Гаджет. Зона доступа - Выставной Владислав Валерьевич - Страница 33

Прохор потянул дверь, и та отозвалась протяжным скрипом. Надо же, Бука и не думал запираться. Это, несмотря на то, что за ним ведется реальная охота. Наверное, в этом убежище мрачный одиночка ощущал себя в безопасности. Иногда казалось: странный выходец из Зоны отчуждения вообще ничего не боится. Ибо силы, стоявшие за ним, могли помериться с самими создателями аномальных Зон. То есть с «мусорщиками», если про них не сочиняют.

— Эй! — позвал Прохор. — Есть кто дома?

Голос разнесло гулкое эхо. Ответа не последовало. Прохор прошел внутрь. Слабо освещенное через узкие окна-бойницы помещение было пустынно. Он еще позвал — но, скорее, для очистки совести. Было уже понятно: хозяина дома нет.

Стало быть, напрасно он пришел сюда. Ждать возвращения тоже времени нет — он подвергает угрозе детей, ждущих в автобусе. Клещ загнал машину под бетонный навес в здешних трущобах, но какие гарантии?

Если бы Буке или Тине можно было позвонить, он бы не потерял столько времени напрасно. Все-таки хреново оказаться безо всяких средств связи. Он настолько привык к постоянному нахождению в сети, что сейчас ощущал что-то вроде наркотической «ломки». С другой стороны, определенно прояснилось сознание. Оказывается, неплохо не только пялиться в экран или виртуальную картинку нейрофона, а осмотреть все собственными глазами, потрогать, ощутить пальцами фактуру. Понюхать, наконец, хоть и не всегда в нос бьет приятной парфюмерией.

Он неторопливо прошелся по жилищу Буки. Говорят, интерьер дома может здорово рассказать о хозяине.

Дом Буки оставлял ощущение недоумения. Здесь не было ничего, что указывало бы на его предпочтения, привычки, вкусы. Не было кухни или ее подобия, не было припасов или остатков еды, не было книг, журналов, электроники, украшений, простеньких картинок на стенах. Только диван, старый плед, стул, стол. Можно было подумать, что Бука лишь имитирует жизнь. Ведь не может человек существовать без привычек, предпочтений, без банальной еды. Разве что это убежище — вовсе не настоящее его жилище,

Или хуже того: Бука не человек вовсе. Он не ест, не пьет, не спит и живет только своими мрачными, нечеловеческими мыслями. В пользу последнего было немало доводов. Однако думать о таком не хотелось, так как это было просто-напросто страшно.

Бредя по обширному кирпичному лабиринту, выйдя в большое, напоминавшее холл, помещение, Прохор вдруг ощутил в глазах неприятное мельтешение. Опыт заставил остановиться и сделать шаг назад — на всякий случай. Мельтешение никуда не делось — что-то происходило с кирпичной стеной напротив, будто рассыпавшейся на кирпичные «пиксели».

Это напоминало марево над раскаленным асфальтом в жаркую солнечную погоду. Марево поднималось прямо из плиты перекрытия посреди обширного пространства между серыми бетонными колоннами. Прохор протянул руку в сторону колыхавшейся мути — и отдернул ее, ощутив неясную угрозу. Прошептал:

— Что за черт…

Сделал пару шагов назад, огляделся. Заметил валявшийся на полу ржавый болт — Бука не особо занимался уборкой. Поднял, с сомнением подкинул в ладони — и бросил в сторону непонятного движения воздуха. Шут его знает, чего он ожидал. Взрыва? Вспышки? Да с какой стати — подумаешь, обыкновенный поток воздуха.

Однако чутье не подвело. Болт не пролетел сквозь марево, как если бы это был простой теплый воздух.

Он просто исчез. Вот он двигался по дуге, склоняясь в сторону пола — и вдруг пропал из поля зрения. Только марево вроде бы пошло легкой зеленоватой волной.

— Что ты такое? — проговорил Прохор, осматривая странное явление со всех сторон.

Нельзя сказать, что он был совсем уж потрясен. Скорее, напротив, что-то в этом духе он был готов встретить в обиталище Буки. Такого странного парня и окружать должна какая-нибудь необъяснимая пакость. Возникла даже дурацкая мысль сунуть в необъяснимое явление природы какую-нибудь палку — эксперимента ради.

