Гаджет. Зона доступа - Выставной Владислав Валерьевич - Страница 46

Сначала у Клеща на поясе затрещал радиометр, или, как его называют по привычке, счетчик Гейгера. Глянув на электронное табло прибора, Клещ присвистнул:

— Туда лучше не лезть. Я не так стар, чтобы ни за что ни про что бубенцы поджарить. Лола, сохранить их — в твоих интересах.

— Не преувеличивай их ценность, — равнодушно бросил Лола.

— Похоже, радиоактивное пятно, — сказал Прохор. — Давай попробуем обойти.

Обходить пришлось до ближайшего квартала. Пятно было большое, агрессивное, и даже по соседству, судя по индивидуальным дозиметрам, они успели хапнуть приличную дозу.

У первой же пятиэтажки их ждали. Несколько мутазомбов словно бы патрулировали территорию в поиске жертвы. Как по команде наполз знакомый уже туман, и единственный спасительный путь привел их к угловому подъезду. Стоя на крыльце, они молча наблюдали, как в этой стелющейся дымке к ним бредут страшные, как сама смерть, мутазомбы.

— Можно в доме спрятаться, — не особо уверенно сказал Клещ. — Дождемся, пока они уйдут, — и ускользнем потихоньку.

— Они не уйдут, — с мрачной уверенностью возразила Лола. — Это же мертвяки — им торопиться некуда.

— Дом — это ловушка, — убежденно сказал Прохор. — Стоит только зайти — и нам уже никогда оттуда не выбраться.

Все эти рассуждения потеряли смысл, когда туман медленно заполз на одну ступеньку, другую, третью — и невесомой волной выплеснулся на крыльцо. Можно было подумать, что это не просто туман, а нечто, выполняющее функцию коллективного органа чувств всей этой злобной братии: едва туман коснулся ботинок пришельцев из «нормального мира», как в мутной мгле раздался вой. И все повторилось с ужасающей точностью.

Твари ринулись в атаку. Едва увидев в тумане быстро приближающиеся силуэты, все трое, не сговариваясь, бросились в темную глубину подъезда. Уже на бегу Прохор успел подумать, как они рисковали: ловушки могли прятаться где угодно — и особенно в таких вот открытых дверных проходах.

Но сейчас главной угрозой была толпа восставших мертвецов. Взбегая вверх по лестнице, Прохор понял: сюда их загнали целенаправленно. Можно было даже решить, что и радиоактивное пятно, и туман, и единственная дверь — все это части одного плана. Оставался только один выход: попытаться выбраться на крышу и спуститься по пожарной лестнице — он видел ее краем глаза…

Едва поднявшись на лестничную площадку третьего этажа, Прохор похолодел. Пути дальше и выше не было: пролеты обрушились, преградив путь бесформенным завалом. Из трех дверей на лестничной клетке две были намертво заложены кирпичной кладкой. Зато одна, покрытая облезлым черным дерматином, была полуоткрыта, как будто приглашала их войти.

— Это капкан… — словно прочитав его мысли, сказала Лола.

Снизу донесся пронзительный визг, перешедший в рычание: там, внизу дрались за право первым ворваться вовнутрь. Через секунду кто-то уже нетерпеливо семенил вверх по лестнице, хрипло дыша и царапая ступени острыми когтями. И что бы там ни карабкалось в эту сторону, оно было не одно.

Клещ передернул затвор винтовки, сообщив:

— Последний магазин.

Прохор не ответил. Он шагнул в сторону двери со словами:

— Надо проверить.

— Стой! — это уже Лола. Девушка была смертельно бледна, что раньше за ней не водилось. — Если ты сейчас вляпаешься в ловушку, нас останется всего двое!

— А если я не проверю — наверняка все сгинем, — мрачно возразил Прохор.

Лола схватила его за ремень дробовика, как будто всерьез намеревалась не пустить в эту слишком уж манящую дверь. И тут раздался совсем уж неожиданный звук.

Там, в глубине квартиры звонил телефон.

Прохор мягко высвободился и направился к двери. Этот момент растянулся для него в вечность. Даже приближение снизу толпы мутазомбов замедлилось. Во всем мире оставались только он и этот пугающий и манящий звук.

