Медведев - Гладков Теодор Кириллович - Страница 15

Через две недели Медведев вызвал к себе арестованного, коротко извинился за допущенную резкость и спокойно, вежливо предъявил ему доказательства преступной деятельности. Дело было успешно завершено и передано в трибунал. Полученный же урок чекистской этики запомнился на всю жизнь.

Кроме дел, проходящих по Особому отделу, Дмитрию Медведеву приходилось участвовать в операциях, осуществлявшихся аппаратом Брянской ЧК в целом. Прежде всего это относилось к напряженной, тяжелой и опасной для всех участников борьбе с бандами. Крупные и мелкие, местные и залетные банды терроризировали уезд, рассыпавшись на отдельные группы, проникали даже в сам Брянск, чтобы, совершив очередное злодейство, исчезнуть, оставляя после себя трупы убитых, ограбленные кассы, спаленные дома и разоренные крестьянские дворы.

Шли в банды кулацкие и купеческие сынки, скрывавшиеся контрреволюционеры всех мастей — белые офицеры, бывшие жандармы, правые эсеры, черносотенцы, дезертиры, анархисты, уголовники.

Политический бандитизм стал характерной, специфической формой вооруженной борьбы контрреволюции, орудием террора по отношению к местным органам и активистам Советской власти, устрашения населения. Банды различались между собой: на Правобережной Украине, скажем, преобладали кулацко-петлюровские, националистические, на Левобережной — анархо-бандитские, махновские. Но главным врагом для бандитов всегда была Советская власть. В составе руководства банд встречались замаскированные царские и белые офицеры, в том числе бывшие жандармы и контрразведчики.

Кулацкие, с большой примесью дезертиров и анархистов, бандформирования представляли летом 1920 года серьезную угрозу для тыла Красной Армии, ведущей упорную борьбу с Польшей и Врангелем.

Ликвидация банд была делом изнурительным, требующим крайнего напряжения всех сил. Среди вожаков-анархистов было много лиц с патологическими изменениями психики. Именно в анархию ударяли чаще всего настоящие садисты, истерики, наркоманы, кликуши, алкоголики и др.

Три подобных типа еще в восемнадцатом году играли заметную роль в Брянской федерации анархистов. Все трое объявились в городе неизвестно откуда. Один, некто Емельянов, высокий и худой человек с мутными глазами кокаиниста, был эмиссаром тогда еще малоизвестного Махно. Он являл тип фанатика анархистской идеи и убежденного сторонника террора. Вместе с ним повсюду появлялся человек-кубышка, низкорослый мужчина лет сорока, в неизменной клетчатой детской кепочке на огромной бугристой голове. Себя он называл в третьем лице: «товарищ Тиль». Выступал он с длинными, маловразумительными, но всегда экзальтированными по характеру речами.

Третий анархист, Васько Богдан, отличался прямо-таки бешеным нравом. Всегда обвешанный оружием, носил бескозырку, тельняшку, бушлат и брюки клеш. В то же время какие-то неуловимые штришки давали основание предполагать, что моря этот «альбатрос» и не нюхал. Пешком Васько Богдан не ходил — носился по городу на огромном вороном жеребце. На черной попоне красным шелком был вышит лозунг: «Дух разрушающий есть дух созидающий!» Жеребца Васько кормил овсом, замоченным в водке, отчего тот мчал своего хозяина по брянским улицам только сумасшедшим карьером. Самого Богдана трезвым тоже никто никогда не видел. Городские обыватели матроса боялись, рассказывали о нем всякие страхи.

Во время мятежа Емельянов и «товарищ Тиль» в числе других анархистов были убиты. Богдан же бесследно исчез. Почти два года о нем никто не слыхивал, и вот теперь, летом двадцатого, в округе объявилась банда, которой предводительствовал какой-то матрос, очень похожий по описанию на Васько Богдана.

Методично и последовательно Медведев стал искать банду. Круг сужался, однако на поиски ушла бы еще не одна неделя, если бы не помог случай, вернее — авторитет, каким пользовалась ЧК у населения. В комендатуру явилась монахиня-старообрядчица. Стала жаловаться на каких-то супостатов, которые выгнали ее и сестер. Дежурный мало что понял из ее бестолкового рассказа, но, уяснив, что речь идет о какой-то вооруженной группе, немедленно вызвал в комендатуру уполномоченного Медведева, который, как он знал, занят поисками опасной, хотя и немногочисленной банды.

