Последний шаман Цитруса (СИ) - Вернер Тим - Страница 5

- Стена меня не удержит, - Зак запрокинул голову, закрыл глаза и улыбнулся - ветру и солнцу. - А дроны… - глянул вниз на Гошу. - Что мне сделают дроны?

- Откроют огонь на поражение, например, - пожала плечами Гоша. - Мне-то пофиг, пусть тебя там хоть размажут, но Снежок опять плакать будет.

- Эй! - лениво возмутился Снежок. Наверное, ему уже надоели однообразные шутки Гоши. К тому же, насколько знал Зак, он уже давно не плакал.

- Шучу, - бросила она и подняла взгляд на Зака. С хитрой улыбкой кивнула на Снежка и сообщила. - Видишь, он тоже по тебе не будет плакать.

- Надо чтобы Миста не было на месте, - сказал Зак. - Без него стрелять не станут. Не в ребенка.

- Да какой ты ребенок! - смерила его презрительным взглядом Гоша. - Здоровый мужик уже. Сколько тебе? Восемнадцать?

Ха. Было бы ему уже восемнадцать, не было б его на Цитрусе. Почти. Ему почти восемнадцать. Из-за этого проклятого “почти” еще год здесь сидеть.

- Потому нужно, чтоб мой борд узнали, - кивнул Зак.

Гоша пристально уставилась ему в глаза, даже щуриться меньше стала, и после паузы уточнила:

- Ты идиот?

Снежок развернулся наконец к нему и задумчиво уставился, будто пытался определить, идиот или нет. Снежок и впрямь понемногу осваивался.

- Я лица не покажу, - ответил Зак. - Меня узнают по борду, потому сразу стрелять не будут. Придут потом, а я им - извиняйте, дяди, борд сперли еще вчера.

- А то они не поймут, - неуверенно хмыкнула Гоша.

- Поймут, - согласился Зак, - но не докажут.

- Не надо, - попросил Снежок, осознав, что Зак настроен серьезно. И что, судя по всему, таки идиот. - Это просто борд. А ты рискуешь. Если Мист разозлится, если тебя задержат, ты же никуда не попадешь. Не поступишь в Академию. Навсегда тут останешься. Из-за борда.

Гоша презрительно фыркнула, круто развернулась и сиганула вниз. Ухнула в пролет между сваями, приземлилась по-кошачьи на уцелевшую площадку этажом ниже, по-кошачьи же повела плечами и побежала вниз по полуразрушенным ступеням.

- Чего она… - не спросил - сказал Снежок, провожая ее взглядом.

- Переживает, - Зак наклонился, вглядываясь вниз, но Гоши уже не было видно сквозь дыру на полу. Только отдаленно и очень глухо топали далеко внизу тяжелые ботинки. - Гуляет сама по себе...

- Она думает, я хочу, как ты, - сказал Снежок. Он снова смотрел вдаль и щурился на оранжевые блики в воздухе. - Свалить в другое место.

- А ты не хочешь? - уточнил Зак.

Снежок подумал, потом качнул белобрысой головой, неуверенно ответил:

- Н-нет… - а потом твердо. - Нет. Я был в другом месте. Здесь мне лучше.

- Есть еще и третье, и четвертое место, - мягко напомнил Зак. Снежок поднял на него светлые глаза и, щурясь, сказал:

- Но мне нравится здесь.

- Продолжай повторять себе это, парень, - хмыкнул Зак, легонько хлопнул его по плечу и сиганул вниз - следом за Гошей.

Он немного злился. Пацан же сам себя тут закапывает, в ржавых песках, среди ржавых обломков, на свалке, буря его разорви! Ему всего пятнадцать, по крайней мере, он так говорит. А выглядит - и того младше. Если возьмется за ум, все догонит, все выучит. Мист поможет. Мисту свои люди на Рейне нужны. Мисту везде нужны свои люди.

Но когда Снежок поймет, что здесь ловить нечего, когда устанет постоянно щуриться и дышать через Гошин шарф, может быть уже слишком поздно. Заку проще - он прогнал пятилетнюю программу за год. Снежок мягче, слабее, нежнее. Странно вообще, что до сих пор тут не расплавился и не задохнулся. Снежку нужно браться за ум сейчас же.

А он все потакает прихотям Гоши.

Которая тоже по-своему умная, очень по-своему красивая и совсем уж по-своему добрая, но на самом деле - обычная вздорная девка. Собственница. Ей надо, чтобы все были рядом, под боком. Пусть хоть задохнутся от норовящего забиться в глотку песка. Пусть сожжет оранжевое солнце. Пусть сдохнут здесь, разгружая контрабандные поставки. Лишь бы под боком.