Потянув дверь за ручку, вошел, осмотрелся. Первое, что бросалось в глаза, — полнейшее запустение. Похоже, из этой квартиры вынесли все — даже обоев на стенах не осталось. И это было странно: он слышал, что тогда, при эвакуации, нельзя было ничего забирать с собой. Значит, кто-то был здесь уже после массового бегства людей из радиоактивного ада.

Мародеры? Нет, они называли себя каким-то другим, вроде бы благородным словом. Даже фильм такой был…

Телефон продолжал звонить из глубины квартиры. Прохор как в полусне двигался по коридору, смутно слыша за спиной выстрелы и трехэтажный мат Клеща. Хлопнула дверь, и вроде бы Лола визжала: «Держи ее! Не пускай!»

Но его, как лунатика, манил один лишь звон телефона. И вот он на пороге пустой гостиной с окнами, лишенными стекол. Внутри — ничего, лишь закопченные обои, бессмысленные граффити на стенах и следы дыма на потолке — словно здесь разводили костер.

И древний телефон посреди комнаты. Неуклюжий, черный, с угловатой трубкой над дырчатым диском, с витым проводом, ведущим к трубке. Еще один шнур змеей уползал куда-то в угол и терялся в куче пыльного мусора.

Телефон снова разродился длинным, дребезжащим, с хрипотцой звуком. Что-то зловещее было в этом звуке. Этот звонок был предвестником беды — так, наверное, ощущали люди, к которым приезжали по ночам черные «воронки» в те далекие годы, когда такой вот аппарат был неизменным атрибутом власти.

И страха.

По проводам, затем по этому надтреснутому звуку страх передавался и Прохору. Надо было снять трубку. Он просто не мог не сделать этого — просто потому, что ничего другого не оставалось.

Возможно, это и есть самый апогей проклятой ловушки. Что она может с ними сделать через жуткий аппарат? Убить током? Банально. Прошептать: «Умри!»? Слишком страшно, чтобы быть правдой. Оставалось одно: узнать.

Он снял трубку. Приложил к уху холодную пластмассу. Как ее называли в те достопамятные времена? Эбонит, вроде.

— Алло…

Он не узнал собственного голоса, искаженного старинным динамиком.

— Провидец, это ты? — донеслось сквозь потрескивания и посвистывания в экзотической аналоговой сети.

— Я… А кто это?

— Не узнаешь, что ли? Может, это и не ты вовсе?

Сомнения собеседника на том конце провода немного приободрили Прохора. Если тот не уверен — значит, не так страшен. Но кто это? Голос, вроде, похож на…

— Это ты, Бука?

— Узнал, значит. Будем считать, ты тоже — тот, за кого себя выдаешь.

— Нормально. А кем еще я мог быть?

— Кем угодно. Это Зона. Ты ведь уже начал понимать, верно?

— Пожалуй… А как ты узнал, что я здесь?

— Есть способы.

— Это ведь ты записку оставил?

— А то кто же? Ты все понял верно.

— Только не до конца я все понял. Например, где именно прячут Тину? Ты ведь знаешь?

— Это не телефонный разговор. Слушай, нужна твоя помощь.

— Все, что в моих силах. Но сейчас нам самим бы не помешала поддержка…

— Ты про зомбаков, что ли? Не волнуйся. Они скоро уймутся. Уйдет туман — и они следом. Не могут они без тумана.

— Я не понимаю… Ты что, рядом? Ты видишь, что происходит?

— Я просто знаю. А рядом я быть не могу, потому что срубило меня. Идти не могу.

— Как это — срубило?

— Не задавай глупых вопросов. Просто приходи. Со своими вместе. Запоминай дорогу…

Когда Прохор положил трубку, за спиной уже было тихо. Такое ощущение, что мутазомбам наскучило преследование людей и они присели отдохнуть там, за дверью. Чего не скажешь о Лоле с Клещом: те продолжали пребывать в напряжении с оружием наготове. Да и трудно расслабиться при виде наполовину вынесенной двери, истерзанной и пробитой в нескольких местах ударами мощных когтистых лап.

Прохор не спешил подходить к спутникам. Он никак не мог отделаться от ощущения нереальности происходящего. Эта пустая квартира с одним-единственным телефоном, который почему-то продолжал работать в этом царстве мертвых вещей. Интересно, работают ли еще где-то в мире аналоговые телефонные линии? Путаные объяснения Буки с того конца провода порождали больше вопросов, чем ответов.