!

— С Новым Годом, Дим! Юлька с тобой?

— Ты чо, Сэм? Мы ж с твоей сестренкой уже давно остались друзьями.

— Да? А с кем же она щас?

— Да откуда я знаю? Слушай, у меня к тебе дело.

— Прямо сейчас?

— А сейчас в твою лабораторию приехать можно?

— Институт под охраной. Возможно, днем и получится пройти в него, а сейчас… А зачем тебе?

— Понимаешь, Сэм, вот ты можешь себе представить, что встречаешь Новый Год без спиртного?

Сэм икнул в трубку, и я даже через телефон почувствовал, как он перекрестился. Далее я рассказал ему о своей беде, о том, что теперь мне весь год предстояло провести в одиночестве и что только он может помочь мне избежать этой беды, отправив меня, с помощью своего «испарителя» на год вперед.

Сэм еще раз икнул, чем-то булькнул, крякнул, пообещал влегкую решить мою проблему, но только позже, и отключился.

Пожалуй, про Сэма надо рассказать подробнее. Высокий вечно растрепанный кучерявый блондин, похожий и на Пьера Ришара, и на Эйнштейна, это, как я уже сказал, старший брат моей бывшей подруги Юльки. Семен, таково его настоящее имя, имел кандидатскую степень и работал в одном из местных НИИ. Как уверяла Юлька, и как я впоследствии убедился на собственной шкуре, ее братец был непризнанным гением. Этот недостаток усугублялся еще и алкоголизмом. Впрочем, до свинского состояния недогений никогда не напивался, а просто находился в перманентном полурасплывчатом состоянии.

При первом знакомстве я по незнанию легко согласился на предложение Юлькиного брата: «хлопнуть по мензурке». После пары «хлопков» черт меня дернул поинтересоваться сферой научной деятельности Сэма. Вот тут-то он мне на уши и присел, не забывая периодически наполнять стопки. Сквозь бульканье разбавленного спирта в мои уши вливалась какая-то околонаучная чушь про разложение физического тела на какие-то нуклоны-шмуклоны, и про программирование этих нуклонов на определенное время, через которое они вновь соберутся.

— Какие нахрен нуклоны? — я слабо пытался протестовать против насилия над мои мозгом.

— О-о-о… — многозначительно протянула заглянувшая в комнату брата Юлька. А когда мы попытались придать своим лицам трезвые выражения, презрительно фыркнула и удалилась, громко хлопнув дверью.

Обидевшись на такое пренебрежение к моей личности, я гордо самолично наполнил стопки и, деловито наморщив лоб, кивнул белобрысому собеседнику:

— Ну, это, чего там дальше про эти, ну, нуклоны?

Вдохновившись моей заинтересованностью, Сэм опрокинул стопарик и, приблизившись, заговорил полушепотом:

— Димка, а хочешь быть Юрием Гагариным, а? — и, заметив выражение непонимания, поспешил уточнить: — Не, не в смысле имя поменять, а в смысле быть первым в полете в будущее, а?

— Ты чего, чувак, перте… пепре… пепертум… Тьфу. Машину времени изобрел, что ли? — я едва совладал с захмелевшим языком.

— Ну-у, — почесал небритую щеку гений, — можно и так сказать. Только перемещение исключительно в будущее, и без возврата назад. Тут вернее будет параллель с анабиозом. Типа, уснул, и проснулся лет через пять, а то и через сто. Да хоть через тыщу! Хочешь через тыщу лет проснуться?

После первого знакомства я, естественно, считал Сэма за сумасшедшего и, каюсь, при последующих встречах не мог удержаться от подтрунивания над ним, всякий раз с нарочито серьезным видом интересуясь судьбой фантастического проекта. Белобрысый с благодарностью за проявленный интерес начинал что-то объяснять, но я тут же ссылался на занятость и спешил удалиться. Основательно завладеть моим вниманием недогению удалось только на Юлькином Дне Рождения. Так получилось, что в какой-то момент почти все гости вышли то ли покурить, то ли в туалет, и в банкетном зале остались только мы с Сэмом и Юлька в компании двух подружек. Скучающий до сих пор ученый не замедлил подсесть ко мне и, автоматически наполнив две стопки, зашептал с заговорщицким видом:

— Можешь поздравить меня, Димка!

Я поздравил его с Днем Рождения сестры и опрокинул стопку.

— Спасибо, — продолжил шептать тот, наполняя стопки заново, — но я о другом. Моя машина работает! Понимаешь? Я за последний месяц провел двадцать три испытания на крысах…

Слушая Сэма, я жалел свою подругу — наградил же ее Боженька братцем. Эдак он скоро и вовсе с катушек съедет. Может, это на почве алкоголизма?

— Стоп! — моя ладонь накрыла стопку с водкой, которую Сэм готовился залить себе в рот. — Семен, неужели ты сам не понимаешь всей серьезности проекта, находящегося в твоих руках? Да это же прорыв в науке! Благодаря твоему светлейшему гению человечество вот-вот шагнет в… э-э-э… ну… Короче, Сэм, тебе надо беречь себя, понимаешь? Ты есть национальное достояние! И пока не доведешь свое дело до конца, с водкой тебе надо завязать. Договорились?

Сэм сглотнул, глядя на мою ладонь, накрывшую стопку, и сообщил:

— Да я этот суррогат обычно и не употребляю. Ты же знаешь, Димка, я предпочитаю только спирт. Слушай, а чего тут сидеть? Давай прямо сейчас мотнемся в мою лабораторию, и я тебе все покажу наглядно? Поехали?

— Не-е, ты чего, Юлька же обидится, — поспешил отступить я. — Давай завтра, на трезвую голову.

— Договорились. Завтра позвоню, — Сэм выхватил из-под моей руки стопку, залпом опорожнил и, уступая стул подошедшей сестре, отправился скучать на свое место.

Утром я долго игнорировал художественный свист мобильника. Наконец он умолк, но тут же зазвонил городской телефон. Когда они принялись требовать моего внимания дуэтом, пришлось встать и приложить к ушам сразу обе трубки.

— Ало, — выдавил я сонно-раздраженно.

— Димка, — обрадованно закричал в оба уха Сэм, — у меня все готово! Приезжай.