- Подожди, Зак! - крикнул вслед Снежок. Он еще не научился прыгать - все боялся, сколько ни тверди, что тут гравитация такая, что ничего ему не будет, грохнись он хоть с самой верхушки башни - ну, ушиб будет, ну, вывих, максимум - перелом. Но ничего серьезного. Снежок боялся даже ушибов. Его когда-то напугали так, что он до сих пор не мог перестать бояться. Не только высоты - всего на свете.

Кроме Зака, конечно. И Гоши. Хотя Гошу, может быть, и следовало начинать. Пока не сожрала с потрохами.

***

Зак сбежал два пролета - до места, где не было стены.

Крикнул:

- Догоняй!

Стал на край, глубоко вдохнул и, оттолкнувшись ногами, прыгнул. Воздух подхватил его, Зак раскинул руки в стороны - и лишь потом сгруппировался. Глупая идея, но ему казалось, раскинутые в полете руки помогают замедлить падение.

“Ещё с зонтиком прыгни”, - злобно бормотала Гоша. Она завидовала - она, как все приезжие, боялась прыгать с таких высот. Не могла довериться притяжению, которое у поверхности-то обычное, а вот выше - совсем другое. Потому и прыгать тут можно по-другому. Гоша прыгала по пролетам. Могла с крыши дома - на гараж. А Зак мог просто с крыши дома. И ничего ему не было.

Приземляясь, он спружинил ногами, дал еще одну точку упора рукой. Медленно поднялся.

Зак не боялся ничего. С ним было иначе, чем со Снежком. Наоборот.

Однажды Зак тоже очень сильно испугался. Только он с тех пор перестал бояться - будто весь запас страха израсходовал за раз. Он почти ничего не помнил о том дне и еще меньше - о днях ему предшествующих. Ему сказали: защитный механизм психики так сработал. Просто отрезал травмирующие воспоминания, а вместе с ними случайно - всё его детство.

Иногда ему казалось, будто он вот-вот что-то вспомнит. Приходили голоса и смутные запахи. Было, кажется, жарко. Воздух, кажется, пах гарью. И что-то выло вдали, будто какие-то звери, но он-то знал: зверей на Цитрусе никогда не было, это по-звериному выли сирены.

На кораблях-эвакуаторах их включали, чтобы призвать людей пошевеливаться. Чтоб успеть всех спасти.

Отец не раз говорил, что до шаманского селения корабли спасателей не добрались, не успели, но Зак помнил вой сирен. Старик часто врал, и Зак подозревал, что он делал это уже неосознанно: запутался в словах и мыслях, да и вообще давно их все пропил.

Зак помнил вой.

И помнил, что песок был теплым и сыпался сквозь пальцы. И помнил, как поднимается, а отец подхватывает его под руку, и Зак смотрит ему в глаза и не понимает, что за человек его схватил. Не помнит отца. Не помнит ничего. А в голове страшный шум, но больше никто не воет, только что-то кричит отец, тащит его куда-то за собой. И песок - теплый.

Все случилось между этими двумя моментами: между воем и теплым песком.

Шаманы никуда не полетели с планеты, атакованной пришельцами. Шаманы решили по-своему. Просто потому что были упертыми болванами - думал Зак.

Шаманы не любили Флот. Флот, Совет, правительство Цитруса, руководство ближайшего поселка: всех, кто ими командовал. Шаманы всегда были сами по себе. Не принимали ни советов, ни помощи от людей со стороны. Даже если люди со стороны пытались спасти их чертовы жизни. Даже если началось Вторжение.

А ведь все, что нужно было сделать этим мудакам, - открыть ворота поселка. Отправить женщин и детей подальше от бойни. Даже не отправить. Показать, черт побери, спасателям, откуда их забирать. И все! Они могли бы жить.

Его маму, его сестер, всех можно было бы спасти.

Да, взрослые мужчины вышли в поле. Читать заклинания Чужим, петь им песни, осыпать их проклятиями или что они там делали - Зак совершенно не помнил. Но женщин, девочек, малышей - ведь можно было не загонять в бункер. Отправьте со спасателями детей - и занимайтесь на здоровье своим чертовым шаманством.

А их тем временем увезли бы. В бункер бы прилетела та ракета, но их бы там не было. Одно прямое попадание - и все. Никто даже не целился туда. Случайное, буря их разорви, прямое попадание. Эта мысль, как кость в горле, мешала дышать уже не один год. Душила его.