Дмитрий пришел и внимательно выслушал старую женщину. Он понял, что это схимница из старинного женского скита, затерявшегося в густой чащобе близ села Дубровка.

Сестра Поликсения рассказала, что с неделю назад в скит заявились какие-то вооруженные люди на лошадях. Сестер из келий выгнали, молельню осквернили бражничаньем и непотребным поведением. Сестры пребывают в страхе и отчаянии. Она, Поликсения, ушла тайком из скита, обратилась за помощью в сельсовет в Дубровке. Там сказали, что помочь не могут, и посоветовали идти в город, в чека…

— А кто у них главный, у супостатов, матушка? — осторожно спросил Медведев и насторожился, услышав ответ:

— Главный супостат черный, рубаха на нем полосатая и шапка с лентами…

Матрос! Не иначе, Матрос!

— Вот что, мамаша, — обратился к схимнице Медведев. — Мы вас от супостатов избавим, только вы нам помочь должны, проводить к скиту такой дорогой, чтобы никто не заметил.

— Проведу, милый, проведу непременно! — Старушка мелко и часто закивала головой, обрадованная, что высоченный молодой начальник согласился развести их беду.

Медведев немедленно собрал группу чоновцев — человек пятнадцать, на трех подводах тут же отправились в неближний путь. К скиту добрались к вечеру, с ходу ворвались, половину бандитов уничтожили в перестрелке, нескольких повязали. Со стороны чекистов жертв не было. Однако главаря захватить не удалось. Он ушел, воспользовавшись тем, что Медведев по неопытности бросил на захват скита практически весь свой отряд, оставив только двух коноводов. Вместе с Матросом растворились в чащобе и трое его приближенных. Винить Дмитрию за неудачу, кроме себя, было некого. Некому, по его справедливому мнению, было и исправлять ошибку. Это он должен был сделать сам.

Отправив арестованных под охраной в Брянск, Медведев с оставшимися у него бойцами решил преследовать Матроса. Он настиг остатки банды уже в Полесье. На сей раз не спешил, установив, что Матрос укрылся на хуторе, средь болот, разведал все подходы, возможные пути бегства. Лишь после того, как предпринял все меры по обеспечению операции, приступил к ликвидации. На сей раз из кольца не вырвался никто, но никто и не сдался живым… Когда скоротечный, но яростный бой завершился, Дмитрий подошел к убитому главарю в залитой кровью тельняшке и перевернул его на спину. Это точно был Васько Богдан…

Дальнейшим расследованием установлено, что Матрос никакого отношения ни к Черноморскому, ни к Балтийскому флотам никогда не имел. Зато имел отношение к разведке польского генерального штаба. Захваченные при нем документы позволили чекистам обезвредить нескольких иностранных и врангелевских шпионов в Брянске и других городах.

Поздней осенью в составе оперативной группы под командованием чекиста Петра Емельянова Дмитрий был командирован в Севский район, где участвовал и отличился при этом в ликвидации очень опасной банды бывшего белого офицера, кулацкого сына Сенина.

Итогом первых месяцев работы Медведева в ЧК для него самого было активное накопление опыта. При этом не только позитивного, но и негативного. «Начальный курс обучения» в ЧК Дмитрий прошел успешно и быстро. Осенью 1920 года его выдвинули на должность заместителя начальника Особого отдела и ввели в состав коллегии Брянской ЧК с правом решающего голоса.

…Завершилась война с белополяками. В третью годовщину Октября Красная Армия овладела Перекопом, а затем очистила от врангелевцев Крым. Но чекисты передышки не получили. Уходя, белые и интервенты оставляли свою законспирированную агентуру, которая занималась шпионажем, устраивала диверсии, акты террора. Бывшие эксплуататорские классы перешли при поддержке реакционных кругов Запада к тайной войне против Советской власти.

В эмиграции оказались сотни тысяч бывших царских сановников, помещиков, заводчиков, чиновников, офицеров. В Париже, Берлине, Белграде, других столицах создавались организации, всем смыслом которых была подготовка нового крестового похода против Страны Советов. Они тесно сотрудничали со спецслужбами империалистических держав, поставляли им кадры шпионов и диверсантов. Из-за кордона в пределы Советской России, Украины, Белоруссии забрасывались и отдельные контрреволюционеры, и целые банды.