До начала (ЛП) - Плам Эми - Страница 49

Осознав это, я запрокидываю голову, а руки раскидываю в сторону – обычно так делаю, когда Читаю ветер. И всем своим существом зову мать. Исток. Сосуд всего сущего. Я зову её помочь её же людям. Защитить её саму и её собственность. И когда я открываю глаза, она отвечает.

Дождь усиливается, ветер сбивает с ног и не дает нападающим удержаться на ногах. Кажется, будто муссон^[22] обрушился на этот клочок пустыни в центре Нью-Мексико.

Мои люди знают, как справляться со стихией. Мы всю жизнь прожили на природе. Я знаю, что они умеют использовать камни и деревья для ловушек на охоте, что они маскируются по погоде, когда перебираются с места на место. А армия Эйвери тем временем распадается, ища убежище и стреляя наобум во все стороны.

А потом, еле заметные в потоках воды, из леса появляются тёмные фигуры, медленно отделяются от деревьев. Животные! Гея послала животных. И они идут прямиком в нашу сторону.

Дождь льет, как из ведра, животные преследуют охранников от самого леса, и такое ощущение, что на земле воцарился ад. Я опознаю очертания огромных кошачьих, волков и даже одного медведя. Но хорошо рассмотреть что-либо можно лишь на лужайке перед особняком, которая со всех сторон освещается прожекторами.

Эйвери и четверо охранников сгорбились за фонтаном с поднятыми ружьями, целятся в животных, пытаются стрелять в них и не зацепить своих.

Со стороны их группы раздается выстрел, и я вижу, как на землю, рыча, валится раненый тигр.

— Они убивают животных! — кричу я.

Всё это время Майлс стоит у меня за спиной, но я так сконцентрировалась на своём задании, что совершенно забыла о нем, пока он не вышел вперёд. Кажется, будто он что-то высчитывает, осматривая поле военный действий, потом я замечаю, как он прищуривается. Внезапно один из прожекторов взрывается, и освещаемый им участок погружается в кромешную тьму. У меня отвисает челюсть.

— Майлс! — восклицаю я. — Что ты только что сделал? Ты Колдовал?

Майлс поворачивается и смотрит на меня... такого взгляда я у него ещё не видела. Наверно, именно об этом говорил мой отец, утверждая, что у Майлса «есть задатки лидера». Это взгляд сильного Майлса. Гордого Майлса. Майлса, который находится в своей стихии. И меня переполняет неимоверная гордость. Он со мной. Этот уверенный в себе мужчина заботится обо мне. Возможно, даже любит меня. Потому что я и сама начинаю понимать, что чувствую к нему.

Он замечает мои чувства, берет меня за руку и притягивает к себе.

— Поговорим об этом в другой раз, — говорит он, указывая на одну из сторон двора. — Возьми на себя те прожекторы, а я возьму остальные.

Не проходит и минуты, как все прожекторы выведены из строя, лужайка погружена во тьму.

— Надеюсь, твои люди умеют видеть в темноте, — говорит Майлс.

— Поверь мне... Умеют, — отвечаю я, вдруг слышу за спиной знакомый свист. Сквозь открытую дверь мне видно, как с верхнего этажа спускается отец, с ним Холли, несущая Барсука с круглыми от удивления глазами. С ними бежит одетая в белую форму горничная, ведет их по лестнице, в сторону комнаты трофеев.

— Иди с ними, — говорит Майлс и ныряет в темноту, держась у передней стороны дома и подальше от линии огня.

— Будь осторожен! — кричу я.

— Как всегда! — слышу я в ответ.

Я вхожу внутрь и бегу вслед за отцом, прохожу вместе с ними через увешанную головами животных комнату в прихожую и оттуда дальше в гараж.

— Возьмём Хаммер, — сообщает женщина. — Они обычно оставляют ключи в замке зажигания.

Она уверенно прокладывает путь среди автомобилей к чудовищной машине. Открывает для Холли заднюю дверь, и та моментально забирается на сиденье и начинает пристёгивать Барсука. Горничная запрыгивает на пассажирское сидение, а папа садится за руль.

Снаружи раздаются крики людей и животных, разрывающих ночную тишину. Папа поворачивается ко мне.

— Джуно. Едем с нами.

Я лишь качаю головой.