Его остановили приглушенные звуки шагов: кто-то поднимался по наружной лестнице. В первые секунды Прохор обрадовался, решив, что вернулся хозяин. Но слух различил голоса, а следом — шаги сразу нескольких человек. И это уже было опасно. Он едва успел отбежать в тень и спрятаться за колонной — больше некуда было деться в этом полупустом зале. Дверь со скрежетом открылась, «лофт» заполнили звуки шагов тяжелых ботинок. Голоса стали отчетливее, и принадлежали они незнакомцам.

— Что-то мы быстро на этот раз, — недовольно сказал один, самый молодой голос. — Говорю тебе: хвоста не было. Можно было еще покуражиться.

— Покуражиться ему охота, — хрипло усмехнулся другой. — Куражься в Зоне. Здесь у нас «запасной аэродром».

— Какие-то вы пугливые стали в последнее время. Как «отмычки» на первом рейде.

— Ты хлебало-то прикрой, — с угрозой сказал третий. — За «отмычку» можно и перо в бок получить. У самого молоко на губах не обсохло, а лезет профи учить.

— Да это я образно… — примирительно сказал молодой. — Ну, надо же использовать эту дыру как-то. Самый короткий путь сквозь Периметр, как-никак.

— А чей это путь, ты хоть понял?

— А какая разница? Можно подумать, ты сам в это «въехал».

— Я-то как раз не сую голову в первую попавшуюся нору, не выяснив, кто в ней сидит. А если это дыра «мусорщиков»?

— Я так не думаю.

— Да ты никогда не думаешь, дятел! А ну, пшел вперед!

Прохор с трудом удерживался, чтобы не выглянуть из-за колонны. Но голоса были слишком близко, его наверняка бы заметили. А незнакомцы, судя по всему, не совсем в ладах с законом.

Любопытство взяло верх над осторожностью. Он медленно выглянул из-за колонны.

Эти ребята не понравились ему сразу. Трое здоровяков в бесформенной серой одежде, вроде той, какую предпочитают рыбаки или охотники, с обширными сумками в руках. Слух не обманул: на ногах этих ребят действительно были стоптанные пыльные армейские ботинки. Дальше — еще интереснее: бросив сумки на пол, они приняли извлекать оттуда оружие. На свет появились пара Ак-47, «Макаров», обрез двустволки, боевые разгрузочные жилеты с распиханными по карманам автоматными магазинами, гранатами, аптечками и прочими полезными в определенных делах вещами.

Поначалу мелькнула вполне резонная мысль: эти мрачные незнакомцы — одни из многочисленных участников злосчастной игры WoK. Снаряжение, правда, несколько тяжеловато для игры в киллеров. Но следующие элементы их амуниции окончательно поставили Прохора в тупик.

Противогазы.

Прохор подумал — ему померещилось. Но нет — все трое принялись напяливать на себя разномастные резиновые «морды» с гофрированными шлангами, ведущими в подсумки с тяжелыми фильтрами. Какого, спрашивается, рожна? Может, они собрались пробираться куда-то через вонючие туннели канализации? Но тогда на хрена залезли сюда, под самую крышу этого промышленного корпуса?

Наверно, немного обалдев, он на миг потерял бдительность и чуть шаркнул ногой. Одна из резиновых «морд» медленно повернулась в его сторону, сверкнув круглыми стеклами. Сердце заколотилось в груди. Стиснув зубы, Прохор ожидал очереди из «калаша». Но ему повезло: видимо, незнакомцы ничего не заподозрили. Он медленно выдохнул, продолжая судорожно соображать, что к чему.

Эти трое несомненно опасны. И даже с первого взгляда ничем не напоминают безмозглых игроков в WoK. Зону какую-то упоминают. Может, тюремную. А может… В мозгу мелькнули какие-то туманные образы, связанные с этими самыми нелепыми вроде бы противогазами.

Зона.

Совсем недавно он слышал про нее. И не где-то, а в этом самом «лофте», еще не оправившись от своего внезапного недуга. Чернобыльская Зона отчуждения, угрюмое место, породившее хозяина этого дома. Уж не про нее ли говорили незнакомцы? В таком случае противогазы вполне уместны — там радиация, ядовитая пыль. Если они как-то связаны с Букой — тогда все, вроде как, логично.

Непонятно другое: где эта самая Зона — а где Москва. Тысяча километров до этой самой Зоны, не считая государственной границы. Здесь определенно получалась какая-то нестыковка…