Отстрел негодяев - Головачев Василий - Страница 5

– Всё тихо, как на кладбище, – ответил балагур и весельчак Шестой, уже подъехавший к гостинице. – Двор забит тачками, стать негде.

– Подозрения?

– Джип «Ситроен СХ-6» с затемнёнными стёклами, только что припарковался у входа, и белый фургончик «Газель Некст» с надписью на борту «Мороженое из Куренёвки».

– Глаз, где второй объект?

Речь шла о машине «Скорой помощи».

– Следует за первым в полусотне метров.

– Уши, они должны переговариваться!

– Просеиваем, – ответили из машины сопровождения. – В эфире более тысячи абонентов, комп трудится как гребцы на галерах.

Он имел в виду, что особая программа, разработанная психологами контрразведки, отслеживала все телефонные переговоры в зоне движения объекта и анализировала все произносимые слова и фразы, вычленяя представляющие оперативный интерес.

– Шестой, скинь номера джипа и фургона, Верхний-дорожный – пробей номера. Пятый, Седьмой – смените Второго.

Несколько минут в эфире царила тишина.

Потом заговорил Ухо-первый:

– Шеф, мы их поймали! Некий Туз предупредил Валета о пересдаче и направил его на площадь Курчатова!

Барсов помедлил; обращались к нему.

– Отследили местонахождение?

– «Скорая» с подмосковными номерами.

– Что я говорил? – послышался голос Виткера. – Они все едут к гостинице.

– В «Скорой» был один водитель, – напомнил Алексеев.

– Значит, их босс сидит в салоне «Скорой».

– Они решили убрать объект сегодня? – спросил Барсов с нотками сомнения. – Сразу после эфира?

– А зачем им ждать завтрашнего дня? Можно ведь «засветиться» ненароком. Федералы их эсбэушников хорошо прижали, и они вряд ли станут рисковать оставаться здесь ещё на сутки.

– Логично. Сосредоточились! Меняемся.

Фургон Барсова обогнал «Форд» телевизионщиков, в котором ехал Салапонько, свернул с Ленинградского проспекта на улицу Алабяна, потом на Маршала Бирюзова.

– Доложите обстановку!

– Клиент говорит по мобиле, – сообщил Алексеев.

– Уши?

– Да, пишем, – ответил Ухо-первый. – Слушайте.

– Митя, я приехал, – заговорил гнусавый, с характерным тягучим украинским акцентом, голос Салапонько. – Устроюсь в гостинице и до пяти буду свободен, можем встретиться.

– Ты один или с Николой? – отозвался другой голос, проглатывающий гласные.

– Один.

– В какой гостинице остановишься?

– В «Микрокомфорте», на Курчатова.

– Тогда предлагаю ресторанчик на Песчаной, «Гарден» называется, небольшой, но приличный и недалеко от твоей гостиницы. Могу за тобой заехать.

– Хорошо, я перезвоню.

Послышался тихий щелчок.

– Пишем реакцию, – сказал Ухо-первый.

– Валет, зайди и застынь, – проговорил мужской голос, принадлежащий человеку, привыкшему командовать. – Гусар уже там с десяткой, осмотрись. Подъедет Рябой, сообразим, какой вариант лучше.

– Понял, Туз. Я бы в гостинице его завалил.

– Не тебе решать.

– Понял.

Разговор прервался.

– Отследили тачку Валета? – спросил Барсов.

– Серый «Шевроле» с подмосковными номерами.

– Всем «на раз»!

Машина свернула на площадь Курчатова.

– Где встанем? – спросил водитель.

– Предлагаю прямо напротив отделения полиции, – сказал молчавший до сих пор спутник Барсова, сидевший рядом с водителем; Четвёртый, сержант Цуренов, легко перевоплощавшийся в чеченца, южанина-азиата, в японца или китайца. – Место есть.

– Паркуемся.

Фургон втиснулся между бело-синим полицейским «Лексусом» и чёрным «БМВ».

– Объект выходит из машины, – доложил Алексеев.

– В вестибюле гостиницы сидит парень, – добавил Шестой, он же Стёпа Дулько, – пьёт воду и делает вид, что занят мобилой.

– Всем дать картинку.

Шесть экранов оперативного монитора в кабине фургона отобразили передачи с телекамер, вшитых в костюмы бойцов.

Барсов и его сосед лейтенант Митя Свержин принялись изучать изображения.