— Я остаюсь. Битва только началась. Но вам следует придерживаться первоначального плана: спасти Барсука и его маму.

Мой отец выходит из машины и обнимает меня. Крепко сжимает в объятиях и шепчет на ухо:

— Я лишь хочу, чтобы ты была осторожна.

Я чуть отстраняюсь и заглядываю ему в глаза.

— Я буду осторожна. Обещаю.

Он забирается обратно в машину, пристегивает ремень и заводит мотор. Опустив стекло, он спрашивает:

— Ты приедешь к нам в Розуэлл?

Сначала я автоматически киваю, но потом, глядя в пол, отрицательно качаю головой.

— Нет, пап. Я не приеду.

Он печально кивает.

— Не забывай, что я люблю тебя, Жучок, — произносит он.

— Не забуду. И я тебя люблю, пап.

Включив заднюю передачу, он медленно выезжает на гравийную дорогу. Холли на заднем сидении заставляет Барсука пригнуть голову и сама наклоняется, чтобы никто их не заметил. Горничная показывает отцу дорогу, он включает дальний свет и с громким рёвом выезжает на дорогу перед фонтаном, разгоняя Эйвери и его охранников с пути. Их побег оказывается таким внезапным, что никто не успевает среагировать, а когда начинают стрелять по машине, она оказывается уже слишком далеко, чтобы в нее можно было попасть. Слышен визг шин в тот момент, когда Хаммер сносит ворота, и вот уже машина выезжает на основную дорогу и скрывает за деревьями.

Краем глаза я замечаю, что в дальний край гаража проскользнули три фигуры, и прячусь за одной из машин. Достаю из заднего кармана скальпель и выдвигаю лезвие. Еще никогда не приходилось нападать на кого-то с колющим оружием, но после того, что я видела сегодня ночью, я готова справиться с целой армией с помощью одного этого маленького лезвия. Моё сердце бешено колотится, я застываю в ожидании какого-либо звука.

И тут раздается голос, эхом отдаваясь в огромном помещении:

— Это мы, глупышка!

Я выпрямляюсь и выглядываю поверх машины. Ко мне идет Нома, а за ней по обе стороны Кенай и Майлс.

— Мы пришли с миром, о, повелительница смертоносного медицинского инструмента! — с издёвкой говорит Кенай, бросая мне что-то. Я бросаю на землю скальпель и ловлю рукой свой арбалет.

— А вот и твой нож, — добавляет Нома, протягивая мой охотничий нож в ножнах.

Я не могу сдержать улыбки. Качаю головой - не верится, что три моих самых любимых человека вместе, я киваю в сторону хаоса, творящегося на улице.

— Ну что, готовы сразиться с парочкой бандитов?

Мы выходим из гаража и идем туда, где битва в полном разгаре; отличить, где люди клана, а где наемники Эйвери, практически невозможно, еще и животные постоянно снуют между ними. В темноте, под проливным дождём перемешалось все: шерсть, военная экипировка и грязь, - ничего не разглядеть.

— Стреляем на поражение? — кричит Кенай.

— Нет, — отвечает Джуно, одевая пояс, взятый у Номы, и вешая на него охотничий нож. -Только выводим из строя.

— Джуно, но эти парни убили наших собак. Похитили нас. Держали в плену, — Кенай пытается перекричать шум.

— Только выводим из строя, — повторяет Джуно.

— Скорей всего на них кевларовые жилеты! — кричу я Джуно.

Все трое поворачиваются ко мне, судя по выражению их лиц, они не понимают, о чем речь. Видимо, слова «кевлар» в «Энциклопедии Британника» не было.

— Бронежилет, — поясняю я. — Он прикрывает грудь и спину.

— Понятно, — отзывается Джуно. — Тогда целься в руки и ноги, Кенай. Нома, ты целишься из пращи в лицо.

И они срываются с места: Джуно с арбалетом, Кенай с мощным мини-луком и стрелами и Нома с пращой и парой острых камней.

Наблюдать за Джуно и её друзьями в битве – все равно, что смотреть голливудский фильм про безумных ниндзя. Все трое, словно один человек - все движения синхронизированы.

Я чуть отстаю, не решаюсь стрелять. Боюсь, что попаду в кого-то из своих. Не знаю, как Джуно с приятелями это делают, но я ясно слышу сквозь темноту вопли и крики охранников, встречающихся у них на пути.