Салапонько вышел из «Форда», взял сумку на заднем сиденье, поблагодарил водителя и направился ко входу в гостиницу, представлявшему собой обычную пластиковую дверь с табличкой: «Здесь вас ждут».

Из подъехавшего следом «Шевроле» выбрался приземистый грузный мужчина лет сорока, в сером костюме, с палочкой, огляделся и не спеша двинулся к гостинице.

В вестибюле появился Салапонько, направился к стойке администратора.

Пацан поднял глаза на гостя, потом отвернулся и снова начал что-то искать в смартфоне, потом поднёс его к уху.

И тотчас же включился Ухо-первый:

– Пишем дозвон.

– Туз, он один, – зазвучал в фургоне Барсова тихий ломкий басок. – Можем завалить прямо сейчас.

– Рано, велено кончить после выступления.

– У меня плохое предчувствие, Туз, надо мочить этого кретина и рвать когти. Какая разница, когда это произойдёт?

– Узнай, в каком он номере остановится.

Разговор прекратился.

– Говорят по-русски, – послышался голос Виткера. – Наверно, на тот случай, чтобы прослушка не указала на принадлежность оперов к конкретной службе.

– Твоя оценка? – спросил Барсов.

– Стандартная расстановка, ничего необычного. Трое пасут клиента, командир плюс подручный в «Скорой», двое в белом фургоне, скорее всего – основные исполнители. Либо стрелки, либо взрывники.

– Седьмой, проверь фургон «Мороженое», – скомандовал Барсов.

Во дворе появилась белокурая красавица, одетая в серебристую курточку, белую блузку, туго обтягивающую высокую грудь, короткую юбку, открывающую стройные ноги, и в туфлях на высоком каблуке. В руках она держала сумочку, в которой что-то искала, идя мимо шеренги припаркованных во дворе дома машин. У белого фургона у неё из сумочки на асфальт посыпались тюбики, карточки, ключи, какие-то женские штучки, и она, охнув, начала подбирать их, страдальчески изогнув брови и умело демонстрируя сидевшим в кабине фургона мужчинам выдающуюся грудь. Какое-то колечко со звоном покатилось под фургон. Девушка попыталась достать его, не смогла, постучала кулачком в дверцу фургона, виновато улыбнулась:

– Извините, не поможете достать?

Водитель фургона и пассажир на переднем сиденье переглянулись.

Поколебавшись, водитель (это и был Валет) вылез, худой, жилистый, с гривой светлых волос, одетый в джинсовый костюм: куртка, штаны, чёрная майка, – заглянул под машину, прилёг, достал колечко, подал даме. Молча.

– Спасибо, – поблагодарила его девушка.

Он опять-таки молча залез обратно в кабину.

Девушка закрыла сумочку, торопливо зашагала по тротуару в обход дома.

– Их только двое, – раздался голос Ядвиги Ланской; это она играла роль блондинки. – Фургон настоящий, от него пахнет молоком и кефиром.

– Переоденься. – Барсов вызвал сопровождение. – Верхний-дорожный, пробили тачки?

– Все три, в том числе «Скорая», принадлежат муниципальным службам Лыткарино, – сообщил оперативник, осуществляющий связь с подразделениями МВД.

– Сбрось данные федералам.

– Есть.

– Может, захватим их сейчас? – предложил Виткер. – Всех вроде вычислили, можем упаковать эту вшивую команду за секунды.

– Нет! – отрезал Барсов. – У нас нет доказательств, что они намереваются мочить этого хохла. Ждём!

Салапонько заполнил анкету, взял ключ от номера и скрылся в левом коридорчике за стойкой администратора.

Вихрастый парень со смартфоном поднялся и шмыгнул за ним, поднося к уху мобильный.

– Он в шестом номере, – послышался его басок.

– За ним никто не топает?

– Никто.

– Не суетись.

– Пятый, твой выход, – бросил Барсов.

В поле зрения микротелекамеры, установленной в холле гостиницы ещё до приезда гостя Стёпой Дулько, появился Свержин, одетый как на приём к премьер-министру: тёмно-синий костюм, белая рубашка, галстук, сверкающие штиблеты, в руке тонкий чёрный кейс. Воспользовавшись тем, что охранник гостиницы отвлёкся на беседу с администраторшей, лейтенант заглянул в коридор и тут же вернулся в холл, сел на место парня с мобильным телефоном.